– Любое воздержание отрицательно действует на организм, – вещал он, – поскольку не дает ему жить естественной жизнью. У мужчин застой крови в паху чреват аденомой простаты, а у женщин ведет к различного рода нарушениям в малом тазу, вплоть до рака.

– Да ладно тебе, пугать, – Вера действительно обеспокоилась, поскольку тяжесть в нижней части живота, появившаяся еще вчера, все никак не проходила. – Нельзя же ради этого бросаться во все тяжкие.

– Во все тяжкие действительно нельзя, – подтвердил Виктор, – для таких дел женщины издревле заводили так называемых «друзей семьи», чтобы было с кем сбросить сексуальное напряжение во время длительного отсутствия мужа.

– Интересно, а что мужья?

– А те, соответственно, заводили подруг.

– Не знаю, мне бы не понравилось, – с сомнением протянула Вера, в то время как ее сердце опять начало колотиться в груди.

– А тебе бы понравилось, если бы муж заболел, да еще и неизлечимо?

– Конечно нет, но это ведь совсем не обязательно!

– Но возможно. А потому надо вовремя сбрасывать такое напряжение, чтобы не дошло до негативных последствий. – Он остановился, обнял ее и внимательно посмотрел ей в глаза. Ее сердце бухало где-то в горле, во рту пересохло. Она хотела что-то сказать и не смогла.

Виктор покачал головой и сказал:

– Если любишь человека, то всегда поймешь, что ему полезно для здоровья, а что во вред, и никогда вреда не пожелаешь, – с этими словами он крепче обнял ее и опять нежно прижался губами к ее губам.

В этот раз поцелуй длился гораздо дольше, Вера поплыла, и когда обнаружила его руку на своей груди, уже не смогла оттолкнуть ее и даже сильнее прижалась к нему. Немного помяв грудь, он просунул ладонь между их телами и двинулся вниз, проведя по животу, коснулся через юбку промежности, и тут низ ее живота внезапно иглой пронзила боль.

– Оох! – вскрикнула Вера, и резко согнувшись, схватилась за живот.

– Что случилось?! – встревожено вскинулся Виктор.

– Больно!

– Где?!

– Здесь, в животе, – простонала Вера, но в этот момент боль стала утихать, и она смогла распрямиться. – Знаешь, пойдем домой, что-то я себя неважно чувствую.

Виктор попытался ее еще поуговаривать насчет продолжения прогулки, но она, испугавшись боли, настояла на своем. К чести Виктора надо сказать, что он не стал приставать, а проводив ее в номер и уложив в постель, ушел, поцеловав еще раз на прощанье.

А еще чуть позже, она, подмываясь, обнаружила, что у нее начались месячные, причем на несколько дней раньше срока. «…Вплоть до рака», – вспомнила она, глядя на набухшие от прилива крови половые губки, и по-настоящему испугалась.

Чтобы хоть как-то снять стресс, она написала письмо мужу, где говорила, что больше ни за что не поедет на курорт без него, что ей его катастрофически не хватает. Она действительно соскучилась и по мужу, и по сыну, и ничего не хотела больше в тот момент, как увидеть их, прижаться и забыть обо всем.

Этой ночью ей опять снился эротический сон, но кто там был главным героем: Виктор, муж или кто-то еще, она наутро не вспомнила.

Месячные в этот раз были обильнее, чем обычно, и она потеряла много крови. Ей пришлось пропустить несколько процедур, и все это время рядом с ней был Виктор. Он окружил ее нежностью и заботой, поил соками и кормил фруктами для восстановления крови, гулял с ней, развлекая анекдотами, и даже купил несколько местных сувениров, чтобы ей не пришлось потом лихорадочно искать их перед отъездом. Целовались они теперь часто, это казалось вполне естественным. И каждый раз в ней вспыхивало сексуальное возбуждение, которое она подавляла изо всех сил, не желая изменять мужу. И каждый раз она уплывала, так что если бы не месячные, Виктору ничего не стоило ее совратить. По ночам ей все так же снились эротические сны, от которых наутро оставалась тяжесть в паху и набухшие от прилива крови половые губы.

Наконец, на шестой день месячные закончились. Она впервые после перерыва пошла принимать ванну, а после обеда, сходив в душ и накинув комбинацию, легла на кровать, чтобы почитать немного и уснуть. Но успела она прочитать лишь пару страниц…

Виктор, которому она ничего не сказала, как-то сам узнал, что сегодня она принимала процедуры и внезапно, не постучавшись, вошел в ее комнату и запер за собой дверь.

– Что ты делаешь? – севшим от неожиданно для нее самой нахлынувшего возбуждения голосом спросила Вера.

– Пришел поцеловать тебя перед сном, – ответил он, хотя на самом деле все и так было понятно. Сердце ее застучало быстрее.

– Я не хочу… – начала Вера, но он не дал ей закончить, закрыв рот поцелуем.

В ее голове, как всегда зашумело, мысли стали путаться, а внизу живота, тоже как всегда, появилась тяжесть. Он задрал комбинашку и начал целовать ее груди, то лаская языком затвердевшие соски, то всасывая их вместе с ореолами. Вера застонала и попыталась отстраниться.

– Я не… ох… не хочу… – старалась она оттолкнуть его голову слабеющими руками.

– А это мы сейчас проверим, – и он, отстранившись, начал стаскивать с нее трусики…

– Подожди, подожди… я сама… – внезапно решилась Вера, поняв, что от нее уже ничего не зависит, – только ты… сходи, подмойся.

Согласно кивнув, Виктор вышел на пару минут и вернулся уже раздетым с одеждой в руках. В эти минуты в Вере боролись два желания: немедленно закрыться на ключ или… или пустить все на самотек, и будь что будет… Впрочем, она хорошо понимала, что сделав первое, лишь ненадолго оттянет уже известный финал, поэтому смирилась и, скинув комбинацию и трусы, забралась под одеяло чуть не с головой. Ее била мелкая дрожь, тело покрылось мурашками, а в голове звенела пустота.

Виктор положил свою одежду на стул и, опять закрыв дверь на ключ, подошел к кровати, где забившись под одеяло до самых глаз, лежала Вера, лег рядом и, взяв в охапку, прижал ее к себе. Она почувствовала сквозь тонкое одеяло, как его напряженный член уперся в ее живот. Он снова начал целовать ее, она опять поплыла и уже не сопротивлялась, когда он скидывал с нее одеяло.

Виктор оказался умелым любовником, он не полез сразу на нее, но, целуя сначала ее груди, спустился к животу и вот, его язык уже ласкает ее промежность, вылизывая щель между набухшими половыми губами и клитор, заставляя ее при этом непроизвольно ахать… Это тоже было новым, ее тело вздрагивало от этой ласки и само подставлялось его губам и языку, безо всякого участия с ее стороны. В голове мелькало только: «как же муж?.. что я делаю?..», но эти мысли не находили выхода, Вера уже была неспособна сопротивляться и хорошо понимала, что Виктор сделает с ней все, что захочет. Когда он выпрямился и лег на нее, разместившись между ее раздвинутыми в стороны коленками, она только и нашла в себе сил сказать вздрагивающим голосом:

– Смотри, сделаешь мне ребенка, я его рожу и привезу тебе. – Виктор только улыбнулся и, приставив головку члена к ее уже влажному входу, надавил…

***

Когда Виктор входил в комнату раздетый, Вера старалась не смотреть в его сторону, поэтому о его анатомическом строении у нее было смутное впечатление, но теперь, когда его член, раздвигая стенки влагалища, начал входить в нее, она почувствовала, что он просто огромен. Он был намного больше члена ее мужа и потому входил с трудом, несмотря на обилие смазки. Она даже испугалась, но в тот же момент почувствовала огромное возбуждение, заставившее ее громко ахнуть и задышать еще чаще, а когда головка его члена коснулась входа в матку, ее словно пробил заряд тока, и она застонала.

Достигнув упора, Виктор крепко прижал ее к себе, так что ее груди расплющились между их телами, и опять начал целоваться, не двигаясь и давая ей привыкнуть к его размеру. От влагалища, плотно обтягивающего его стержень, потекли горячие волны, и словно тысячи иголочек щекотно покалывали по всему телу. Это было очень приятно. Но когда он задвигался в ней – то почти полностью вынимая член, то снова вводя его на всю длину – ощущение стало почти нестерпимым. Тело горело, словно в огне. Она задергалась под ним, пытаясь сказать, чтобы он остановился, но из запечатанных поцелуем губ вырвалось лишь невнятное мычание, а потом ее тело приспособилось, и внутри него словно родился пылающий шар, выплескивающий во все стороны волны наслаждения и заставляющий ее непроизвольно двигаться навстречу тому, что сейчас пронзает ее, порождая эти волны. Шар все увеличивался вместе с растущим томлением и, в конце концов, взорвался невероятной силы оргазмом, равного которому она никогда до сих пор не испытывала… Она закричала, но непрекращающийся поцелуй превратил ее крик в сдавленный писк. Ее влагалище запульсировало, а тело забилось в спазмах всепоглощающего облегчения, и она на какое-то время потеряла сознание.