Коммуникатор подал лёгкую дрожь, и Сотник очнулся от своих мыслей.

Он поднёс мигающий дисплей к глазам, изучая уведомление, напоминающее, что пора возвращаться в расположение. Ресурс энергии почти закончился.

Ещё раз глубоко вздохнув, командр надел шлем и, бросив задумчивый взгляд на долину, направился через лес, в сторону бушующего водопада.

Около получаса он уверенно двигался по тропе вдоль склона, стараясь не наступать на камни, покрытые скользким мхом, чтобы не оступиться и не упасть. Скоро будет ровная тропа, осталось  обойти этот огромный валун. Вдруг тревожно замигал индикатор биосканера на стекле шлема. Крупный биологический объект находился в пяти метрах перед ним. Их сейчас разделял только огромный камень.Сотник резко вскинул разгонку и осторожно выглянул из-за валуна.

На средине дороги он разглядел фигуру, похожую на огромного серого кота. Это был его друг – горный барс. Сейчас на барса было жалко смотреть.

Промокший, унылый он ждал хозяина в единственном месте, где невозможно было разминуться с хозяином: на тропе перед самым лагерем. Его голова была низко опущена, хвост изредка совершал нервные движения, выдавая грустное настроение зверя. Вот не сиделось ему в лагере без хозяина.

– Барсик! Это ты? Ты что здесь делаешь? А я где велел меня ждать?

Сотник быстро опустил винтовку, поднял стекло шлема и направился к неподвижной фигуре на дороге, присев возле него, обнял за шею, приблизил своё лицо к серым глазам зверя. Когда-то давно он подобрал полуживого котёнка горного барса. Животное было сильно искалечено взрывом. Правая задняя нога была оторвана, и правый глаз сильно повреждён.

Сжалившись, Сотник выходил его, по ночам согревая котёнка своим телом, кормил из бутылочки. Носил его буквально на руках. Барсы трудно и долго привыкают к людям, но здесь был иной случай. Благодарное животное оценило проявленную доброту, а армейские инженеры-умельцы смогли сделать ему очень приличный протез. Вместо утраченного глаза барсу вживили камеру от биосканера. С тех пор зверь не покидал хозяина.

Увидев плачевное состояние друга, Сотнику стало неловко за свой строгий тон. Он медленно погладил барса по мокрой шерсти спины и за ушами, тот тихо заворчал, показывая, что рад видеть хозяина. Барс молча потёрся мокрой мордой о ладонь и попытался положить лапу на плечо хозяину.

Смягчив голос, Сотник доверительно сообщил другу, глядя ему в глаза:

– Беспокоился обо мне, да? – Он потрепал его за ухо и, улыбнувшись, приобнял свободной рукой. – Пойдём-ка, брат, домой. Согреемся, приготовим хороший ужин и ляжем отдыхать. Трудный был день. Пошли, показывай дорогу.

Барс ещё раз потёрся о ладонь Сотника и немного неуклюже поднялся на лапы. Пробежав несколько метров, он обернулся на хозяина, и, убедившись, что тот следует за ним, снова перешёл на шаг. Разряженные батареи экзоскелета не давали возможности Сотнику быстро перемещаться.

Через пару минут они вошли в расположение лагеря первой Сотни. Жилые модули, расчитанные на пять бойцов, располагались на пологих площадках склона. Большая маскировочная сеть невидимости, растянутая на высоких шестах, надёжно укрывала лагерь от разведки с воздуха.

Переступив через звукоизолирующее поле, Сотник сразу услышал десятки голосов бойцов, разговаривающих между собой.

– Сотня, командир в расположении! – громко сказал первый встретивший его боец, и уважительно уступил дорогу ему и Барсу.

Сотник вспомнил, что нужно сказать несколько слов своим солдатам и отдать вечернее распоряжение об отдыхе и ужине, поэтому он попытался активировать на мочке своего уха коммуникатор для общей связи со всеми бойцами, чтобы его слышали со всех точек расположения Сотни. Но своё намерение, так и не исполнил.

Его экзскелет уже совсем разрядился и из последних сил скрипел ножным суставом. Раздосадованный Сотник вынужден был остановиться, не дойдя десяти метров до порога своего жилого модуля.

– У машины есть предел! А у нас его нет, выходит! – поморщившись, он огляделся вокруг и стал расстёгивать крепления, чтобы освободиться от неподвижного мехаизма, спасшего его в бою.

– Командир! – Старшина Сотни спешил к нему от складского модуля. – Вижу, батареи в ноль сели! А подождите секунду, я Вам новую мигом поставлю. А то снимать весь экзоскелет придётся. Надо же, два шага до дома не дошли! – С этими словами Старшина бегом рванул к домику командира, продолжая при этом выражать свою мысль уже на бегу. Вскоре из палатки до Сотника донёсся звук падающих предметов, очевидно, Старшина ускорил свои поиски новой батареи и сильно размахивал руками. Ему явно хотелось услужить командиру. – Вы с Барсом даже на одну и ту же ногу хромаете! Неразлучные друзья. Дайте себе отдых уже, командир! Я прослежу за вечерним регламентом и всё проверю, идите отдохнуть! – Старшина Сотни знал, сколько всего выпало на долю его начальника за этот день, искренне хотел поддержать его.

– Спасибо, Старшинка! – устало отреагировал Сотник, ожидая, пока тот установит в экзоскелет новый элемент питания.

За последние два дня его Сотня поредела, и сегодня тоже понесла потери после засады дронов. Сотник радовался, что сумел организовать охрану периметра, не привлекая людей. Но сейчас многодневная усталость давала о себе знать, и он начал на ходу растегивать крепления на экзоскелете, размышляя, что ещё он не успел сегодня сделать. Его жилой модуль стоял на небольшом возвышении, и Сотнику от входа хорошо была видна добрая половина лагеря.

К вечеру, сразу после заката, тыловой обоз с провиантом и ремонтными комплектами добрался по горной тропе до его лагеря. На этот раз всё обошлось без потерь.

Кибермулы, груженные ящиками и мешками, заполненными запчастями, протеиновыми пайками и боеприпасами для "разгонок", стояли у склада, ожидая разгрузки.

Ожидая Старшину, Сотник продолжал свои размышления и смотрел, как бойцы разгружают контейнеры и размещают в складском блоке.

– Во! Нашел! Вроде новый! – Радостный голос Старшины и характерный звук, заменяемого блока питания, вывели Сотника из минутной задумчивости.

Вновь обретя подвижность, Сотник глубоко вздохнул и направился к своему домику. Проходя мимо спальных модулей солдат, он невольно услышал обрывки разговоров бойцов и понял, что, несмотря на трудный день, настроение солдат хорошее. Причиной тому была умелая организация боя их командиром. Сегодня его Сотня удачно отразила засаду дронов с минимальными потерями.

– Парни, а кто сегодня кашу делал?

– Снайпер. А что?

– А у него каша хвоей всегда пахнет. Вот зачем он хвою в еду добавляет, а?

– Не знаю, сам его спроси. Если стрепня нашего Снайпера не нравится, то наложи себе протеина из синтезатора!

– Ладно, забудь ты про кашу, Макош. Короче, парни, если бы не Снайпер, то во время засады дронов нам бы досталось по самую верхнюю крышку! Именно так! Особо Вигдиру спасибо. Он прямо всё чувствовал наперёд! Расскажу,как дело было. Продвигаемся мы, значит, а он молча так отодвинул меня ручищей своей и сам вперёд в разведку пошёл. Вигдир и обнаружил их засаду! Как же они его долбили! Страшно было смотреть! Почти в упор! А кто есть наш Вигдир? – гипотетически спросил солдат с особой значимостью в голосе. А он – Искусственный Разум! Киборг на батарейках! А смотрите, как же он человечно поступил в бою! Вот поэтому, достоин наш Вигдир всяческого человеческого уважения…

Сотник улыбнулся, когда невольно услышал обрывок солдатской беседы. Стенки жилых блоков не задерживали звуки голоса, но обеспечивали невидимость от всех сканеров.

– Командир! С возвращением, – сзади послышался низкий сухой голос повреждённых голосовых симуляторов.

Прихрамывая на левую ногу, Сотника догонял мощный двухметровый киборг. Его эндоскелет был сильно повреждён выстрелами. Эта модель не имела кожного покрова, его тело было полностью из металла и пластика. На грудной бронепластине киборга, всего в нескольких сантиметрах от миниатюрного плазменного реактора, виднелся след от попадания крупного снаряда. Гидравлика его ноги была повреждена взрывом в прошлом бою, как и слуховые сенсоры на одной стороне черепа, отвечающие за анализ внешних звуков.