Сокрушите своих врагов и выиграйте состязание!
Вы и представить себе не можете, сколько людей хотели убивать, сколько хотели быть убитыми. Они готовы были отдать свою плоть на растерзание учёным и оружию.
Её звали Кристалл. Она и её помощники создали Турнир. Участие в нём могли принимать как люди, так и пришельцы. Разработанная её учёными уникальная технология позволяла клонировать тело живого существа за доли секунды, сохраняя при этом информацию, накопленную его мозгом и передавая её из каждого нового тела в последующее. Генетическая память и воспоминания, приобретённые в течение жизни, сохранялись при клонировании, поэтому копии живого существа можно было воспроизводить неограниченное число раз, и каждый раз тело и его физические показатели воссоздавались в точности такими же, какими они были у исходного образца. Им достаточно было одной клетки организма, чтобы у каждого нового клона оставались способность к самоидентификации и его личная память, включающая в себя все моменты жизни, начиная с первых детских воспоминаний и заканчивая моментом непосредственной смерти.
То, что они сделали, не должно было стать ни чьим достоянием. Эта технология должна была применяться только для Турнира, ни для войн, ни в индустрии красоты, ни для чего бы то ни было другого.
Турнир приносил доход, который недостаточно назвать просто впечатляющим. Они построили империю. Империю, созданную людскими пороками: жадностью до кровавых зрелищ, яростью, злобой и любовью к насилию.
Вскоре Турнир уже нельзя было ограничить ничем: ни цензурой, ни угрозами, ни тем более оставить его без финансирования; он был новой религией. Люди и пришельцы мечтали участвовать в нём. Их привлекало всё то, что мог дать Турнир, каждого своё: деньги, слава, азарт, пресыщение ярости. Список того, зачем они наблюдали за Турниром или же участвовали в нём, был бы бесконечным.
Участвовать в Турнире разрешалось с восемнадцати лет. Пришельцы с планеты Медуза едва доживали до этого возраста. Для Барбары участие в Турнире было единственным способом продлить свою жизнь. Бесконечная вереница матчей, один за другим, – всё для того, чтобы продлить жизнь, хоть она и была мукой. Для неё жизни вне Турнира не существовало. Выход из Турнира означал неминуемую смерть. Участникам Турнира непременно требовался отдых от памяти о болевых ощущениях, которые они могли десятки раз испытывать за один матч, будучи убитыми; но ей этот отдых был недоступен. Она балансировала на грани между жизнью и смертью, и, чтобы жить, ей приходилось умирать. Потому вся её жизнь проходила на арене; потому её навыки улучшались так стремительно, что вскоре ей самой приходилось убивать себя, чтобы не умереть на арене от старости, но иметь возможность снова возродиться.
Жизнь пришельца с планеты Медуза едва достигала восемнадцати земных лет. Их тела не успевали стареть, просто системы внутри них вдруг переставали функционировать. Барбара удивительным образом чувствовала приближение таких остановок, поэтому она всегда знала, когда ей может понадобиться новое тело, чтобы жить дальше.
Кристалл лично занималась отбором всех участников Турнира. Барбара умоляла её о такой возможности. Она стала чужой у себя на планете, потому что не была согласна принять своевременную, по их меркам, смерть. Как звали Барбару на Медузе, Кристалл не знала. Она дала ей это имя для Турнира. Для своего народа она была врагом, отступницей, предательницей, попытавшейся разрушить их уклад жизни. В Турнире она сначала была упорным соперником, затем – серьёзным конкурентом, и, наконец, одним из лидеров. Замкнутая, молчаливая, слабая, на первый взгляд, она снискала большую любовь поклонников Турнира и любовь Кристалл, ведь денег за игру она не брала. Вне Турнира она не жила, ей было не на что их тратить. А денег она приносила очень много, матчи с её участием били все рейтинги. На Медузе же её прокляли и предали забвению.
Она бежала от судьбы, от смерти, от своего народа, от того, что неминуемо должно было случиться с ней, и бежала она по аренам Турнира, по одной за другой, изо дня в день. Она видела начало Турнира, она была его самым старым игроком и самым молодым одновременно. Её существование в этом мире полностью зависело от судьбы Турнира. Она не могла просто уйти на покой или сменить род деятельности. Неизвестно, любила ли она эту жестокую игру, потому что лишь она продлевала ей жизнь, или ту жизнь, которая полностью проходила в игре. Одно было ясно – она не останавливалась, а, значит, она либо хотела играть, либо жить. Играть, чтобы жить; жить, чтобы играть… Кристалл могла спать, есть или делать что-то ещё, несвязанное с Турниром, но Барбара всегда была там, на арене, готовая убить саму себя, если не найдёт соперников. Как машина по отбору лучших, самых настойчивых – ждущая, вечная, неизменная, чувствующая приближение конца и неуклонно предотвращающая его в самый последний момент. Да, а среди тех, кто участвовал в Турнире, никогда не было слабаков. Сколько поколений сменилось на Медузе с того времени, как Барбара начала убегать от смерти? Что ж, на родной планете у неё уже не осталось ни бабушек с дедушками, ни родителей, ни, наверное, детей, если они у неё были.
Кристалл никогда не питала любви к исторической науке, потому что ей не нравилось изучать уже свершившиеся факты, она хотела творить историю, свою собственную, создавать, а не изучать что-то, произошедшее независимо от неё.
Как уже было сказано, технологию, которая позволяла им проводить Турнир, хотели заполучить очень многие. Среди многих были и могущественные сего мира. Чем известнее становился Турнир, тем в большей защите нуждалась технология. Но необходимость в защите возрастала одновременно с их возможностями эту защиту обеспечивать. Вскоре системы, которые некогда были их врагами или конкурентами, были либо куплены, либо разрушены напрямую или косвенно, либо попали под их влияние. Ни властные, ни военные структуры, ни бизнес – ничто не могло избежать поглощения этой империей. Массы плясали под их дудку. Отнять Турнир у народа было всё равно, что лишить их возможности дышать. Они пристрастились к игрищам, как наркоманы к наркотикам, и уже забыли, что когда-то могли преспокойно существовать без них.
Основой Турнира были те изобретения, права на которые безраздельно принадлежали только Кристалл. Технология мгновенного клонирования, перехитрившая время, позволяла клонировать ни только живых существ, но в дальнейшем и роботов, которые вскоре стали постоянными участниками Турнира. Корпорации, выпускавшие боевых роботов, платили огромные деньги за то, чтобы новые выпускаемые ими модели могли продемонстрировать себя на аренах Турнира. Это была грандиозная реклама.
Ещё одной уникальной технологией, позволявшей проводить Турнир, являлась возможность телепортации в незакреплённые места на местности. После смерти в игре, клонирования и мгновенной телепортации на арену игрок продолжал сражение до тех пор, пока его вновь не разносили на куски. Останки же плоти или металла так же телепортировались с арены. Из них изымался материал, необходимый для клонирования, остальное же шло на переработку и продажу в качестве биомассы, топлива, корма, материалов вторичного производства, что само по себе приносило деньги, достаточные для поддержания арен в рабочем состоянии и строительства новых.
Поначалу арены Турнира представляли собой выкупленные помещения заводов, складов или других заброшенных помещений. Затем они уже смогли позволить себе возводить арены, смоделированные их архитекторами, удовлетворявшие потребности Турнира. Аренами становились подводные станции, оборудованные астероиды, леса и пустыни; телепортация была незаменимым средством. Любое место, интересное публике, могло стать ареной, нужны были лишь камеры, игроки и заветная секретная система клонирования и телепортации. Камеры расставлялись по всем мыслимым точкам территории, на которой проходили бои. Они так же устанавливались на самих участников, поэтому наблюдение за игрой можно было вести как от третьего, так и от первого лица. Преданные своим кумирам фанаты детально изучали техники своих любимцев, новые игроки учились по записям игр опытных, заклятые соперники изучали сильные и слабые стороны друг друга.
