*
2073 год,
дом престарелых, Сиэтл,
pov Белла
Легкий стук в дверь отвлек меня от чтения местной газеты. Не то, чтобы что-то интересное, но, хотя бы можно потратить время. Я усмехнулась: так странно, раньше я в нем нуждалась, а теперь хочу, чтоб оно для меня, наконец, остановило своей бег.
- Входите, - ответила я.
- Мисс Свон, к вам посетитель, - чуть радостно ответила Эми, моя помощница.
Не то, чтобы я в ней слишком нуждалась, совсем наоборот, но, так теперь положено. Эми помогает мне по мелочам: следит за моими вещами и чуть поддерживает во время прогулки. Вот и всё, хотя, в целом, мне грешно жаловаться на здоровье: в моем возрасте можно только удивляться такой активности.
- Пригласи, Эми, пусть войдет, - улыбнулась я.
Наверное, это кто-то из моих бывших студентов. Некоторые из тех, кого я учила, все еще навещают меня. Я прожила жизнь не зря: слово, сказанное мной, повлияло на тех, кто его принял в своем сердце. Приятно…
Дверь скрипнула вновь, и я подняла взгляд. Ну, надо же, тот, кого я ждала все эти годы, вдруг нарушил мое уединение.
Так странно… Я ждала этого дня так долго, что уже и перестала верить в то, что он когда-то наступит. Даже сердце не ёкнуло, мое мертвое сердце. И как я с ним жила все эти годы, ума не приложу?! Хотя, как-то же дожила до таких седин!
- Эдвард… проходи, присаживайся, - я гостеприимно махнула рукой на соседнее кресло.
Молодой человек слегка помялся, а потом встал на колени передо мной, взял мои руки в свои и прижал их к своему склоненному лицу. Наверное, он плакал. Элис когда-то говорила мне, что вампиры тоже могут плакать, просто без слез, сухо и скупо.
Я ласково провела рукой по его волосам и улыбнулась.
- Не нужно, Эдвард, садись в кресло, нас могут не так понять.
Он чуть вздрогнул, поднял на меня свои печальные глаза, кивнул и сел напротив. Молодой человек молча смотрел на меня, не решаясь начать разговор. Ну, ладно, тогда начну я…
- Зачем же ты пришел, Эдвард?
- Я …, - осмелился он, - Белла, прости, прости, я не должен был…
- Ну, почему же…?
- Я клялся тебе, что больше никогда тебя не побеспокою, но не смог.
- Знаешь, - задумчиво сказала я, - а ведь вампиры и правда не меняются, … мне сейчас даже кажется, глядя на тебя, что и мне восемнадцать,… что мы сидим с тобой в гостиной у Чарли,… а потом поедем в школу. Но тут я вовремя вспоминаю, что ничего этого не будет. Чарли больше нет, и дома того больше нет – его выкупили и снесли, там теперь стоит красивый торговый центр, может, видел, если проезжал? Будущее есть только у тебя, я же – прожила свою жизнь.
- Белла, прости меня.
- Не стоит трагедии, Эдвард. Хочешь, я расскажу тебе, как жила? – я говорила и с удивлением осознавала собственную безучастность, какую-то отстраненность,… словно не я это здесь, а манекен, кукла. А я сама - стою и наблюдаю со стороны. Так много раз я проливала бесконечные потоки слез, так много боли было мною пережито,… наверное, как говорят, перегорело.
- Да, Белла. Расскажи, - согласился он.
- Хорошо. Не зря же ты, наконец, приехал. Хотя бы узнаешь, как я выполняла свое обещание. Помнишь, ты взял с меня его, когда уходил?
Эдвард кивнул, и я продолжила:
- Так вот, когда ты оставил меня в лесу Форкса, клянусь, мне не хотелось жить. Сначала я бежала за тобой. Уверена, ты слышал – не может вампир с идеальным слухом, зрением и обонянием этого не заметить. А потом я споткнулась и упала. Ну, ты же меня знаешь, какая я неуклюжая! – чуть улыбнулась я. Мне уже давно не было больно, - а потом еще и еще… но, я же человек, Эдвард, и наступил однажды момент, когда я не поднялась. Я так и лежала там под каким-то кустом. Шел дождь, это нормально для Форкса, помнишь? Я все думала о тебе и не хотела верить в то, что произошло. Это только в глупых фильмах и книжках говорят, что ничего не замечают в такие моменты. Или, просто я такая. Я же всегда была не от мира сего. … Я заметила то, что вся в грязи, и что промокла насквозь, … я чувствовала холод и снаружи, и внутри. Знаешь, это оказалось холоднее твоего тела. Мне просто было все равно, … я так надеялась потерять сознание, умереть, раствориться. Но этого не произошло, - я взглянула на Эдварда. Он сидел недвижимо, ссутулившись, ну, надо же… вампиры, как и люди, странные создания. Они сначала делают, а уж потом думают.
Он молчал и я продолжила:
- А потом меня нашли. Но легче на этом не стало. Знаешь, я не хотела жить. Но, Эдвард, ты был во много прав – время все лечит. Вылечило оно и меня. Сначала я писала вам письма … на компьютере и от руки, но отправить их не было возможности – адреса-то вы не оставили. … Я писала и складывала. Их была когда-то целая большая коробка. Знаешь, жаль, что они не сохранились, я бы дала их тебе почитать. Ты спросишь, что же с ними случилось? А я их сожгла, Эдвард, сожгла в один из своих приступов ярости. С тех пор, как ты ушел, я не всегда могла собой управлять. Но стрелки часов бежали, … один месяц сменился другим, потом третьим и так далее. А я все не выходила из своей депрессии. Тогда Чарли решил отправить меня обратно к матери. Честно говоря, я думаю, что если бы родители тогда настояли на своем, все сложилось бы по-другому, лучше, как ты и мечтал, но я на тот момент оказалась слишком упрямой. Да и они боялись причинить мне еще больше боли, вот и смирились. А я не хотела покидать Форкс, ни за что, ведь там же мы были вместе! Там была наша поляна, это был наш город! В общем, я осталась, но с оговорками – Чарли заставил меня общаться со сверстниками… Все они были … не такие, другие… не ты, - с улыбкой вздохнула я, - и я стала с ними общаться, хотя всегда невольно сравнивала всех с вами. И все капитально проигрывали. Ну, разумеется, разве можно было…
- Белла, если б я знал, я так жалею, я так много раз хотел вернуться…
- Но ты не вернулся, Эдвард. В том то всё и дело. Ты не оставил мне выбора. Но всё это – лирика. У меня же была самая настоящая проза жизни. Реализм называется, слышал о таком, Эдвард?
Парень отрывисто кивнул. На его лице отразилась печать боли, на мгновение, мне даже стало его жаль, но это чувство быстро растворилось. Чувства – удел молодых и полных надежд…
- А потом, где-то к маю я словно проснулась – до меня дошло вдруг, что вы не собираетесь возвращаться, что ты действительно не придешь больше. Мне вновь стало так больно, еще больнее, чем в тот самый день. Но это была боль целебная, она вернула меня в жизнь, к миру, спасибо ей за это. Как все произошло – я и сама не знаю. Я ведь не психолог, ты знаешь,… уверена, ты знаешь, … просто в одно утро я проснулась и поняла. Так ярко, так четко, как никогда раньше. Я осознала, что нет больше ничего, и не будет, что не будет ни тебя, ни Элис, не милой Эсме, я больше никогда вас всех не увижу… Н-И-К-О-Г-Д-А. Это привело меня в ярость. Вот тогда-то я и сожгла эти долбаные письма. Мне вдруг так захотелось жить. Назло. Назло тебе, Элис и милой Эсме, которые поигрались со мной и бросили. Прости, и извинись перед своей семьей от моего лица, я сейчас так не думаю, но тогда – думала именно так.
Я чуть приостановилась, чтобы перевести дыхание. Горло, хоть и было натренировано многочасовыми лекциями (но это было давно), стало чуть першить.
- Прости, Эдвард, не подашь мне воды, вот там, прямо сзади тебя? - попросила я.
Юноша тут же метнулся и передал мне бутыль. Я сделала пару глотков, поблагодарила его и продолжила.
- Знаешь, это смешно и наивно, но я решила тогда жить на полную катушку. И жила так, … целые два месяца: я выпивала в компании каких-то малознакомых ребят и пробовала курить. Скажу честно – мне не понравилось. И ночные клубы мне тоже не понравились: все-таки, в душе я оставалась той же Беллой Свон. Закончился этот загул эпично, но вполне счастливо для меня. Я достала травки, Эдвард, представляешь, травки, - рассмеялась я, а парень ошарашенно посмотрел на меня,… знаю, жестоко… не такого рассказа он ждал от меня, - спьяну я решила покурить прямо в комнате… ох, Эдвард, ты бы знал, что устроил отец, когда вернулся дежурства. Это был первый и последний раз, когда он взялся за ремень. А потом за меня взялся папин одноклассник, хороший психолог и по совместительству просто хороший мужик. И он помог мне. Я поняла, что все мы должны жить, пока жизнь продолжается.
