— Сколько не смотри оно не изменится. Чтобы его восстановить надо к магу целителю. Или амулет полного восстановления. Но амулет намного дороже чем услуги мага. Если бы сразу после получения увечий применили амулет среднего исцеления, то все бы зажило, восстановилось, стало бы как было до нанесения ран. Но сейчас уже прошло много времени, раны зарубцевались и амулет среднего излечения не поможет, он не справится. А его стоимость сравнима со стоимостью услуг мага целителя, а это пять золотых. Я так понимаю, что таких денег у тебя нет. — Выдержав паузу произнес. — Вставай, надо идти дальше.

Поднявшись, я заодно и тщательней рассмотрел свое тело, шрамов было достаточно много, но ни на одном из них такого страшного рубца как на лице не было. Мы двинулись дальше по дороге которая спускалась в низину. По пути нашего следования попадались следы свидетельствующие о прохождении этим путем до нас бывших пленников сигров. Ближе к полудню впереди послышался шум непонятного происхождения, раздавались крики и брань. Мы стали двигаться осторожней прячась за растительностью и особенностями ландшафта. Внизу дорога по которой мы двигались пересекалась с такой же дорогой тянущейся по низине. Вот на пересечении этих дорог и происходило событие, отзвуки которого мы и услышали. Группу бывших рабов окружили орки в кожаных доспехах и по очереди их вязали.

— Ловцы рабов, — охнул Грион, — нас еще не заметили надо уходить снова в горы, они поняли откуда бежали эти и пойдут по дороге вверх. Если останемся, то найдут. Ты ж не собираешься драться с ними, — подозрительно спросил он.

Я был уставший, пребывание в рабстве не прошло бесследно. Я сейчас был похож на узника Бухенвальда, кожа да кости. От былого меня ничего не осталось. Раньше была фигура атлета, пусть лицо не писаного красавца, но девчонкам нравилось, а после изменений проведенных Париусом голову обрамляли шелковистые волосы и на лице сияли прекрасные глаза. То сейчас я был похож на скелет обтянутый кожей, с волосами как у альбиноса, бесцветными глазами вызывающими ужас и с лицом от которого застывала в жилах кровь. Даже когда я несколько дней голодал и трясся от холода путешествуя в горах и то тогда не был так беспомощен. Схватка с сигром и сэтэнами забрала последние силы, поэтому к новой я не был готов.

— Уходим, там чуть выше я видел ответвление, — согласился я с его предложением.

Мы бросились назад бегом, оттого что пока мы обсуждали свои дальнейшие действия, часть орков побежало в нашу сторону. Добежав до ответвления похожего на звериную тропу мы бросились по ней вверх, снова в горы. Когда углубились подальше, стало понятно, что это не тропа, вернее ее использовали как тропу в сухое время года, а когда в горах были осадки, то это было ложем ручья. Периодически встречались небольшие запруды, где до сих пор были небольшие лужи, по ложу во многих местах были раскиданы валуны, что не способствовало быстрому продвижению. Но так как звуков погони слышно не было, то можно было считать что мы удачно избежали встречи с орками ловцами рабов.

— Часто здесь встречаются такие отряды, — поинтересовался я.

— Да, это основной промысел орков. Они даже к поселениям близко нередко подходят, вылавливают удалившихся жителей, а по дорогам так вообще круги наматывают, пока не набьют клетки.

После его слов вспомнил как оркам попался в свое время Оласт, так что это была постоянная их практика. Разговаривая мы с ложа ручья свернули на гребень холма и двинулись по нему.

— Как далеко поселение, где можно себя считать в безопасности? — Поинтересовался я.

— Поселение не далеко, но в безопасности мы и там не будем. Мы не местные, денег нет, так что нас и местные могут схватить и посадить в клеть. А потом продать.

— Что ты предлагаешь?

— Не знаю, надо подумать. Ты чем раньше занимался? Что умеешь? — Спросил Грион.

Я обдумал, что ему ответить, а потом сказал.

— До того как попал в рабство, занимался искательством. А в рабстве, до попадания к сиграм сражался в круге.

— Ух, ты. Вот откуда у тебя такие шрамы. Но ты остался жив, значит неплохой боец. — Потом хмыкнув сам себе, добавил, — хотя о чем я, плохой боец не расправился бы так быстро с отрядом сэтэнов во главе которого был маг.

После сказанного Грион замолчал, молчал и я перебирая в уме варианты своих дальнейших действий. Тут мне пришло в голову, что я направлялся в дикие земли, чтобы переждать год до отбора в школу магии. У сигров, если верить услышанному я пробыл почти год. Воспоминания о круге говорили, что и там я пробыл достаточно длительное время и перед тем как попался сумасшедшему магистру в диких землях, я провел больше двух месяцев. Так что по любому выходило, что срок возвращения в кантоны я уже пропустил. Стоял вопрос, сколько времени прошло всего.

— А какой сейчас год и месяц, — поинтересовался я.

Грион с интересом посмотрел на меня и переспросил.

— Тебе по исчислению центральных стран?

— Да, а какое еще бывает?

— Да много каких, практически у каждой расы свое исчисление. Это центральные страны ведут отсчет от последней войны магов, вернее от ее окончания, с момента подписания соглашения высшими магами. Сейчас идет 12347 год от окончания войны магов, месяц остролиста.

Я прикинул, что с момента как покинул Париуса прошел год и восемь месяцев. Если я хотел попасть на отбор в школу, то через четыре месяца мне надо было быть в Тарге. Только перед этим, надо было где-то заработать не менее семидесяти пяти золотых. Сохранился мой сундук или нет, было неизвестно, а все деньги и банковская карта были в нем. То, что я потерял свой костюм охотника и мечи я уже смирился, возвращаться в логово сумасшедшего магистра у меня не было никакого желания. Единственно, что можно было сделать, так пройтись по маршруту, по которому меня преследовали треды, перед встречей с магистром, может хоть кинжал остался лежать там, где я его не смог забрать с трупа. Если он все еще там, то в крайнем случае его можно будет продать, он дорого должен стоить. Но в те края еще надо суметь добраться, а для этого для начала надо узнать, вернее, увидеть на карте диких земель, где я сейчас нахожусь.

Мои размышления прервал Грион.

— Конечно, можно заняться искательством, но я этим никогда не занимался, а чтобы заняться надо знать куда идти и где искать. Ты вот как раньше искал? Как находил места, в которых можно что-то найти?

— У меня была копия древней карты, из времен до магических войн. Вот по ней и искал.

— Ничего себе, — протянул он, ведь такая карта стоит огромных денег, — где ты ее взял?

— Купил.

— Дорого?

— За пять золотых.

— Дорого. Ты мог себе позволить потратить пять золотых на карту?

— Когда-то мог.

— Расскажи, что с тобой произошло?

— Нечего рассказывать. Во время искательского похода, в одной из построек древних получил по полной, можно сказать лишился разума. До того как зашел в нее помню все, а вот после нее, только частями, память только начала возвращаться, так что как попал в рабство не помню. А ты как попал в рабство?

— По дурости. На спор пошел к развалинам, которые расположены в полудне хода от нашего поселка, а на обратной дороге попался оркам. А потом меня выкупили у них сигры.

— Тебя что орки на рынок выставили, на продажу?

— Нет, эти ехали мимо. Я имею в виду караван сигров, у орков с ними какой-то договор, они друг на друга не нападают. Так вот когда они проезжали мимо нашего каравана, то сигр и выкупил меня и еще одного смеска у орков.

Разговаривая мы передвигались по гребню в сторону долины. Грион двигался впереди меня. По мере продвижения вперед у меня стало нарастать чувство опасности, я стал вертеть головой по сторонам не понимая его причины и когда оно достигло пика тихо сказал.

— Стой.

Грион стразу остановился и оглянулся на меня, а я все крутил головой по сторонам. Тут почувствовал взгляд, чуть сбоку и сверху и посмотрел в том направлении. Мои глаза встретились с глазами зверя из породы кошачьих. Зверь был больше тигра раза в полтора, шкура была грязно-серого цвета с темными пятнами. Он уже приготовился к прыжку в нашу сторону. Голова была почти прижата к передним лапам, которые чуть сжимались и разжимались. При этом из них показывались когти, каждый величиной с хороший нож. В момент, когда наши глаза встретились, время для меня остановилось. Это было что-то новое. Перед моими глазами пронеслась картина, как этот зверь совершает прыжок в направлении меня, а мое тело, предугадывая его траекторию движения, отпрыгивает, уходя с линии атаки. Но делает прыжок не в бок и не назад, а вперед и при этом переворачивается на спину, ноги поджимаются, в ноги упираются руки с зажатым в них мечом. Зверь промахивается, но когда он пролетает надо мной мой меч, вспарывает ему живот. И при приземлении, из его живота вываливаются внутренности. Зверь пытается повторить атаку, но ему этого не дают сделать зацепившиеся за камни его кишки. Все это промелькнуло так быстро и так реалистично, что я почти поверил что это свершилось. Но тут раздалось сильное шипение, разбившее видение, а зверь стал пятиться назад. Шерсть у него на загривке стала дыбом, а глаза до этого выражающие к нам гастрономический интерес теперь выражали ужас. Попятившись несколько шагов задом, он развернулся, прыгнул и скрылся среди камней и растительности, скрывающей склон. И только тогда я сделал вздох, оказалось что все это время я не дышал. Опустив глаза вниз я столкнулся с взглядом Гриона, который также выражал животный ужас. В этот момент снова накатила слабость, и я плюхнулся на землю. Посидев и переждав головокружение, я поднял глаза на Гриона. Увидев, что я смотрю на него, он хриплым голосом спросил.