Пока Нагиса и Лоу перешептывались, Ками сидела с каменным лицом и выслушивала разнос. После темы рисунка препод подался в живопись, после живописи в цветоведение, потом вообще, заявив на весь класс:

– Вы же не певицы все трое, вы же дизайнеры! Это вот все певицы – дурочки! Рисуйте, – препод решил покинуть мастерскую.

К слову, сделал он это очень вовремя, потому что Ками уже чуть ли не сломала карандаш, что держала в руке. За эту пару она успела узнать о себе много нового! Начиная с того, она, закончившая музыкалку, дурочка, и заканчивая тем, что не художник ни в коей мере.

– Да я прям теперь сама ущербность, как я погляжу, – бубнит она, а следующие двадцать минут перерыва ее подруги могли наблюдать, как два художника пытаются успокоить их Ками и отговорить убивать преподавателя, посягнувшего на качество ее рисунков.

Как никак, уж в этом-то Ками была уверена. Не зря за плечами два художника и Рико...

Физкультура. Художественный факультет.

На улице тепло, светит солнце, дует прохладный ветерок. Так что, побегать на свежем воздухе и размять затекшие мышцы – идея хорошая, особенно после того, как Сай и Гин чуть не вырубились за мольбертами. Стоя.

Весь художественный факультет собрался на стадионе. Все восемнадцать человек... Преподаватель усталым взглядом окидывает восемнадцать человек, что лениво пытаются отжаться, засыпая на ходу, и только двое из них, как сумасшедшие, устроили состязание на скорость и выносливость.

– Я тебя побью, точно клянусь! – запыхавшись, выдает Гин. – Давай, попробуй, вдруг, получится, – точно так же отзывается Сай.

С остальными парами все было предельно ясно. Особенно с живописью и рисунком. Гин всегда был лучшим в акварели, красках на водной основе или в четких геометрических рисунках, в то время, как Сай оказывался на высоте, как только ему в руки попадало масло, темпера или его заставляли рисовать фигуры или портреты. С остальными парами все было примерно так же, тут и соревноваться не стоило, но физкультура...

– Черт с вами, – вздыхает преподаватель. – Играйте.

И вот в Сая и Гина летит мяч, а оба парня, как по команде, падают на землю, кривясь от боли в руках.

– Ты считал? – Нет. – Ну все, – рыжий хватает мяч, вскакивает с прорезиненной площадки. – Сейчас точно не отделаешься, готовь кошелек.

Шестнадцать остальных художников убито вздыхают. Только эти двое не боялись повредить руки, играя в баскетбол. Им лишь бы разобраться, кто сегодня круче и кто платит за еду в кафе. Но вот остальные действительно боялись, только разве же против этой сумасшедшей парочки попрешь? Вдруг еще помогать на экзамене откажутся. Поэтому сейчас шестнадцать бедных человек могли просто нервно поглядывать на парней, что с хрустом разминали запястья и набирали себе команду.

– Ну все, кранты тебе, рыжий, – усмехается Сай, убирая мешающиеся волосы банданой. – Это мы еще посмотрим, – отзывается тот, подбрасывая в руке мяч.

Слышится свисток, мяч летит вверх, и его тут же выбивает на свою сторону чья-то рука...

Физкультура. Факультет дизайна.

Солнышко светит, ветерок дует, чудо погода.

Так думала Ками, лежа на прорезиненной площадке в положении согнувшись пополам. На ее спине спокойно сидела Лоу, болтала с Нагисой, что помогала тянуться их однокурснику. В общем, здесь, среди восьмидесяти человек обеих групп царила милейшая атмосфера. Неудивительно, что восемьдесят человек дизайнеров и восемнадцать художников пнули на стадион одновременно, слишком много пространства для одного лишь из факультетов.

И сейчас Ками просто сидела, согнувшись пополам, почти прижавшись грудью к земле. Ничего, что ныли ноги под коленями, что из-за Лоу было тяжело дышать, но Ками это совершенно не мешало спокойно дремать и дожидаться отбоя от преподавателя.

Вот только крики, свист и вой с баскетбольного корта очень уж отвлекали от этой идиллии.

– Смотри-ка, там эти твои двое, – Нагиса облокотилась на спину одногрупника, заинтересованно наблюдая за игроками. – Опять друг против друга играют, – бурчит Ками. – Это нормально. – Ммм, – с двусмысленной усмешкой тянет Нагиса, на что Ками тут же реагирует: – Отставить шипперство! это моя территория, только я могу их шипперить. – Ой-й. Кажется, ты единственная девушка, которая обрадуется, если ей парень с другим парнем изменит. – Я не обрадуюсь. Я зашипперю их до смерти.

И Ками снова закрыла глаза, глубоко вздохнула. И все же, как кричит их маленькая группа поддержки из неиграющих девушек. Сбивает весь настрой, тут, может, птички щебечут, а они там “драку” затеяли.

Хотя, с другой стороны, Ками была крайне заинтересована в победе одного из них. Проигравший и крайне добрый рыжий с удовольствием заплатит за мороженное в кафе. А проигравший и крайне заботливый Сай отвесит подзатыльник, и напомнит, сколько таблеток от горла он вчера купил по понятной всем причине.

– Боже, вы еще подеритесь, кто кого шипперить будет, – фыркнула Лоу. – Ками, вставай. Ками. Ками, меняться давай! Эй! Ками! Да как ты это делаешь! Не спать!

Но Ками только что-то тихо пробубнила, не собираясь вставать с площадки. Именно в этот момент с баскетбольного корта послышался свисток, а за ним дикий вой.

– О господи, да!!! Я сделал это! Я тебя сделал! Я сделал тебя, сдееелааал! Аж четыре очка! Знай наших! – и куча народу наблюдает за тем, как на бедного Сая с разбега прыгает рыжее нечто, что тут же зажимает под рукой его голову и пытается протереть костяшками дырку в черепе.

А Ками убито вздыхает.

– Ну вот... Накрылась моя мороженка...

Последняя пара. Скульптура. Художественный факультет.

Огромная светлая аудитория, на постаментах стоят небольшие скульптуры, вокруг которых блуждают и без того перепачканные художники. Все в глине и гипсе, все перемазанные, все измотанные и уставшие. А Сай сидит напротив почти законченного черепа и пялится тому в глаза.

– Сай, ты меня иногда пугаешь, – тихо выдает рыжий, разглаживая мастерком черепушку и глядя на живой пример, стоящий перед ними. Хотя, слово “живой” довольно спорное, вот “настоящий”, это да. – Я думал, ты будешь рад, что нас череп заставили лепить, а не всякие вазочки.

Сай никак не реагирует. Тупо играет в гляделки с черепом. От такого зрелища любому стало бы не по себе... Но Гин-то знал, его друг просто задумался, поэтому рыжий только стукнул черноволосого по голове костяшками пальцев.

– Не спи, мой спокойный друг. Работать, негры, закат еще далеко.

Сай возмущенно фыркнул, снова взял в руки мастерок. Сколько часов они работают с этими скульптурами! Осталось самое жестокое – нормально обработать зубы и глазницы.

– Ты никогда не задумывался, откуда у нас в академии настоящий череп? – наконец, подал голос Сай.

Рыжий замер, а после уже он уставился в глаза черепу, только тому, что стоял, как пример.

– Мне кажется, это череп студента, прогуливающего пары Рико... Смотри, как постарел-то, пожелтел... – Не волнуйся, если ты прав, то скоро здесь будет новый... Мори проспонсирует.

И Сай снова склонился над своей работой, кропотливо вырезая тонкие детали. Однако, несколько ночей без сна сказывались даже на нем. Сай стал дерганным и нервным. Именно поэтому, когда резко погас свет, а с верхнего этажа послышался громкий коллективный крик и грохот, вся работа черноволосого полетела к чертям, и теперь тонкий мастерок торчал прямо в зубах бедного черепа.

– Что за нафиг!? – рыжий тут же поднимает голову, а Сай тупо пялится на испорченную работу, убито вздыхает и закрывает глаза, стукнув себя рукой по лбу.

Весь день к чертям.

Последняя пара. Пропедевтика. Факультет дизайна.

– Да сколько можно жрать! Художник должен быть голодным, а вы все жрете и жрете!!!

Ками вздыхает, когда этот крик доносится из коридора. Рико иногда бесилась. Орала сейчас она явно на восемнадцать своих любимых художников, но этот крик заставил и несколько одногрупников Ками забежать обратно в студию, пряча в сумки еду, и сесть за компьютеры и лично притащенные ноутбуки.