* * *

И, действительно, у поста ГАИ стояло несколько милицейских машин. Циримпилов вышел, а вернулся в сопровождении кряжистого подполковника. Тот откозырял и хриплым простуженным голосом представился:

— Подполковник Аюшев. Прошу персонально в мою машину.

Прощание было коротким.

— Спасибо, брат, — сказал Виктор, и они с Сергеем коротко обнялись. С Олегом просто обменялись рукопожатием.

Эскорт из двух «Жигулей» и милицейской «Волги» мчался по шоссе, не выключая «мигалок» и распугивая встречных водителей.

В машине царило молчание. Лишь однажды Аюшев нарушил его:

— Настоятель очень встревожен. Я его никогда таким не видел. Что-то серьезное? — на что не получил ответа и обиженно замолчал.

Лишь подъезжая к дацану, Виктор, чувствуя неловкость, тихо сказал:

— Да, подполковник. Все очень серьезно. Доставив нас сюда, вы, возможно, совершили самое важное в своей жизни дело. Да-да, подполковник, я не шучу.

* * *

У ворот обители их уже встречали. Это был сам настоятель. Виктор и Олег в сопровождении подполковника подошли к нему. Подполковник Аюшев и настоятель коротко обменялись приветствиями, после чего милицейские машины развернулись и укатили в сторону Улан-Удэ.

Настоятель обернулся к ним:

— Идемте. Пандидо Хамбда-лама ждет вас уже со вчерашнего дня.

— Возникли непредвиденные осложнения.

— Я в курсе. Поэтому не будем тратить время.

Они прошли в полутемное помещение, освещаемое лишь парой светильников по углам. В дальнем конце зала виднелась темная фигура, сидящая на возвышении. Когда они приблизились на расстояние чуть больше вытянутой руки, по обеим сторонам фигуры вспыхнули еще светильники.

Пред ними предстала фигура старца в роскошных одеждах, сидящая в позе лотоса. Голова слегка опущена, блестит лысый череп.

Неожиданно старец поднял голову. Неяркий свет выхватил из темноты слегка одутловатое широкоскулое лицо с раскосыми глазами. Из-под припухлых век в упор на Олега и Виктора уставились темные расширенные зрачки, в которых то ли зажглись огоньки, то ли заиграли блики светильников.

Плотно сжатые губы разомкнулись:

— Вы готовы?

— Да.

— Книга у вас с собой?

— Да.

— Давайте ее сюда.

Виктор вытащил из-за пазухи Черную Книгу и положил ее на колени Итигэлову.

Руки старца пришли в движение. Он положил ладони сверху на Артефакт.

— Да, это она.

Потом, как бы в нерешительности, очень медленно открыл крышку. Даже со своего места Виктору и Олегу было видно, что внутри коробки, внутри остова книги ничего нет.

Итигэлов замер, и несколько минут пристально смотрел внутрь книги. Потом поднял глаза. Лицо его оставалось беспристрастным.

— Книга успех не предвещает, но и не обрекает на неудачу. Самое главное — она разрешает инициацию. Жалко, что вас только двое. Книга разрешает проводить инициацию лишь один раз. Но Чаша Весов нерушима, значит, у вас есть шанс, даже когда вас двое. Предупреждаю, после момента инициации вы уже не сможете свернуть с выбранного пути. Вы становитесь полноценными Воинами. А Воин может либо победить, либо умереть… Итак, подтверждаете ли вы свою готовность?

— Да.

— Тогда приступим. Сначала — внешний ритуал. Опуститесь на колени.

Когда Виктор и Олег исполнили приказание, перед ними поставили тазики с теплой мыльной водой.

— Опустите головы.

Вжикнули острые жала бритв и с их голов в тазики с водой упали первые пряди срезанных волос. Все действо заняло не более пяти минут.

— Теперь пройдите в левый угол зала. Там стоит чан со священной водой. Омойтесь в ней.

Даже видавшему виды Олегу вода показалась ледяной.

— Окунитесь с головой… Теперь можете выходить. С правой и левой стороны от чана лежит ваша новая одежда. Когда оденетесь, подойдите ко мне.

Итигэлов удовлетворенно оглядел вновь представших перед ним Виктора и Олега. Оба бритые наголо, оба в одинаковой одежде, включающей в себя сочетание двух цветов: желтого и красного.

— Свой настоящий цвет каждый из вас получит, лишь когда все закончится. А сейчас вы станете не просто братья, вы станете единым целым. Боль одного будет болью другого, радость одного будет радостью другого, вы будете чувствовать друг друга на любом расстоянии, вы сможете общаться мысленно… А теперь встаньте передо мной на колени.

Он положил ладони на их головы, и, глядя внутрь Черной Книги, начал говорить. Это были какие-то древние сакральные тексты на неизвестном языке. Каждое слово пронизывало насквозь, проходя буквально через все клетки. Невидимые токи буравили тело, изгоняя из него любую немощь и вливая какую-то неведомую силу. Казалось, каждую секунду они превращались в кого-то другого. Множество сущностей наполняло их, и каждая из них находила свое место в их телах.

Итигэлов же, наоборот, с каждой произнесенной фразой терял силы, и последние слова договаривал уже едва слышным шепотом.

Наконец, он отнял руки от их голов. Крышка Черной Книги захлопнулась сама.

— Встаньте.

Они поднялись, неотличимые как два брата-близнеца.

— Теперь вы обладаете почти всеми знаниями мира. Ваши способности почти безграничны. Ваша неуязвимость почти безупречна… Прошу подойти настоятелей дацанов.

От дальних стен отделилось несколько смутных теней — и вот уже по бокам Итигэлова встали ламы в разноцветных одеждах.

— Вы только что были свидетелями инициации. Можете нести весть, что Майтрейя и Калки явились в мир. Идите.

Когда ламы вышли, Итигэлов подозвал настоятеля Иволгинского дацана.

— Возьми эту книгу и убери пока в свое хранилище. Иди.

Когда в помещении никого не осталось, он сказал:

— Вы обратили внимание, я везде употреблял слово «почти». Это лишь потому, что этого мало, чтобы попытаться сравняться по силе с Денницей… Вы должны нейтрализовать один из главных его атрибутов — Бич Ангела. Завтра в это время его слуги с помощью Бича будут атаковать дацан. Вы должны не только помешать этому, но и захватить Бич и нейтрализовать его… Только после этого вы можете попытаться сразиться с Денницей.

Голос Итигэлова все более слабел.

— Все. Идите. Мне пора уходить окончательно. Я свой долг выполнил. Настал черед вам выполнить свою задачу.

Неожиданно в проеме двери возник силуэт. Он медленно приблизился.

— Прикажите вернуть Черную Книгу, главный Хранитель!

— Кто ты?

— Ты же знаешь. Я — Денница. И, согласно этой книге, ты должен инициировать и меня.

— Я не буду этого делать.

— Ты не можешь нарушать общепринятые правила. Верни книгу.

Итигэлов как-то сник, и махнул рукой.

Вновь появился настоятель, держа на вытянутых руках Черную Книгу.

— Ты боишься, Главный Хранитель? Ну, так дай, я сам взгляну в нее.

— Тебе не позволено.

Вошедший быстрым шагом приблизился к Итигэлову и встал на колени.

— Так читай же сам!

Присутствующие, кто с ужасом, а кто с изумлением, наблюдали за происходящим.

Итигэлов прерывающимся голосом прочитал несколько текстов.

— Ну, вот теперь все в порядке. Я ухожу.

Неожиданно ярко вспыхнувший свет светильников озарил лицо пришедшего. Это было лицо прошедшего через ад. Красное, словно, обожженное, а вся левая сторона представляла из себя маску: выгоревшее до костей лицо, и — самое страшное — круглый большой глаз. Именно не глазная впадина, как обычно бывает, а самый настоящий глаз огромных размеров, внутри которого пылал зрачок невыносимой силы, который, казалось, прожигал насквозь. В нем было все: и насмешка, и боль, и унижение, и страдание, и знание всех настоящих и ложных истин. Он усмехнулся, глядя на Виктора и Олега.

— Это вы — мои враги? Вам лучше быть моими друзьями.

И тут же растаял в воздухе, словно его и не было

* * *

Итигэлов слабо зашевелился.

— Я ничего не мог сделать. Инициация допустима для всех.