- И вновь поднес он к губам свою светлую флейту, - сжалился над другом Рено и решил сказать немного сам, - Но звук ее был иной - от него хотелось скорее зажать уши, отгородиться руками. Это был пронзительный плач, полный страдания, от которого окаменели все взрослые люди, уже познавшие в жизни горе и боль. Но дети, чье сердце еще не знало беды, доверчиво подходили к музыканту все ближе и ближе. И вот уже он повернулся спиной к городу, бессовестно обманувшему его, и зашагал прочь, а за ним, пестрой толпой бежали дети, спеша и толкаясь, роняя на дорогу тряпичных зверей и деревянных солдатиков. Они уходили.

- Кто говорил, что их укрыли волны Везера, иные видели, как они скрылись в горе Киппенхайм, растворившей им навстречу свои объятья. Детей больше никто никогда не видел”, - завершил маленькую историю Стефан.

- Так значит, это была правда? - вновь повысив голос, спросил Рено, изображая главную героиню.

- Вне всякого сомнения, - Стефан же выступал в роли архивариуса.

- И они все пропали бесследно? - наигранно изумился Рено.

- Не все и не бесследно, - медленно ответил Стефан, специально растягивая слова, - Один мальчик натер ногу деревянными башмаками и не смог идти. Его нашли горько плачущим на дороге. Остальные же дети и впрямь исчезли. Но детские голоса слышали на улицах города в первую, вторую и третью годовщины со дня этого горестного события, и матери узнавали голоса своих детей. Однако сколько бы они их ни звали, дети не вернулись. Их больше никто никогда не видел.

- Тогда архивариус снял очки и потер красный след на переносице. Он устал. История закончилась и героине пора было уходить из жарко натопленного кабинета. Надо было что-то сказать напоследок, но нужные слова все не находились, и она молча остановилась у окна. Пестрая стайка детей на площадке вдруг сорвалась с места и побежала за угол дома. Позади белокурых девчонок бежал мальчик. Он споткнулся, подвернул ногу, разревелся от досады и, хромая, поковылял догонять остальных детей.

- Что-то кольнуло сердце девушки, и она выбежала на улицу. Мелькали витые пролеты лестницы, мелькали красно-золотые листья под ногами, словно яркие лоскутья скоморошьего платья. Она бросилась к детской площадке, но та была пуста. На скамейке лежала светлая серебряная флейта, - понизив голос в конце предложения, Стефан закончил историю и окончательно замолчал. Через несколько мгновений все студенты захлопали и блондин, вновь искренне широко улыбнулся, пихнул Рено в плечо и усмехнулся, - Ты спихнул на меня самую большую часть, зараза такая.

- Твоя идея была выбрать именно эту историю, вот тебе за это и наказание, - Рено рассмеялся и, встав, шутливо поклонился, специально улыбаясь так, чтобы было видно клыки, над которыми бедный шармбатонец бился сегодня больше всего. Проходя же мимо Элеонор и Лидии, парень наклонился к девушкам и, улыбаясь, прошептал, - Не одни вы магловские страшилки знаете, - и сел на место. Элеонор и Лидия, переглянувшись, с улыбками закатили глаза.

- Стайлз? Уилл? - вскинула брови Марция. Мальчики, переглянувшись, будто бы провели безмолвный диалог и, кивнув, пошли к креслам.

- Мы не подготовились так, как наши дорогие друзья перед нами, - начал Стайлз, улыбаясь и складывая руки на груди.

- Поэтому сейчас вы узрите импровизацию, - кивнул Уилл, откашливаясь, - Итак, в крохотном городке под Лондоном жила волшебница по имени Роза.

- Нет, не Роза, - покачал головой Стилински, морщась и вызывая смешки у “зрителей”, - Эмили.

- Слишком милое имя, - нахмурился Уилл, - Давай хотя бы Энн?

- Давай, - кивнул Стайлз и вновь повернулся к хихикающим зрителям, - Извините, технические неполадки.

- Они же не поймут, что это, дурила, - вздохнул Уилл, - Итак, в крохотном городке под Лондоном жила волшебница по имени Энн, - Уилл, переведя взгляд на Стайлза, как бы отдал ему возможность продолжать.

- Я понял твою тактику, братишка, - улыбнулся Стайлз, щурясь, - Ей было не более двадцати, но она была так умна, что почти каждый её знакомый обращался к ней за советом.

- И был у неё друг по имени Томас, - сказал своё предложение Уилл.

- Который был, к слову, тоже очень умен, - кивнул Стайлз и усмехнулся.

- И однажды ребята выбрались на прогулку посреди ночи, - выпалил Уилл, не придумав, видимо, ничего лучше.

- По банальщине пойдём? Ладно, - Стайлз на мгновение задумался, а потом пожал плечами, - В ночь на первое ноября.

- Не честно, - буркнул Уилл, - И проходили они мимо старого заброшенного дома, - сощурившись, проговорил слизеринец и улыбнулся.

- Энн постоянно казалось, что из дома доносятся какие-то звуки вроде смеха, плача, разговоров и криков. Особенно её пугали детские всхлипы, - зловеще сощурившись, сказал Стайлз.

- И Томас предложил подруге сходить и проверить, что же случилось в доме, - сказал Уилл.

- Энн, конечно, не хотела соглашаться, но в итоге просто схватила палочку и пошла следом за несносным другом, - без запинок проговорил Стайлз, который, видимо, даже сам не знал, что произойдёт дальше и что вообще можно теперь придумать.

- Когда ребята вошли в дом, там было пусто, - сказал Уилл, явно довольный тем, что ему можно было описать детали вместо основного сюжета - слизеринец тоже был в тупике.

- Они обошли весь дом, но так никого и не встретили, - показав другу язык, сказал Стайлз. Мальчики даже не замечали, что не пугают публику, а лишь смешат.

- И, когда ребята уже собирались уходить, произошло самое главное, - сказал Уилл, удовлетворённо улыбаясь.

- Зараза, - буркнул Стайлз под всеобщий смех, - К ним вышел человек среднего роста с тыквой в руке.

- Приглядевшись, Энн увидела, что у него не было головы, - сказал Уилл.

- И стоило только ребятам попытаться убежать, как во всём доме пропали двери и окна, а под потолком появились свечи, - со зловещей улыбкой проговорил Стайлз.

- Обернувшись назад, ребята увидели лишь то, что тыква, покоившаяся в руках человека, улыбается, - Уилл тоже улыбался. Ребята перестали дурачиться и в зале сразу стало тихо, все начали внимательно слушать.

- Последнее, что помнила Энн, это то, что, когда мимо неё проплыла свеча, раздался очень громкий детский плач, - драматично прошептал Стайлз.

- После той ночи Энн и Томаса никто не видел, - подхватил Уилл.

- А в заброшенном доме стало на две свечи больше, - завершил Стайлз и, переглянувшись со слизеринцем, улыбнулся, слушая аплодисменты, - Ну, спасибо, не стоит, - кланялся мальчик.

- Это было ужасно, но вы каким-то образом смогли исправиться в самом конце, - усмехнулась Лидия, когда Стайлз вернулся за стол и сел рядом с ней.

После мальчиков выступало ещё человек пять, каждый со своей историей, и каждого радушно встречали и так же тепло провожали. В итоге, спустя примерно час, Марция вышла вперёд и, улыбаясь, оглядела зал.

- Посовещавшись, мы решили устроить маленькое голосование. Произнесите шёпотом имя победившего по вашему мнению рассказчика, - попросила девушка. По залу сразу же прошлись шепотки, а за спиной Марции появилась иллюзия доски наград с именами на ней.

В итоге победили Стефан и Рено. Подарком служило право зажечь первую тыкву в зале, и то, с какой радостью парни это делали, заставило улыбнуться абсолютно каждого студента. Затем примерно также выбирали человека с лучшим костюмом и, когда победила Лидия, зал согласно зашумел.

- Я первый сказал, что ты прекрасно выглядишь, - насупился Стайлз. Лидия, усмехнувшись, просто чмокнула друга в щёку и, встав со своего места, крутанулась, чтобы показаться со всех сторон.

- А ведь она даже не работала над костюмом сегодня, - восхищённо вздохнул Стайлз, стоило только подруге отойди на нормальное расстояние. Соня, улыбнувшись, решила сделать вид, что этого не услышала.

Около часа ночи Рено отлучился, сказав всем, что скоро вернётся. Стефан, усмехнувшись, шепнул что-то Соне и вскоре тоже ушёл вместе с гриффиндоркой. Минут через пятнадцать, когда гриффиндорцы уже начали переживать, все трое зашли, держа в руках подносы с кучей маленьких кексов. На каждом было по одной свечке. Все студенты Хогвартса сразу же загалдели, улыбаясь.