– Сосо! Что задумался?-спрашивает Гоги.

А Сосо и в ус не дует.Неслышит да и только. Или делает вид, что не слышит. Все же странный этот Сосо. То говорит,что зас-лушаешься. Ну,не то,что заслушаешься. А просто интересно. Он много читает, хорошо учится,старается. А Гоги не старается. Ло-ботрясничает. И “второй Сосо” да и Копанадзе тоже. Тоже часто дурачатся. А Сосо нет. Уж как замолчит…. Слова не вытянешь.

-Сосо! А Сосо? Ты язык проглотил, глядя на листву де-ревьев. Что ты там увидал?

– А пойдемте-ка лягушек давить!-вдруг предлагает Сосо.

– Почему же лягушек?-вытаращив на Сосо глаза,спрашивает в изумлении Капанадзе.

-Да,-вторит ему “второй Сосо”.-Чем они тебе помешали?

-Они такие же вредные как наши учителя,как Бутырский,-говорит Сосо и дергает себя за мочку уха.

-Да здесь рядом.Я как-то без вас смотрел…Лесные лягушки. Сначала квакают, а потом строем идут. Ну как люди. Кто их заставляет так ходить? какой-то начальник у них что ли есть? Или как?

Сосо встает.А мальчишки более подзадориваемые странным предложением Сосо,нехотя поднимаются с места.

-А это дело серьезное,капитальное!-вдруг,неожиданно заяв-ляет Сосо. Это как целым государством управлять. Не каждый сможет. А лягушек бить. Они же вредные. Почему вредные? Да потому что они-лягушки. Квакают. Пользы от них не видно. Какая от лягушек польза. Вот ты,Капанадзе,скажи!

– А я почем знаю!-говорит неповоротливый Капанадзе.

-А ты как думаешь?-обращается Сосо к Гоги.

-Блох,пауков всяких там едят,-неуверенно отвечает глупый Гоги.

-А я думаю-,заявляет “второй Сосо” нечего размышлять.-Раз Сосо говорит,то надо и делать.

-Правильно думаешь,-отвечает Сосо.-Это правильный ответ.

Во-первых,я уже подумал за вас.А,во-вторых,что здесь думать. Лягушки зеленые и серые,скользкие и противные. Их много. Они не такие красивые как деревья, как лес, как вода. И прямого толку от них я не вижу. Ну и что что насекомых жрут. Насекомые тоже кого-нибудь пожирают. А вот,главное это то,что они мне не нравятся. И это я знаю. А вам они тоже не нра-вятся,но вы этого еще не знаете. Это я вам расска-зываю,чтобы вы это знали. Сначала вы узнаете.Услышите. Потом поймете.И тогда уже сделаете. Непременно сделаете,если вы усвоите, что это правильно. Главное понять и встать на точку зрения того,кто правильно понял.

-Как думаешь,Гоги?-прищурив глаз,Сосо смотрит полувоп-росительно на Гоги.

На этот раз Гоги уже думет правильно. Он соглашается с Со-со.”Какой умный Сосо.Он много читает,-думает Гоги. И вслух произносит:

-А давайте возьмем еще и палки,-чтобы удобнее бить было этих самых лягушек.

-Палки-это хорошо,-покровительственно говорит Сосо.-А лучше всего их топтать.Я буду топтать.А белоручка Гоги будет бить их палками.Чтобы руки не замарать.

-Да,он у на чистюля,– отвечает “второй Сосо”.

-Ну зачем же топтать или палками,-неожиданно не сог-лашается Капанадзе.-Можно просто взять деревянный щит-вон стоит около дерева и сбросить всех их к чертовой матери прямо в пропасть.Ну как в шахту. Вот и все. И просто и чисто. И труда лишнего не надо.

Тем не менее все разворачиваются и идут к тому месту,где Сосо видел скопление лягушек. Бедные животные облюбовали недалеко прохладное местечко. Им тепло. И пищи,и листвы,и мелких букашек вдосталь. Они,конечно,не знают,что час их про-бил и спасения им больше нет. Вот шуршит придорожная листва,и четверо мальчишек,круша все на своем пути начинают избиение ничего не подозревавших хладнокровных существ.

Один их топчет, другой ковыряет палками,третий,воору-жившись деревянным щитом,сбрасывает в мелкое ущелье.Работа идет споро. Только сам Сосо и не топчет.Это “второй Сосо” топ-чет. А Сосо наблюдает. Он стоит в стороне. И в глазах его хо-лодная радость. Сосо любит природу. Сосо не любит животных. Сосо всегда скромный, хороший, чуткий товарищ.

-Сосо! Ты же хотел топтать этих зеленых чудищ!-орет в исступлении “ второй Сосо”.

-Но ты прекрасно вместо меня справляешься,-отвечает скромно Сосо.-Ты очень хорошо орудуешь.Ты молодец.

– И Гоги оказывается молодец!– с удовольствием говорит Сосо. –Посмотри как ловко он действует палкой. Как настоящий лесной разбойник, убивающий своих врагов. врагам никакого спасения,правда Капанадзе?

-А что?– отвечает Капанадзе,орудуя своим щитом.

-А то,-спокойно разъясняет Сосо.-Ты сбрасываешь своих врагов в пропасть,но твердо не знаешь,может быть кто-то из них и в живых останется. И ночью к тебе за шиворот залезет. И холодно и пролтивно тебе будет от этого. Ты об этом подумал. Нет. Об этом ты не думал. А все может быть. Если враг не сда-ется, его уничтожают. Вот если бы твоя пропасть шахтой была без выхода,ну таким глубоким колодцем,тогда другое дело.А так … только будущим врагам помогаешь быстрее расплодиться.

-Но мне противно топтать их как “второй Сосо” или зака-лывать и убивать их как это делает Гоги,-пыхтя и отдуваясь от напряженной работы,так как деревянный щит и тяжелый и неу-добный, и работа у Капанадзе тяжелее,чем у других,-отвечает без тени смущения Капанадзе.

-А это плохо потому,что ты неправильно представляешь себе свою задачу,-отвечает Сосо.

-У тебя еще мягкое сердце и в тебе еще многой этой,как ее, жалости,-говорит Сосо и тихо смеется.

Время странным образом не чувствовалось Сосо. Он просто жил. Он просто читал, много читал,учился в успевшей надоесть ему духовной школе. И медленно,очень медленно русский язык с его интимной лексикой, выражениями двусмысленности,пере-дающими чувства и настроения говорящего и даже молчащего,а только улыбающегося человека проникали в него своими неведомыми путями. Эти удивительные падежи,привязывающие слова друг к другу словно сыромятными ремнями сначала сковывали его неповоротливый язык. Но размягчение проис-ходило от гласных,которые можно было петь. Петь целыми предложениями. А у него был хороший слух и он любил петь. Труднее давались общие понятия. Такие существительные были самыми вредными. Они были своего рода религией. А религия это плохо. Это много непонятного. Так для себя решил он. А решив,он уже никогда не менял мнение. И шел дальше. То-есть не сам шел дальше. А мысли краткие,но навязчивые вели его куда-то,а мысли его были правильными. Так он считал.

Поэтому он избегал “вредных существительных” в своей речи. И речь его становилась все более понятной всем,кто был еще только обучен грамоте. Этим он особенно гордился. Речь, русская речь должна быть простой и всем понятной и доступной. Это вызывает наглядность чувств. Дерево – оно и есть дерево. Зелень – она и есть зелень. Зеленая листва деревье может трепетать. Это он понимал,это он чувствовал,это он переживал. Но понять,что такое “задумчивая зелень деревьев”,выражение которое он встретил в одной из книг,казалось ему просто заумью. И поэтому это была не просто заумь,а вредная заумь.Не просто глупость,а словесная дурь. Такую дурь,например о душе, можно услышать и в духовном училище. Где у него были только отличные оценки. Даже хороших не было. Так он во всем успевал. И учителя нахвалиться не могли на него. Такого прилежного ученика. Который и русский язык учил очень прилежно.

Но как говорил преподаватель русского языка,указывая на него своим коротким указательным пальцемь с почерневшим от грязи ногтем: “Сосо чужд интимности русского языка. И поэтому для него русский язык навсегда останется полуиностранным,т.е. приблизительным. Но ведь в конце концов, Сосо же не быть дипломатом. Хорошо, если дотянет до богословского курса семинарии.А нет,так пусть идет дьячить”.

Сам учитель русского языка был беспропудный пьяница и забулдыга, имевший в высохшей голове, похожей на продранный от частого употребления сапог, тем не менее университетский курс русской словесности.И так низко скатившейся по общест-венной лестнице, которая не жаловала, подающих надежды юно-шей России. В бытность свою он запутался в личных делах и даже был наказуем за вольнодумство. И в конце концов оказался в Горийском духовном училище. Господи! Сколько таких забу-лдыг даже и их приличных семей украшало своим присут-ствием учебные заведения империи!