12 марта Лига арабских государств проголосовала за ее введение, несмотря на протесты Алжира и Сирии.
Правда, в этом согласном хоре есть и фальшивые ноты: Болгария, не забывшая, что Абдель Джалиль скрывал пытки, которым подверглись болгарские медсестры и палестинский врач, отказалась признавать Переходный Совет. С другой стороны, Африканский союз был горячо против любого военного иностранного вмешательства.
Ливийская арабская Джамахирия была организована по принципам, изложенным Муаммаром Каддафи в его «Зеленой книге». Он – большой поклонник французских социалистов XIX века Шарля Фурье и Пьера-Жозефа Прудона. Он придумал маленькое государство, увы, оказавшееся неспособным защитить собственный народ от импералистических войск. Он заставил государство принять такие требования бедуинов, как бесплатные транспорт, жилье и вода. То есть у каждого в Ливии есть машина, а транспорт для коллективных перевозок де-факто остается для иммигрантов. Всякий вступающий в брак ливиец получает квартиру; но иногда женитьбы приходится ждать три года – пока не построят дом. Здесь были успешно проведены гигантские работы по выведению на поверхность тысячелетних грунтовых вод, залегавших очень глубоко под пустыней. Страна стала процветающей, а уровень жизни – самым высоким на всем Африканском континенте. Но в области образования достижений почти нет. Хотя университеты стали бесплатными, но большинство молодых людей бросало учебу. Муаммар Каддафи недооценил силу племенных традиций. Три миллиона ливийцев вели беспечное существование, а два миллиона приезжих африканцев и азиатов им прислуживали.
19 марта 18 стран (Германия, Бельгия, Канада, Дания, Арабские эмираты, Испания, Соединенные Штаты, Франция, Греция, Италия, Ирак, Иордания, Марокко, Норвегия, Нидерланды, Польша, Катар и Соединенное Королевство) и 3 международные организации (Лига арабских государств, Европейский союз и ООН) собрались в Париже, чтобы заявить о неотвратимости военной операции. Через несколько дней Франция опередила партнеров и напала первой.
В Сирии все наоборот – ничего определенного не было заметно. Призывы к антиправительственным выступлениям 4, 11, 18 и 25 февраля и 4 и 11 марта в Дамаске не дали результата. Зато народ вышел на улицы в Йемене и Бахрейне, хотя там его никто к этому не призывал.
В Йемене революцию начали «Братья-мусульмане» – среди них была молодая Тавакуль Карман, которой предстояло позже получить Нобелевскую премию мира. Но эта страна, как и Ливия, построена на принципах племенных отношений – так что невозможно трактовать происходящее там в одной только политической плоскости.
По требованию короля Бахрейна саудовская армия вошла «восстановить правопорядок» в крошечном королевстве, где находилась V Флотилия Соединенных Штатов. Соединенное Королевство командировало туда прославившегося пытками палача Иана Андерсона, который проявил редкостную дееспособность, когда в колониальную эпоху руководил репрессиями (то есть до 1971 года). Тогда же Франция направила туда для реорганизации полицейских органов Алена Бауэра, советника президента Саркози по безопасности и одновременно бывшего европейского шефа АНБ (американского Агентства национальной безопасности) и бывшего гроссмейстера масонской ложи «Великий Восток».
Хаос начал расползаться как инфекция – оставалось лишь заставить поверить, что это сами народы выступают за демократию в своих странах.
Начало войны в Сирии
Каждый свой репортаж из Туниса, Ливии и Египта «Аль-Джазира» завершала вопросом: «Когда же хаос перекинется на Сирию?» И вот наступила пятница 18 марта 2011 года, и операция началась: в Дераа была разогнана манифестация, и четверо человек убитых. Несколько дней протестное движение нарастало, и город был взят под контроль военными. В результате столкновений между военными и жителями – более ста убитых и разграбленные центральные кварталы.
По сообщениям «Аль-Джазиры», полиция арестовывала детей, которые писали на стенах городских домов антиправительственные лозунги, и якобы пытала их, вырывая ногти.
Город Хомс, в свою очередь, также стал ареной широкого выступления, которое тоже было разогнано. И этот город войска тоже взяли под контроль.
10 мая Германия, Франция, Нидерланды, Соединенное Королевство и Швеция продавили санкции Евросоюза: запрет на ввоз полицейских спецсредств и именные санкции против тринадцати официальных лиц, включая Махера аль-Асада (командующего республиканской армией и младшего брата президента Сирии).
25 мая Германия, Франция, Португалия и Соединенное Королевство пытались протащить в Совете Безопасности резолюцию, ставящую Сирию в то же положение, в каком находилась Ливия. Но затея не удалась. Южная Африка, Бразилия, народный Китай, Индия и Российская Федерация выступили против того, чтобы международное сообщество диктовало Сирийской арабской республике, как ей себя вести.
Именно тогда «БарадаТВ» распространила кадры, на которых с тринадцатилетнего мальчика Хамзы Али Аль-Хатеба живьем сдирают кожу. Его якобы пытали и кастрировали спецслужбы военно-воздушных сил. По словам «Аль-Джазиры», режим Асада пытает и убивает детей.
31 мая и 16 июля Франция, Катар и Турция созвали две конференции политической оппозиции; первую – в Анталье, вторую в Стамбуле. Эта последняя получила название «Конференции национального спасения» – с аллюзией на «Фронт национального спасения», в 2007 году созданный «Братьями-мусульманами».
И как раз на стамбульской конференции в сентябре и начал работу Национальный сирийский совет по модели Переходного ливийского национального совета, который западные страны представили как вероятную альтернативу Ливийской Джамахирии. Обе эти организации, и ливийская, и сирийская, были составлены Францией из людей, которых в предшествующие годы уже подобрало ЦРУ. Члены сирийской организации, как и ливийской, сразу же получили вознаграждение. Большинство из них – «братья-мусульмане», но они почти никогда не заседали с такими бейджами, поскольку и тот, и другой советы выдавались за светские организации. Сирийский возглавил Бурхан Галиюн, профессор социологии парижского университета Пантеон-Сорбонна и сотрудник американского фонда «Национальный вклад в демократию». Пресса предпочитала не разглашать того, что этот «великий светский политик», проживая в изгнании в Катаре, работал советником Аббасси Мадани – президента алжирского Фронта исламского спасения (исламистская партия, иногда называемая террористической. – Прим. ред.).
7 июня France 24, подчиняющееся министерству иностранных дел, пустил в прямом эфире потрясающее телефонное заявление Ламии Шаккур, работавшей послом Сирии во Франции. Она объявила о своей отставке в знак протеста против «резни, которую устроили в ее стране». Хотя заместительница директора редакции France 24 Рене Каплан и клялась, что безошибочно узнала этот голос и он действительно принадлежит послу Сирии, на самом деле это была супруга журналиста Фада Аль-Арга-Аль-Масри – она говорила все это, сидя в соседней студии того же канала. Французский министр иностранных дел, связавшийся с France 24, уже объявил сирийским послам во всем мире об «отставке в прямом эфире», объявленной их коллегой Ламией Шаккур, и потребовал поступить так же, угрожая ослушникам Международным уголовным трибуналом. Настоящая Ламия – сирийский посол – незамедлительно запротестовала и потребовала от Франс 24 опровержения. Разумеется, получила отказ. Но ей предоставил эфирное время канал БФМ ТВ – и тогда дезинформация была разоблачена. При этом давлению не поддался ни один сирийский посол. Высший французский совет по аудиовизуальным средствам, представленный тремя президентами – Республики, Национальной Ассамблеи и Сената – так и не приступил к расследованию этого инцидента.
4 июля Бернар-Анри Леви организовал в кинотеатре в Сен-Жермен-де-Пре собрание в поддержку демократической оппозиции Сирии и призвал к свержению тирана Башара аль-Асада. Возглавил собрание он сам вместе с бывшим министром иностранных дел в правительстве Саркози, Бернаром Кушнером, и его будущим коллегой в правительстве Олланда – Лораном Фабиусом. Все трое предложили правящему классу поддержать их инициативу. Депутаты от правых, левых и «зеленых» охотно поставили свои подписи. Никто не заметил сидящих в зале израильских лидеров и «братьев-мусульман». Все подписавшие прошение полагали, что сделали хорошее дело, и никто не подумал о последствиях того, что они только что подписали.
