Анатолий Карташкин

Фуга Баха в понедельник

- Нет. К сожалению, я не музыкант. Извините... Ну, руки еще ни о чем не говорят... Вы так уверены? Ах, вы, кроме того, увидели еще и партитуру в моей папке... Тогда мне лучше будет сознаться. Все-таки я не музыкант. Но не огорчайтесь, вы оказались не так уж не правы. Потому что чуть-чуть я действительно играю. Но совсем немного, на очень непрофессиональном уровне.

Нет. Я не согласен. Одной настойчивости недостаточно. Ведь вы подразумеваете высшее умение, а не простое ремесло, правильно? Тогда я прав. То, что я произнес "играю", такие гордые слова, да еще здесь, в этом соборе, после фуги Баха, выглядит с моей стороны настоящим кощунством, честное слово...

Знаете, этот Бах просто невозможен. Это не музыка, это готическая высь. Какие-то пучины вечности. Ощущаешь себя частицей гигантской силы. Такая мощь, что делается страшно. Поистине необъятная музыка. В моей жизни самый глубокий след оставила именно эта фуга. Такой след, что на второй раз меня уже просто не хватит. Музыка и любовь могут вывернуть человека наизнанку...

Нет... Нет. Не просите. Это касается только меня. Для чего вам? Это не очень счастливый случай. Допустим, сравнительно давно. Около двух лет назад. Разве важно где? Не слишком далеко отсюда, скажем так. Еще точнее? На Рижском взморье. О, вот о чем я думал меньше всего, так это о курортном сезоне. К тому времени он, кстати, почти закончился. Наступало время дождей. Наших прибалтийских дождей.

Нет, нет. Да и зачем? История слишком необычна. Верится в нее с трудом. Мой друг Саулитис, тот прямо считает, что я все выдумал. Это его маленькая хитрость. Ну, как это говорится... Мол, раз тебе говорит друг, ты должен верить, и тебе будет легче. Мне действительно легче. Но не от его хитрости, а оттого, что он рядом.

Нет-нет. Нет... Расскажите лучше о вашем впечатлении от этой фуги. В чем вам видится ее смысл? Бах есть Бах, конечно, я согласен, но тем не менее... Что, это все? И ничего более? На мой взгляд, здесь звучит тема гораздо большей глубины...

Собственно говоря, с него все и началось, с этого милого растяпы Саулитиса. У него испортился телевизор. Испортился в воскресенье днем, а на следующий вечер, в понедельник, должен был транслироваться какой-то там матч, а Саулитис помешан на спортивных соревнованиях. Он смотрит все. Такой человек. Короче говоря - воскресный вечер, я отдыхаю, и вдруг вваливается этот фанатик. Он сует мне ключи от дома и устраивает панику вынь да положь, почини ему телевизор. Я ответил, что завтра понедельник, первый рабочий день недели, и брать отгул я совершенно не намерен, но Саулитис ничего не хотел слушать, заладил одно - прошу как друга. Большой ребенок, одно слово. Что сделаешь, пришлось его выручать. Назавтра я зашел на работу, оформил отгул и поехал в Вайвари. Саулитис живет в Вайвари, я забыл сказать, извините.

С телевизором я справился быстро. Немного барахлил строчник да нарушился контакт на выходе трубки. Такие задачки сейчас решают школьники. Саулитис просто не любит думать систематически, иначе он давно сам бы смог бороться с такими дефектами. Я пропаял концы, подключил сеть и проверил программы. Испытательная таблица в одном канале, знакомый свист в другом... Не люблю свиста. Переключил еще раз - стала прослушиваться какая-то мелодия...

Я подрегулировал звук - фуга Баха. Да, сегодняшняя... Что вы, у меня за плечами - музыкальная школа, хотя это, правда, было очень давно... Так вот, звук шел, а на экране прямо метались какие-то расплывающиеся помехи. Я решил немного подождать, пока все установится. Встал, прошелся по комнате и увидел на соседнем столе магнитофон. Саулитис, он хотя и музыкальный скептик, но эстраду слушает и иногда даже записывает мелодии с телевизора. Но магнитофон у него, насколько я знал, уже несколько месяцев пребывал в нерабочем состоянии. Я приподнял его, открыл, заглянул. На тонвале обрывки пленки, куда-то делся пассик - да, в этом весь Саулитис. Поправлять надо было, как говорится, еще вчера, и я принялся за работу.

Фуга между тем все звучала. Звук то слабел, то усиливался, но в общем слышимость была хорошей. Работать под музыку вовсе не плохо. Конечно, если знаешь, что надо делать. Когда не знаешь, музыка не помогает... Скоро я закончил, перевернул магнитофон в нормальное положение, поставил пленку и несколько раз прокрутил кассету пальцем. И случайно взглянул на светящийся телевизионный экран.

На меня смотрела женщина. Молодая женщина.

Она сидела за роялем и играла Баха. Мне бросились в глаза ее руки. Казалось, что они, а не клавиши излучали мелодию. Женщина слегка улыбалась, чуть-чуть покачивала головой и внимательно взглядывала на меня. С экрана будто исходило сияние. А я... Стою у стола, держу палец на кассете, уставился, как идиот, и не могу оторваться... Знаете, мы с Саулитисом оба старые холостяки и, конечно, немного отвыкли от женского обаяния. Поэтому внутри нас - робость не таких уж маленьких размеров. Но тут... Я почти сказал экрану - люблю тебя. Вот так, просто. Совершенно без неловкости, без размышлений. Почти сказал. А вслух не произнес ничего. Не успел. По экрану забегали штрихи, и изображение тут же пропало.

Я стоял и ждал.

Но больше ничего не было, одни мелькания. Я не отходил от телевизора, я просмотрел все каналы. Потом еще раз и еще. Напрасно... Видно, телепередача кончилась, так я подумал.

Что оставалось делать? Я выключил телевизор, оставил Саулитису записку, оделся и вышел из дома. На улице меня встретила удивительно ясная свежесть. Сосны, тишина, деревянное крыльцо с солнечными пятнами - и никого вокруг. Было непривычно легко. Хотелось чем-то одарить мир. Я неторопливо пошел мимо небольших аккуратных домиков, полускрытых за деревьями, и они улыбались, а над соснами искрилось солнце.

Вот и берег моря. Одинокие пучки травы. Мягкий плотный песок. Далекая дымка на горизонте. Я подошел к воде, постоял. Потом двинулся вдоль морской полосы. Это невыразимо приятное ощущение - гулять под утренним солнцем, к тому же в первый рабочий день недели.

На взморье было пустынно и тихо. Только шелестела вода и иногда падал с неба неожиданный крик чайки.

Математики утверждают, что истинная бесконечность существует только в абстракции... По-моему, это не совсем так. Я шел и чувствовал ее всей душой. Бесконечность - это человек наедине с морем. Или с небом. Или с космосом. В это время приходят мысли о вечности. Но так всегда - думаешь о вечности, а оказывается, о жизни. Мне все время представлялось лицо той женщины.

Вдруг я услышал музыку. Негромкую фортепианную музыку. Она появилась очень неожиданно, тихо, исподволь, и вместе с тем я предчувствовал ее какой-то внутренней готовностью. Мелодия наполняла воздух, вздымаясь и завораживая, похожая на невидимое излучение. Да. Вы не ошиблись... Все та же фуга Баха. Можно удивляться такой невероятности. А можно и поверить. Это было величественно - Балтика дышала Бахом...

Прямо посреди прибрежных сосен, на траве, стоял концертный рояль. На нем поблескивал старинный канделябр, в котором горели три свечи. Седой старик, похожий на Густава Эрнесакса, вдохновенно касался клавиш, и мощные волны фуги расходились над безлюдным берегом.

Я остановился.

Старик весь ушел и музыку. Он творил ее. Под его пальцами возникали торжественные аккорды, уходящие куда-то к небу. Быть может, это не вполне материалистично, но в тот момент Бах и бог слились для меня воедино, и я не видел в этом противоречия.

Вы помните, в фуге есть музыкальные фразы, восходящие вверх? Так вот, на самой вершине мелодии с солнечного неба вдруг пошел голубой дождь. Голубой дождь. Он хлынул сразу, без предупреждения, будто только и ждал этого момента.

Старик играл, а голубой дождь переливался струями и шумел. Но странное дело - это не был обычный дождь. Я имею в виду - это не был дождь из воды, потому что, коснувшись травы, он тут же исчезал без следа.