Создатель карты имел хорошее как географическое, так и горное образование. Разлинованная по широте и долготе, она была составлена грамотно, с точными направлениями рек. На некоторых горах даже проставлены высоты. А выгоревшие от времени зеленые, желтые и голубые цвета означали лес, горы и степи. Внизу Янис мелким шрифтом прочитал: «горный инженеръ Быстрицкий А. Н.» Вероятно, это и был ее первый хозяин. А вот как она попала в руки Мишки-бродяги и кто после провел пунктирную линию тропы, неизвестно.

Янис долго рассматривал нанесенную на карту местность. Больше всего интересовала Безымянка, речка Рыбная и прилегающие окрестности. Значительную часть он знал на память, охотился там. Но были и такие места, где не был ни разу. Таким образом правый берег Рыбной реки, на который юноша не переправлялся ни разу. Когда-то отец и дед бродили там, рассказывали о своих похождениях. Говорили, что искали, но не нашли деревню староверов. На карте он увидел запрятанный на зеленом поле небольшой значок, нарисованный карандашом в виде могильного крестика с небольшими квадратиками рядом. Понял, что это и есть поселение старообрядцев.

Пунктирная линия — тропа проходила от деревни далеко в стороне. По приблизительным подсчетам до нее около сорока километров. Получалось, что на прииски разбойники ходили мимо нее. Да и крестик нарисован той же краской, что и реки. Вероятно, его нанес первый хозяин карты, инженер Быстрицкий. Значит, он знал о ней. В том далеком, 1874 году, староверы уже там жили.

Это открытие вдохнуло в Яниса надежду. Решил, если не встретится со старообрядцами на реке, найдет их сам. Воодушевленный предстоящими планами, аккуратно свернул план местности, засунул в тот же кожаный мешок и спрятал в дупле дерева, где хранил ружья.

Многое переосмыслил Янис за три последующих дня. Ситуация незавидная. Он находился между двух огней. С одной стороны, скрываясь от ареста НКВД в тайге, не мог выйти к людям; с другой, боялся быть захваченным врасплох бандитами. Пугался каждого шороха, оборачивался по сторонам: кто знает, может, кто-то следит за ним из родственников или товарищей Клима-горы и Мишки-бродяги?

Больше всего угнетало присутствие лошадей. Разбойники сразу узнают их. Возникнут вопросы, на которые юноша не сможет дать ответа. Чтобы этого не случилось, торопился обработать огород: окучивал картошку, полол овес и пшеницу. После этого собирался идти к Рыбной реке, искать староверов. Янис знал, кому надо отдать коней. Это решение возникло само собой.

Путь на реку начался утром третьего дня. Прихватив с собой самое необходимое, запас продуктов на десять дней, оружие, пушнину и карту, выехал из зимовья вниз по Безымянке. Не забыл взять и золото. В голове давно роились мысли: отдать награбленное тем, кому оно должно принадлежать. Хотя не представлял, как это сделает. Вытаскивая из корней бутылку, задержался над могилой Клима-горы:

— Лежишь? Ну-ну, парь кости свои. Сколько душ загубил, а богатством не попользовался. Ладно уж, попробую смягчить твои грехи…

Прежде чем встать на тропу, Янис долго кружил по тайге, путая следы. Ближе к полудню добрался до Рыбной реки. Времени еще оставалось много, поэтому направил лошадей дальше.

Спокойные и удивительно выносливые монголки оказались на редкость послушными. Переступая по захламленной тайге спокойным шагом, они, казалось, заранее предвидели препятствие, обходили его стороной и слушались любой команды нового хозяина. Ехавший на передовом мерине Янис лишь в редких случаях правил уздечкой, указывая дорогу. Остальное конь делал сам: осторожно, стараясь не уронить седока со спины, спускался с пригорков, неторопливо поднимался на взлобки, мягко переступал колодины и кочки, заранее избегая грязь и лужи. Янису жалко расставаться с таким конем, который, очевидно, исходил немало тайги, но делать нечего. Решил, что когда все успокоится, наступят старые времена, вернется за ним или выкупит жеребенка для развода породы. Подумал и тяжело вздохнул: а наступят ли?

В этот раз парню не пришлось жить ожиданием людей с противоположного берега Рыбной реки. К балагану подъезжал вечером, едва закатилось солнце. Видел впереди скалистый прижим, знакомый поворот. Вдруг лошади встали, насторожились. Сначала не мог понять причину их поведения. Потом, почувствовав запах дыма костра, понял. Кони приучены предупреждать об опасности. Почуяв человека или присутствие жилья, они останавливались. Эта было одно из главных, положительных качеств покорных монголок. Какими уроками и за какой период времени оно выработано, Янису оставалось догадываться.

Оставив лошадей в тайге, подвязав Елку на поводок, направился к людям. Взобравшись на скалу, долго подкрадывался к балагану. Когда высунул голову из-за камня, увидел у костра двух бородачей с ружьями в руках. Оба смотрели в его сторону, ждали его появления. Он не стал прятаться, вышел из-за укрытия, неторопливой походкой, с располагающей улыбкой пошел к ним.

— Здравствуйте! — остановившись на некотором расстоянии, приветствовал их, протянул руку. — Меня зовут Янис.

— И вам, мил-человек здоровия желаем! — тонко, почти детским голосом, ответил один из них, вероятно, старший.

— А я вот… К вам пришел! — волнуясь от радости, не зная с чего начать разговор, продолжал он. — Давно хотел с вами встретиться!

— По какой-такой надобности? — переглянувшись с товарищем, удивился тот.

— Да я от брата… Юрисом зовут. Он вам пушнину приносил.

— А где же он сам-то? — после некоторого молчания, немного успокоившись, отставляя ружье в сторону, продолжил диалог старший.

— Ушел в деревню. За продуктами, — соврал Янис и заметил, как те насторожились, не поверили. — Можно к вашему костру присесть?

— Не можно нам, мил-человек, с мирскими за одним костром, свой разводи.

Он понял, быстро развел огонь в стороне, подвесил на таган котелок с водой. Развязал котомку, достал продукты. Староверы, не обращая на него внимания, продолжали ужин. Когда закончили, прочли короткую молитву, начали готовиться к ночлегу.

— Что рыбалка? Ловится? — желая продолжить разговор, указывая на привязанную к берегу лодку, спросил Янис.

— С Божьей помощью ловим поманеньку, — ответил старший, расстилая в балагане постель.

— Как вас зовут?

— Меня Митрием кличут, а енто брат мой младший, Андрейка, — отозвался Дмирий и, как ни в чем ни бывало, поинтересовался: — А что ж лошадей бросил, не привел?

— Откуда вы знаете? — Удивлению Яниса не было предела.

— Так то ветер подсказал нам, когда ты ишо за поворотом шел, — укладываясь спать, усмехнулся Дмитрий. — Ходи за лошадьми-то, что без догляду стоять будут? Вдруг медведь.

— Мне бы с вами поговорить надо.

— Утром говорить будем, — прозвучал ответ. — На ночь глядя и рыба спит. Спаси Христос!

Понимая, Янис замолчал. Подживив костер, чтобы не потух, сходил за монголками, привел, привязал на поляне на длинную веревку. Разложил постель, накрывшись одеялом, прилег отдыхать. Всю ночь до рассвета спал вполуха, стараясь не проспать момент, когда поднимутся старообрядцы. Те встали рано, еще не взошло солнце. Помолившись, столкнули лодку на воду, поплыли снимать сети.

— Вернетесь? — с тревогой в голосе спросил их Янис, напоминая о себе.

— Скоро будем, жди, — ответил Дмитрий, отталкиваясь шестом от берега.

Парень успел позавтракать, напоил коней. В ожидании бродил по берегу, высматривая своих новых знакомых.

Вскоре, ловко выравнивая лодку на струе, подогнали долбленку шестами к берегу, затащили наполовину на косу. Не глядя на него, присели выбирать из сетей улов. Рыбы попалось много, в основном это были хариусы и ленки. Среди них чернели спинами два метровых тайменя. Янису опять ничего не оставалось, только смотреть на то, как Дмитрий и Андрей ловко перебирают путанки, потрошат и солят добычу. Управившись с рыбой, помолившись, староверы позавтракали, поблагодарили Бога за еду и лишь после этого, не приближаясь, обратили на него внимание:

— Говори, мил человек, с чем к нам пожаловал.