Он вытягивал руку перед собой с согнутой ладонью, и это было знаком для «фламинго».

Чтобы попросить на завтрак яйцо, он издавал шипящие звуки: «Ш-ш-ш». Так шипят яйца, когда их выливаешь на сковороду. Он ввел в употребление собственный язык.

Много чего не существовало до его появления на свет.

Кайлин знает одно: виновата ее мать. Если бы мама не отобрала у нее телефон, все было бы по-другому. Кайлин звонила бы сейчас в полицию, или отцу, или кому-нибудь еще. Наверняка родные ужасно хотят получить от нее весточку. Она вспоминает о том, как Виктория отправляла в школе миллион сообщений после той автомобильной аварии, когда она сильно ударилась, и все так беспокоились. Но каково теперь сидеть, как в ловушке, в кладовой зоопарка!

Ну надо же! И только потому, что она проспала три утра подряд и опоздала на автомобильный пул и маме пришлось везти ее в школу, только из-за этого она лишилась телефона. Пожалуй, не исключено, что маме станет так стыдно из-за всего этого, что Кайлин в конечном счете получит новый телефон.

Этого почти довольно, чтобы приободрить себя. Она ощущает под ладонью твердую и холодную стальную дверь. Ей нравится гладкий металл, и она растопыривает пальцы, словно делает отпечаток ладони. Ее рука липкая от кетчупа.

Она здесь совершенно одна. Когда у нее есть телефон, она не бывает одна.

На третий день в череде опозданий она выглянула из окна спальни и увидела, что другие девочки в автомобильном пуле выезжают с подъездной аллеи, и она сбежала по лестнице, чтобы уехать вместе с ними. Не ее вина, что они уехали слишком быстро. Но ее матери было все равно.

Кайлин отодвигает засов, приоткрывает дверь и выглядывает в узенькую щелочку. Ничего. Никого. Она убирает волосы с лица и откусывает от «зоологического» печенья. Жираф. Сахар помогает избавиться от неприятного вкуса во рту, хотя она предпочла бы жареную курицу или картофель фри.

Еда всегда помогает.

Ее папа посмеивается над ней, потому что она не любит быть одна. Она делает домашнее задание в комнате, где есть кто-нибудь еще, или смотрит с отцом телик в его кабинете, или протирает с мамой столешницы на кухне. Папа говорит, что она даже не любит быть одна в спальне, и это правда, поэтому она спит в одной спальне с сестрой, хотя ей сказали, что на правах старшей она может переехать на цокольный этаж. Но пока она пытается заснуть, ей нравится слышать чье-то дыхание.

Жаль, что мамы нет рядом.

С ней все в порядке. Она в самом безопасном месте. Если кто-нибудь придет, она запрет дверь на засов, и они до нее не доберутся. Глупо бояться. Вот папа не испугался бы. Когда он был маленьким, то брал в лес пистолет и стрелял в зверей, а потом разрезал их, чтобы посмотреть, что у них внутри. Он поджег стул только для того, чтобы посмотреть, как он горит. Он никогда не мечтал попусту. Он делал дело.

Она тоже хочет быть человеком дела.

Она съедает еще одно «зоологическое» печенье. Льва.

Обычно Маргарет планирует свою прогулку так, что подходит к слонам в 17:10, когда в загон для кормления приходят служители и дают команды животным ходить взад-вперед, вставать на колени и поднимать ноги. Работники зоопарка утверждают, что эта процедура в конце дня позволяет контролировать состояние суставов и копыт, но Маргарет подозревает, что служителям просто нравится рисоваться.

Тем не менее она с удовольствием наблюдает за этой процедурой. Это ведь бесплатное цирковое представление, о котором, похоже, больше никто не догадывается. Ей не понять, что заставляет невеселых стариков в тренировочных костюмах бегать трусцой вокруг какого-нибудь торгового центра. Она приезжает сюда каждый понедельник, среду и четверг, по рекомендации врача совершая в течение часа прогулку в бодром темпе. После того как слонов уводят, она обычно направляется к парковке.

Маргарет всегда проворна, а вот служители – нет. Иногда она приходит, и в загоне никого нет, кроме пары озадаченных слонов. Слоны более надежны, чем служители. Она подозревает, что служители – миллениалы, которых больше интересует йога и душевное спокойствие, чем выполнение работы.

Поэтому сегодня, увидев пустой загон, она удивлена не отсутствием людей, а отсутствием слонов, которые в отдалении бродят по искусственной саванне. Они выбились из режима. Стоя в тени громадного металлического контейнера, она несколько минут ждет. Она в наушниках – ей осталось дослушать всего две главы романа Патриции Корнуэлл. Маргарет изучает надпись на контейнере: «ВЫ КОГДА-НИБУДЬ ЗАДУМЫВАЛИСЬ О ТОМ, КАК ПЕРЕВОЗИТЬ СЛОНА?»

Наконец она снимает наушники и засовывает в карман МР3-плеер, сразу поняв, что зря это сделала, потому что напрягается, а для этого нет явных причин. Наверное, ее тревожит эта тишина. Она смотрит на часы, испугавшись, что потеряла счет времени. Но нет, до закрытия еще несколько минут.

Обычно на пути к выходу ей попадаются другие посетители. Сегодня она не видит никого.

Она, разумеется, стоит у подножия крутой горки на краю территории слонов. Перед ней – горка, а справа металлический контейнер, и почти никакого обзора. Подавив тревогу, она начинает подниматься в гору, но, не дойдя до верха, слышит два коротких звука, напоминающих разряды статического электричества или раскаты грома. Почти одновременно раздается высокий голос, звучащий на одной ноте. На крик он не очень похож.

Маргарет делает еще один шаг, позволяющий ей увидеть крытый соломой павильон кафе, и слышит быстро приближающиеся шаги. Непонятно почему она разворачивается и устремляется вниз по холму, неудобно вывернув больное колено. Не обращая внимания на боль, она быстро залезает в проем большого металлического контейнера. Внутри темнее, чем она подозревала.

Ощущая плечами металл, она прижимается к стене и чувствует себя по-дурацки, но отступает глубже в тень, не сводя глаз с проема в контейнере и глядя на слоновий загон, в котором ничего не меняется. Слышны еще шаги, потом раздаются приглушенные голоса, затем шаги ускоряются. Она слышит лязганье металла или стекла. Хлопанье двери. И снова какой-то треск.

Она размышляет о том, испытывают ли слоны клаустрофобию. Кожу холодит кулон из бирюзы, и она ощупывает его пальцами. Она купила его, потому что он в точности такого же цвета, как ее флисовая кофта. Это по-прежнему доставляет ей удовольствие.

Маргарет не знает, сколько прошло минут. Она не шевелится, поскольку, что бы ни происходило, Маргарет не склонна действовать сгоряча. Ей нравится рассматривать проблему в целом. Это пригодилось ей, когда она красила волосы в медово-золотистый цвет, чтобы скрыть седые, и покупала довольно новый, но неинтересный таунхаус взамен своего хорошенького коттеджа в стиле ар-деко, в котором протекала крыша. Это пригодилось ей, когда она промолчала в ответ на решение дочери учить сына дома, а ему, ей-богу, не помешал бы опыт общения со сверстниками.

Маргарет представляет себе лицо дочери, всегда немного утомленное, потому что та отказывается красить губы, когда выходит из дому.

В контейнер залетает москит и теряется во мраке. Некоторое время не слышно никакого шума. То, что она испытала минуту назад, теперь представляется ей своего рода панической атакой, и она ощущает знакомую тревогу клинического свойства по поводу раннего наступления болезни Альцгеймера или опухоли мозга. Звуки бегущих ног и отдаленные крики можно объяснить как угодно. Скорее всего, подростки. Возможно, ее уже заперли в зоопарке и ей придется разыскивать какого-нибудь снисходительного служащего. Она больше не может оставаться здесь, прячась в этом гигантском ящике.

Итак, она выходит наружу, заметив, что солнце скрылось за вершинами деревьев. Она медленно поднимается на холм, стараясь разработать колено – хуже всего для него, когда она стоит на месте. Она видит лишь те же старые вольеры, справа в стороне игровую площадку и обезьян, раскачивающихся на веревках в корпусе приматов.

Она превратилась в нервную старуху.