Зап. вкл.

Подобно нежному цветку посреди холодной черноты космоса планета кружила в системе двойной звезды, ярко выделяясь в ряду безжизненных газовых гигантов белесой дымкой облаков, сквозь которую лукаво проглядывали сине-золотые очертания поверхности. "Типичная яйцеклетка", - куда грубее охарактеризовал ее Хорхе Вирковски, увидев на экранах, и уверенной рукой направил "Фаллос Вселенной" в распахнутую атмосферу. В порту исследовательского центра, - впрочем, как и в любом другом, - космолет наделал фирменный переполох среди непривычных к подобному эпатажу сотрудников. Отовсюду высыпали зеваки поглазеть на легендарный корабль и его владельца. Под удивленный гул Вирковски спустился по трапу, где его уже встречала руководитель экспедиции. Несмотря на разношерстный состав миссии, верхушку, как обычно, формировали представители человеческой расы. Не стал исключением и наш случай. Это оказалась половозрелая землянка с коротко остриженными темными волосами, карими глазами, смуглым типом кожи, резковатыми чертами лица. Несмотря на занимаемую должность, она обладала поджарой фигурой, но, в то же время, и невыразительной грудью. Непритязательность в выборе одежды так же не красила женщину: пыльные сапоги до колена, узкие серые брюки, простая куртка. По пятибалльной шкале Вирковски выходило две целых девять десятых. - Доктор Нахрапцева. Гайя Эмильевна, - холодно представилась женщина, протянув мужским жестом Хорхе открытую ладонь, едва тот приблизился. Хорхе, как всегда, был красив. Подтянут, выбрит, выглажен. Легкий бежевый наряд великолепно подчеркивал отменное тело. В ответ на рукопожатие Вирковски прильнул к доктору, сжав ту в крепких объятиях и, конечно, не преминул жарко лизнуть в шею. Провокация возымела действие - последовало крайнее возмущение со стороны не ожидавшей подобного обращения женщины, перешедшее бы в рукоприкладство, не вмешайся я. Доктор и так была чересчур напряжена - действия Хорхе оказались непродуманными. - Вы! - возмущенно билась в моих руках Нахрапцева, разом потеряв надменный вид и с ненавистью глядя на Хорхе. - Что вы себе позволяете! Как вы вообще смеете... - Да ладно, Гайка, - довольно осклабился Хорхе. - Тебе же рассказали обо мне? - Рассказали! - излишне эмоционально, на мой взгляд, выкрикнула Гайя. - И мне все равно, кто вас там наверху покрывает, но если вы и дальше позволите себе такое отношение, то я выкину вас с этой планеты к чертовой матери! И плевать на последствия! Вирковски спокойно пожал плечами, кивнул, после чего я разжал хватку. Доктор скользнула по мне равнодушным взглядом и стремительным шагом отправилась прочь. Хорхе поспешил вслед за ней. Я с ним.

В стенах кабинета доктора Нахрапцевой все дышало работой. Никаких личных вещей, излишеств - только самое необходимое. Видимо, в редкий день хозяйка проводила здесь свое время. Не работай усердно очистители воздуха, тут, возможно, пахло бы затхлостью. Мебели было немного: раздвижной стол да два стула по обе его стороны, на одном из которых напряженную позу занимала Нахрапцева, на другом же сидел Вирковски, откинувшись на спинку и закинув ноги на столешницу. Я стоял у двери. - Послушайте, будет лучше, если мы сразу расставим акценты, - сообщила Гайя. - Вы здесь - гость. Нежеланный. Навязанный. Вы мешаете моей работе, а ваша работа для меня совершенно бесполезна и даже вредна. Мы только-только наладили контакт, а действия, которыми славитесь вы, могут все разрушить. Честно говоря, я вообще не понимаю, зачем вы сюда прилетели, у нас... - Не работа, - лениво перебил доктора Хорхе, проигнорировав ее последние слова. - Искусство. - Порнография! - с видимым трудом выдавила из себя неприятное слово Нахрапцева. - Никакого отношения ваши так называемые "фильмы" к искусству не имеют. - Любое искусство - это порнография. Но, не любая порнография - искусство, - неожиданно Вирковски обернулся ко мне. - Уловил глубину мысли? Получив утвердительный ответ, он вновь вербально отдался Нахрапцевой, предлагая оппонировать, но та лишь отмахнулась. - Вы рассуждаете словно подросток. Сколько вам лет? Двадцать пять? - Далеко за пятьдесят. Удивительные вещи творит платная медицина, не правда ли? А вот ты... Дай угадаю - тебе тридцать с большим хвостиком, однако выглядишь старше из-за пренебрежения банальными косметическими процедурами. Отсутствие полового партнера так же негативно сказывается на... Мне показалось, что Хорхе опять перегнул. Лицо Нахрапцевой пошло пятнами, пальцы судорожно сжались, я бы мог спрогнозировать, что она готова разорвать чересчур откровенного собеседника на части. Но Вирковски не дожил бы до своих лет, не умей он чувствовать грань дозволенного. Хорхе мгновенно оценил ситуацию и, скинув ноги на пол, занял деловую позу. - Впрочем, мы отклоняемся от темы. Итак, мне нужна информация о брачных ритуалах туземцев, устройстве их половых органов. Биологические выкладки имеются? Какой феромон выделяют самцы? И тут, к моему удивлению, Гайя рассмеялась. Громко, звонко, обидно. Даже Вирковски немного опешил. - Что-то не так? Переборов приступ смеха, доктор с трудом вернула себе серьезный вид. - Вы, похоже, думаете не головой. Неужели так невтерпеж было, что не способны оказались хоть немного подождать, пока мы сформируем детальный отчет? - Они гуманоиды, - опасливо выложил общеизвестную информацию Хорхе. - Ну да, я спешил стать первым на этом поприще сексуальной революции, порвать, так сказать, девственную плеву межрасовых отношений... Постой... Неужели гермафродиты? - Нет, - Нахрапцева фыркнула. - Что за ерунда? Вполне обычная с гендерной точки зрения раса. - Ну-у и? - с надеждой протянул Вирковски. - У них отсутствуют половые сношения. Совсем. То есть, вообще. На сей раз помещение содрогнулось от мужского смеха - Хорхе заржал грубо, некрасиво, беспардонно. Прихрюкивая, отфыркиваясь, размахивая руками, он вскочил со стула и подошел ко мне. - Ты слышал? - спросил он. - Нет, ты слышал? Они не занимаются сексом! Чушь собачья! Бред! Нонсенс! Эти слова Хорхе буквально выплюнул в сторону Нахрапцевой. Мой ответ его, конечно же, не интересовал. - А чем вы тут занимаетесь вообще? Прожираете бюджет? - Я бы попросила... - доктор тоже поднялась и уперлась руками в стол. - Если вы ничуть не смыслите в ксенологии, то это ваши проблемы. Да, к вашему удивлению, не все живые создания во Вселенной только и делают, что сношаются... - Хорошо, хорошо! - Вирковский слегка успокоился, но все еще улыбался во весь рот. - Я, конечно, профан в науке, но знаю точно, что первый признак наличия разума - это сексуальная фантазия. Любая идея, выходящая за пределы банального стремления к размножению, в первую очередь приходит к разнообразию полового акта. Я, к твоему сведению, имел каждую из шестнадцати известных разумных рас и знаю, о чем говорю. Вот взять хотя бы антарских амфибий... По видимому дело шло к истории о славных и очень мокрых похождениях на Антаре, свидетелем которых мне пришлось быть, но Нахрапцева решительно пресекла все попытки Хорхе продолжить. - Я не собираюсь вас переубеждать. Я выкладываю факты, полученные нами за те месяцы, что мы изучаем эльфов... - Как-как? - Хорхе, вновь не удержавшись, прыснул. - Эльфов? Вы назвали аборигенов "эльфами"? Нет, ты слышал? По давней традиции он опять задал вопрос мне, после чего с ухмылкой уставился на Нахрапцеву, понуждая ту смутиться. - Это неофициальное название. Лингвисты долго бились над правильной транскрипцией, однако на выходе получили чересчур труднопроизносимую конструкцию, поэтому мы пока пользуемся таким термином. - И все же, что с ними, этими вашими "эльфами", не так? - вернулся в прежнее русло разговора Хорхе, за что я был ему благодарен. Словесные перепалки этой парочки давно ушли из конструктивной плоскости, перегружая меня ненужной информацией. - У них какие-то проблемы с половой жизнью? Нет необходимых причиндалов? Гайя отвернулась к окну, за которым медленно заползало за горизонт второе солнце. Угасающий свет окутал ее фигуру, столь хрупкую на фоне величия природы... Я взял кадр крупнее. - Снимаешь? - шепотом уточнил невесть как оказавшийся рядом Хорхе. Пришлось послушно опустить камеру на ягодицы Нахрапцевой. - Да, у них имеются половые органы, - неохотно поведала доктор. - Но они скорее носят рудиментарный характер. Вся жизнь эльфов посвящена созиданию и изучению. Это воистину уникальные создания... - И это прекрасно, - Вирковский подошел к женщине сзади и двумя руками обнял ее за талию. - Но в свободное время они же едят, справляют нужду и, как и все остальные, предаются... Его ладони скользнули вниз... - Прекратите! - как-то по-девчачьи взвизгнула Нахрапцева и, вырвавшись из объятий настырного собеседника, направилась к выходу. - С вами невозможно вести беседу. Завтра я подготовлю полный отчет, и, надеюсь, больше вас не увижу. Однако, уйти ей не удалось. Выполнив беззвучную просьбу Хорхе, я перегородил дверь. Заподозрив неладное, Нахрапцева на каблуках развернулась и обрушилась на Вирковски: - Что это означает? Выпустите меня немедленно! - говоря это, она начала теребить ворот куртки, словно бы задыхаясь. - Мне неинтересны отчеты, - Хорхе вновь приблизился к Нахрапцевой вплотную, профессионально заиграв тембрами голоса, из делового тона перейдя на интимный. - Мне интересен процесс. Предлагаю другой план: завтра мы отправимся к аборигенам. Вместе, ты и я. Мне нужна их самка - и ты мне в этом поможешь. Дашь мне то, что я хочу и, честное слово, после этого меня не увидишь. Впервые Гайя не стала отстраняться, а лишь обхватила руками голову. Закрыв глаза она тихо простонала: - Никуда я с тобой... - Не борись с этим, - голос Хорхе обволакивал, завлекал. - Это природа, с ней невозможно бороться. Ты чувствуешь мой аромат... Он пробуждает в тебе все то, что ты долго и старательно прятала. Ты не представляешь, сколько времени и денег я потратил, на то, чтобы создать его - сильнейший афродизиак из всех известных. И благодаря ему, Гайка, ты сегодня будешь моей. - Я не хочу... - слабо попыталась протестовать Нахрапцева, но вдруг запнулась и кинулась к заблаговременно раскинувшему руки Вирковски, закричав. - Нет, я хочу! Возьми меня! - Не выключай! - шепнул мне одними губами Хорхе, пока Гайя с остервенением скидывала с себя одежду... Запись удалена