Впервые Виктор увидел Жака, когда тот стоял на парапете Сены и собирался броситься в реку. Тогда он был уличным музыкантом, носил растаманские «прикиды», его голову украшали дреды. Он был влюблен в кокетку по имени Зизи и именно из-за нее хотел покончить жизнь самоубийством. Хотя на самом деле это был акт привлечения к себе внимания. Виктор разобрался с ситуацией и помог парню. Затем он встретил его уже в другом облике и поначалу даже не узнал. Продавец цветочного магазина, милый, аккуратно одетый молодой человек с короткими русыми волосами, ясными серыми глазами и безмятежной улыбкой. Жаку было двадцать лет, он жил в Париже, из родных – только старший брат. Нервная творческая натура привлекла Виктора, отсутствие большой семьи являлось плюсом для члена Ордена. Идрис, его высший, настаивал, чтобы Виктор начал собирать свою пятерку. А Жак, как выяснилось, обладал природным даром видеть порталы. Он в первую встречу решил, что Виктор мощный экстрасенс и даже попытался наладить контакт. А во вторую встречу признался, что видит какие-то тени в зеркалах и это его очень занимает. И вот спустя полгода он уже ловец и подчиненный Виктора.

Жак стоял на первой ступени и боролся с искушением пойти дальше. Он с трудом себя сдерживал, страсть ко всякого рода приключениям, врожденное бесстрашие, доходящее до безрассудства, часто играли с ним злую шутку. Но пока все заканчивалось удачно, ведь Виктор не спускал глаз с подчиненного. Жак вытянул шею, пытаясь разглядеть, что скрывается в туманном пространстве. И вдруг откуда-то снизу выплыл длинный колышущийся призрак. Жак вздрогнул и отскочил назад, вглядываясь в существо. Лицо проступило четче, и увидев беззрачковые глаза, он понял, что перед ним аморф. Но откуда он взялся в «зазеркалье»? Аморфы – промежуточные существа, находящиеся полностью во власти прилипал. В мире мертвых им делать нечего. Прилипалы ловко манипулируют ими, вызывая страдания, чтобы получить как можно больше пищи – негативной энергии. А это возможно лишь держа аморфа возле дорогих ему людей или отводя его в какие-то значимые для него места, вызывающие жуткие воспоминания и все новые приступы боли.

Аморф вытянулся из тьмы провала и приблизился к оторопевшему Жаку. Зыбкое туманное лицо принадлежало явно молодому парню. Ловец даже увидел тонкие, когда-то, несомненно, красивые черты, волнистые волосы, откинутые со лба назад, большие глаза. Радужка без зрачков казалась белой, взгляд из-за этого – бессмысленным, но Жак понимал, что аморф смотрит на него в упор.

– Кто ты? – спросил он.

– Матиаш, – прошелестел голос. – Зачем ты здесь?

– А ты? – вопросом на вопрос ответил Жак.

– Выжидаю, – сообщил аморф. – Решил спрятаться от темной силы, залетел в проход-зеркало. Странно, что он открыт для всех.

– Что-то я не видел никаких прилипал, – задумчиво проговорил Жак.

– А ты не обычный парень, – прошелестел голос Матиаша. – И в портал вошел. Человеку такое не под силу.

– Я ловец, мне даны особые сверхспособности, – пояснил Жак.

– Ловец…, – прошептал аморф.

– Член Ордена Ловцов самоубийц. Есть такой. И мы как раз заботимся о том, чтобы суицидов совершалось как можно меньше. Расскажи, если можешь, – попросил Жак. – Ты зачем ушел из жизни? Причина была?

Матиаш колыхнулся, его очертания проявились четче, и Жак понял, что воспоминания вызвали сильную боль, энергия восполнилась и напитала аморфную сущность. Он практически видел его лицо. При жизни Матиаш был хорош собой: брюнет с густыми волнистыми волосами, четко очерченными бровями, чувственным ртом, широкими плечами. Овал лица выглядел мужественным. Лишь белые беззрачковые глаза резко контрастировали с обликом почти живого человека. Но Жак уже не раз общался с ему подобными и научился не обращать внимания на жутковатый взгляд, помня лишь, что они все равно остаются разумными существами.

– Особых причин и не было, – начал рассказывать Матиаш. – Мы не верили в проклятье, о котором последнее время только и шушукались наши старики. Да, были самоубийства в нашем селении, но сейчас это не редкость. Мало ли, что может произойти с человеком. И вот три дня назад мы с друзьями сидели в пивнице, расслаблялись после рабочей недели. Веришь, ловец, не помню, не знаю, как все произошло, словно дурманом опоили, а не светлым легким пивом. Какие-то беспричинные кошмары одолели, и такая тоска взяла, что жить не хотелось. И будто кто-то нашептывал мне в ухо… вернее прямо в мозг: «Покончи со всем разом… жизнь – череда страданий и полное дерьмо». И я повесился… в заброшенном сарае. И потом уже все четко помню, как ни странно… Тело болталось, тяжелело, словно к ногам кто-то гирю подвесил, я бесился от удушья, боли, желания вырваться. И таки освободился из плена обмякшего тела. Оторвался и… встал рядом с моим висящим трупом. И смотрел во все глаза, не понимая, что происходит. Ужас!

Матиаш замер, он был виден ловцу так четко, словно почти материализовался. И это было неприятно. Жаку хотелось выйти отсюда, вернуться в реальность, психика начала давать сбой, страх, которого он практически не знал, проник в душу и сковал тело, мороз бежал по окаменевшей спине, голова начала гудеть, словно в нее вставили колокол и он раскачивался все сильнее. Но хотелось дослушать аморфа, и Жак неимоверным усилием воли заставил себя оставаться на месте. Конечно, можно было выйти обратно в зал и вывести Матиаша, но кто знал, чем все это могло закончиться, с иными сущностями ничего наперед знать невозможно.

– И тут появился или проявился… некто… или, вернее, нечто. Жутчайший призрак, смерть во плоти… скелет, этакие черные словно сгоревшие кости, горящие глазницы… Ну точно, как я видел в фильмах ужасов. Он позвал меня за собой. Но я упирался, сопротивлялся, инстинктивно испытывая дичайший страх… А ведь я уже был мертв! Я четко видел свое висящее тело. «Ты мой!» – прохрипел Черный, так я его прозвал. – «Не за этим я вышел в мир живых, чтобы упускать новую сущность». Он вцепился в меня черными руками-клешнями, так мне привиделось, хотя Черный стоял неподвижно, и какая-то сила потащила меня в бездну, разверзшуюся под ногами. И тут появилась девушка. Поначалу мне показалось, что это ангел во плоти: светящаяся, с распущенными белыми волосами, нежным лицом и синими глазами. Она прилипла ко мне всем телом и каким-то образом защитила от Черного. Он отскочил в сторону, но мгновенно видоизменился. Я уже видел не обгоревший скелет, а странное существо: тонкое изящное тело, белая до голубизны кожа лица, странного фиолетового оттенка глаза, пряди волос, как черные крылья с белыми крапинками. «Тут не место прилипалам! – злобно проговорило существо. – Это наши владения, убирайся!» «Да что ты! – ехидно ответила девушка. – А забирать аморфов сразу в другой слой, это как?! С какого перепугу вы, иные, здесь оказались? Опасно нарушать законы миров, и ты это отлично знаешь. Сначала мы пользуемся. А уж затем высший суд решает, куда отправится душа, и уж никак не темные духи». «Но это мы, орхи, заставляем людей уходить в наш мир! – злобно ответил Черный. – Все порталы, а здесь их несколько, открыты». Девушка задумалась, затем приблизилась к Черному и тихо проговорила: «Может, заключим соглашение? И будем делить добычу поровну?» Черный засмеялся, глянул на меня и отвел ее в дальний угол. Но я дожидаться, чем закончится их беседа, не стал и вылетел из сарая в приоткрытую дверь. Это оказалось легко, я был как воздух. Я увидел освещенный яркой луной замок на холме и помчался туда, сам не знаю, зачем. Хотелось лишь одного: скрыться от этих мерзких существ. Я влетел в открытое окошко и втянулся в это зеркало. Скрываюсь здесь вот уже три земных дня, они меня пока не нашли. Я стараюсь не покидать узкого пространства за зеркалом и не углубляться во тьму портала. Но голод начинает ощущаться. Ты как вошел, так я сразу ощутил живую человеческую энергию. Это меня и подманило.

– Но ты не вампир, – заметил Жак.

– О, нет! Но ты спросил, я начал вспоминать, рассказывать и вернулась боль. И это вызвало прилив энергии, тяжелой и тоскливой.