© Brepols, 1997

© Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2011

Начинается предисловие к размышлениям[1] о жизни Господа нашего Иисуса Христа.

В похвальном слове святейшей деве Цецилии в числе прочих ее славных добродетелей упоминается и такая: она всегда носила с собой Христово Евангелие, спрятав его на груди[2]. Это, я думаю, надо понимать так, что она день и ночь размышляла о жизни Господа Иисуса, как о ней рассказано в Евангелии; о тех ее событиях, которые она особенно любила; размышляла сердцем чистым и невинным, с неотступным и горячим вниманием, переживая их и словно бы пробуя на вкус и с наслаждением медленно пережевывая; закончив полный круг, она возвращалась к началу и хранила все свои размышления в тайне своего сердца.

Советую тебе делать так же. Среди занятий духовными упражнениями я считаю именно это самым необходимым, самым главным; оно ведет к преуспеянию и может возвести нас на более высокую ступень. Нигде больше ты не найдешь науки, которая так надежно защитила бы тебя от суетной лести и бренных удовольствий, от огорчений и неприятностей, от вражеских искушений и пороков, как в жизни Господа Иисуса, которая была без изъяна совершенной. Когда ежедневное размышление о Его жизни войдет в привычку, душа приобретает некую доверительную близость и родственную любовь к Нему, так что все прочее начинает ей казаться ничего не стоящим и неинтересным. К тому же душа становится тверда, как крепость, и научается, что делать и чего избегать.

Я утверждаю, во-первых, что вседневное размышление о жизни Господа Иисуса придает уму силу и устойчивость против всего суетного и бренного. Это видно на примере той же святой Цецилии, которая так наполнила свое сердце жизнью Христовой, что суета не могла войти в него. Поэтому в разгар свадебных торжеств, когда кругом суета, играет музыка, сердце ее не дрогнуло и оставалось свободным для одного Бога, и она говорила: «Да будет, Господи, сердце мое и тело мое непорочно, чтобы я не посрамилась» (Пс 118, 80).

Во-вторых, размышление укрепляет нас против скорбей и невзгод. Это видно на примере мучеников. Как говорит святой Бернард: «Выносливость мученика происходит от того, что он со всей любовью погружен в раны Христа и не выходит из постоянного размышления. На этих двух опорах стоит мученик-триумфатор и пляшет от радости, хотя все тело его растерзано и железо рвет ему бока. Где в этот миг душа мученика? – В ранах Иисусовых; они достаточно широко открыты, чтобы в них войти. Если бы душа оставалась в своем теле, она бы, конечно, все слышала, чувствовала бы железо, не перенесла бы боли, сломалась бы и отреклась»[3]. Это пишет Бернард. Вот почему не только мученики, но и исповедники в мучениях и скорбях своих проявляли такое терпение – и по сей день проявляют. Почитай о блаженном Франциске и о блаженной деве Кларе, твоей матери игуменье, и ты увидишь, как они во всех мучениях, страданиях и скорбях оставались не только терпеливы, но и веселы. Да ты и сама можешь видеть это каждый день в тех, кто ведет святую жизнь. А все потому, что их души пребывают не в их телах, а во Христе благодаря неустанному размышлению о Его жизни.

В-третьих, размышление учит нас жить так, что ни враги, ни пороки не могут нас захватить или обмануть, ибо оно обучает нас совершенству в добродетелях. В самом деле, где еще ты найдешь образцы высокой бедности, исключительного смирения, глубокой мудрости, молитвы, кротости, послушания, терпения и прочих добродетелей, где еще научишься им так, как на примере жизни Господа добродетелей[4]? Бернард говорит об этом кратко: «Напрасно тщится стяжать добродетели тот, кто надеется получить их не от Господа добродетелей, а где-то еще. Его учение – рассадник мудрости; Его милосердие – дело праведности; Его жизнь – зерцало воздержности; Его смерть – образец мужества»[5]. Вот что пишет Бернард.

Итак, кто последует за Ним, тот не заблудится и не ошибется. Но чтобы за Ним следовать, чтобы уподобиться Ему в добродетелях и стяжать их, нужно ежедневное размышление: оно воодушевит и воспламенит сердце. После этого сердце просветится истиной, так что научится отличать правду от лжи и облечется в добродетель. Немало людей неграмотных достигали познания великих и глубоких тайн Божиих. Например, блаженный Франциск: откуда, ты думаешь, он получил такое обилие добродетелей, такое доскональное знание Писаний, такую проницательность в раскрытии вражеских умыслов, такое видение тайных пороков? Откуда, как не из размышления и ежедневного по-домашнему близкого общения с Господом своим Иисусом? И так пылко он в этом усердствовал, что сам превратился в своего рода изображение Господа. Он старался подражать Ему во всех добродетелях, насколько мог, и в конце концов достиг полноты и совершенства – отпечатков святых стигматов – и преобразился в Иисуса целиком.

Видишь, на какую высокую ступень возводит нас размышление о жизни Христа? А помимо этого оно служит прочной основой для восхождения на более высокие ступени созерцания, ибо в нем находится целительный бальзам, постепенно очищающий и возвышающий душу; там, на более высоких ступенях, оно поможет научиться всему, о чем мы здесь пока говорить не будем.

Сейчас я задумал ввести тебя, насколько получится, в науку размышления о жизни Христа. Конечно, я бы хотел, чтобы тебя учил этому кто-нибудь более опытный и более ученый – я в этих делах наставник негодный. Однако я решил, что лучше рассказать кое-что и кое-как, чем вовсе умолчать; поэтому я попытаюсь превозмочь свою беспомощность. Беседовать с тобой я буду по-домашнему, простым и неукрашенным языком: во-первых, чтобы ты лучше меня понимала, а во-вторых, чтобы ты старалась напитать не уши, а ум. Ибо тебе надлежит заниматься не красноречием, а размышлениями о Господе Иисусе. Как учит нас Иероним: «Простая речь проникает в сердце; изысканная питает слух»[6]. Надеюсь, что мои скромные познания будут соответствовать твоему невежеству. Еще больше надеюсь на то, что, если ты со всем прилежанием решишь упражняться в размышлении, то учителем твоим станет Сам Господь, о Котором мы поведем речь.

Но не думай, что мы с тобой успеем поразмышлять надо всеми без исключения Его словами и делами, о которых известно из Писания. С другой стороны, мы будем размышлять и о том, о чем не написано. Я стану рассказывать о событиях так, как они могли бы произойти – для того, чтобы впечатление было сильнее; я буду представлять тебе некие воображаемые картины, чтобы душа могла воспринимать их разными чувствами; неважно, так ли именно было на самом деле, достаточно, чтобы это не противоречило вероятности.

Ибо размышлять о Священном Писании, излагать его и понимать мы можем многими способами, лишь бы не погрешать против жизни, правды и учения, а также против веры и добрых нравов. Поэтому, когда я буду рассказывать тебе: «Господь Иисус сказал или сделал то-то и то-то», а ты обнаружишь, что в Писании этого нет, принимай это так, как того требует благочестивое размышление. То есть принимай так, как если бы я сказал тебе: «Представь себе, что Господь Иисус сказал или сделал то-то и то-то, и поразмышляй над этим». А ты, если хочешь, чтобы размышление принесло тебе плоды, представь себе, что ты сама присутствуешь при тех событиях, о которых ведется рассказ, своими ушами слышишь слова, которые произносит Господь Иисус, своими глазами видишь, что Он делает. При этом оставь все заботы, забудь о делах, сосредоточь ум и со всем душевным чувством тщательно, пристально и с удовольствием вглядывайся в каждую мелочь.