Мы рассматриваем здесь конфликт Дерека с отцом, конечно же, не для того, чтобы объяснить очевидно совершенно утилитарное отношение взрослого Дерека к еде (на которое, в любом случае, повлияла и его еда в школьные годы). Наша цель – установить, что еще в очень раннем возрасте жизненный опыт Дерека включал в себя отвратительный и длительный конфликт с авторитарной жестокостью, хотя в то время и не вызванный его сексуальностью (как это случится в будущем). Он искал убежище в саду своей бабушки, где, как он потом утверждал, он стоял и смотрел, как растет сад[12]. Вспоминая сады своего детства, Дерек писал: «сад, где эмоции, способствующие миру и красоте, могли восстановить бедный заблудший гуманизм»[13]. Ему запомнились и другие моменты, в других садах: на вилле Зуасса у Лаго-Маджоре, куда Ланса Джармена отправили в 1946 году, сады Боргезе в Риме. В довершение родители подарили ему книгу «Прекрасные цветы и как их вырастить», которую Дерек сразу же полюбил. Он не просто впитал ее в себя, ее влияние на вполне сознательном уровне проявилось позднее в его живописи и сценическом дизайне балета[14]. Семья переезжала с одной позиции военно-воздушных сил Великобритании на другую, и повсюду Дерек разводил сады или ухаживал за ними. Когда он вырос, у него по-прежнему был сад в горшках в его знаменитой комнате в Бэнксайде, перевезенный затем на маленький задний балкон квартиры на Чаринг-Кросс-роуд.

Дерек воспитывался, как мы бы сейчас сказали, в семье, принадлежащей к верхнему слою среднего класса. Джармены не были богаты, но нельзя сказать, что они нуждались в деньгах. Несколько счастливых и запомнившихся месяцев семья провела в якобианском поместье на западе Англии. Были и путешествия за границу, в экзотические места (Италия, Пакистан). Затем Дерека отправили в закрытый пансион. Там он познакомился с другими представителями своего класса, узнал, как построено общество и воспитание, и обрел свободу, чтобы отвергнуть все это.

Школа, выбранная его родителями, располагалась на юго-западе Англии. В восемь с половиной лет Дерек стал учеником подготовительной школы «Хордэл Хаус» в Хэмпшире неподалеку от Солента. Вероятно, чтобы дать ему возможность привыкнуть к этой части Англии, семья провела отпуск в 1950 году в Свонедже, расположенном неподалеку на том же берегу. Там Дерек впервые увидел протяженные побережья, с которыми в определенной степени стал себя отождествлять. К западу от Свонеджа находятся три места, упомянутые Дереком в его фильмах и книгах: Тилли Вим (о котором говорится в конце «Юбилея»), Дэнсинг Ледж, давший название первой книге мемуаров, опубликованной в 1984 году, и Винспит, где он снимал некоторые сцены «Разговора с ангелами» и «Юбилея». Это неотразимые протяженные побережья. Утесы до сотни футов в высоту, стоящие вдоль края моря, испещрены старыми карьерами (давшими Дэнсинг Леджу и Тилли Виму их странные имена). От утесов земля идет вверх примерно на триста пятьдесят футов над уровнем моря до края плато на четверть мили вглубь острова. Высокий длинный обращенный к югу склон покрыт травой, кустарником и цветами, среди которых во множестве летают птицы и бабочки. Здесь свой собственный мир, отрезанный от остальной Англии, в который не ведут дороги и где стоит всего лишь один дом. В жаркие летние дни кажется, что ты на Средиземном море. Позднее, когда Дерек учился уже в другой школе, Кэнфорде, он бывал здесь на каникулах и, должно быть, чувствовал себя так, словно вышел из тюрьмы – переполненным восторженным чувством свободы.

Когда Дереку было девять, в «Хордэл Хаус» произошло травмирующее событие, после которого он понял, что его счастье является мишенью для атак и жестокостей. Дерека нашли в кровати с другим мальчиком, дети радостно хихикали. Он рассказал об этом случае в книге «На рожон» (1987):

Его пребывание в школе стало травматичным: «меня сторонились». Его описание данного происшествия в главе с названием «Насилие над детьми» напечатано напротив совершенно невинной фотографии – как он собирает цветы вместе с матерью и сестрой. Это противопоставление, возможно, передает оставшуюся у Дерека горечь из-за того, как с ним обошлись. На самом деле он постоянно возвращался к этому происшествию, в книгах «Дэнсинг Ледж» (1984), «На рожон», «Современная природа» (1991) и «На свой собственный риск» (1992).

Одной из хороших вещей в школе Хордэл было то, что мальчикам выделялись делянки в огражденном саду, где они могли разводить свои собственные сады. В то время как другие мальчики выращивали овощи, Дерек уже продемонстрировал склонность к разведению цветов, навык, который еще в раннем детстве позволил ему выиграть приз. Сад в Хордэле компенсировал спартанский режим и различные травмы – например от занятий боксом, или же более серьезные происшествия, которые Дереку довелось там пережить.

После нескольких лет борьбы с позором, в течение которых он ощущал изоляцию, страдал от ужасной школьной пищи, используя в качестве защиты только озорной юмор, присущий школьникам, да дружбу с другими мальчиками, Дерек перешел в одну из небольших частных школ, Кэнфорд, расположенную в графстве Дорсет. Определение Дерека в частную школу было ключевым пунктом в программе Ланса по воспитанию Дерека как настоящего английского джентльмена. Ланс родился и вырос в Новой Зеландии, а в Англию приехал в начале 1930-х, где сделал карьеру в ВВС. Он одновременно и ненавидел британский истеблишмент, и хотел стать его частью. Частная школа дала Дереку непосредственный опыт классового устройства в действии, особенно в части воспитания классового сознания у молодого поколения. Там он на личном опыте познакомился с системой, разрушившей Британию. И в то же время именно полученное образование позволило Дереку отринуть эту систему: «Террористы в “Прощании с Англией” – это истеблишмент», написал он позднее[16].

Дерек описывал Кэнфорд как дом «мускульного христианства». Очень интересно сравнить его впечатления от учебы в Кэнфорде с воспоминаниями (тоже очень негативными) Джона Ле Карре, учившегося на несколько десятков лет раньше в другой частной школе на западе Англии – Шерборне[17]. Оба они осуждали частные школы по очень сходным причинам: школы были оторваны от современной духовной и политической жизни; там пестовалась атмосфера сентиментальности по отношению к истории и традициям как самой школы (например, неотъемлемая система соперничества, из-за которой Дерека, выигравшего для школы Кубок искусства, задирали атлеты, проигравшие в турнире по регби), так и Британии, поскольку именно это школа и должна была увековечить. Пестовались расовая и классовая вражда. Дерек написал позднее: «Я ненавижу голос моего класса. Я знаю этих людей, которым промыли мозги в посредственных частных школах, воспитали, чтобы они могли управлять быдлом и чумазыми»[18]. Оба автора также ненавидели «мускульное христианство», которое насаживали и продвигали учителя, процветающее запугивание сильными мальчиками слабых, на которое закрывали глаза взрослые, ложные ценности, прививаемые школой. Там царила очень странная атмосфера, потому что сотни мальчиков, изолированных от лиц противоположного пола, были вынуждены жить бок о бок друг с другом. Для гетеросексуальных мальчиков это представляло серьезную проблему, в некоторых случаях даже провоцировало патологическое поведение. У гомосексуальных мальчиков были свои проблемы, другие, но не менее серьезные. Жить с толпой гетеросексуалов, которые оказались на грани патологического поведения из-за лишения общения с противоположным полом, – само по себе испытание.