Целую долгую секунду Мафальда боролась с искушением ответить «Да» и заслужить еще больше уважения в глазах Абеле. В любом другом случае, разговаривая с любым другим человеком, перед которым ей важно было бы выглядеть с самой лучшей стороны, она, не задумываясь, приписала бы себе инициативу отправиться в госпиталь. Вот только доктор Кальмари не был «любым человеком».

-- Вы слишком хорошо обо мне думаете, -- сказала она, отогнав все колебания, -- но наш приезд сюда был полностью инициативой ее светлости. Я ее только поддержала в этом, и в первую очередь по тому, что здесь, в госпитале, могла больше узнать о своем брате, генерале фон Эльке.

-- Да пусть даже так! -- пожал плечами врач. -- Все равно же вы поддержали госпожу гроссгерцогиню, а могли бы и отговорить ее сюда ехать, а о брате узнать каким-нибудь другим способом. То, что вы здесь, говорит о том, что вы... -- Абеле замялся, кажется, впервые на памяти Мафальды не умея подобрать подходящие слова. -- Что вы необычный человек, который...

-- Здравствуйте, доктор! -- дверь пристройки за спиной Кальмари скрипнула, и оттуда вышла Розалинда. -- Добрый лень, Мафальда, -- она обвела свою соперницу и медика выразительным взглядом и прошла мимо них, продемонстрировав исписанный лист бумаги, который держала в руках. -- Господин настоятель просил список лекарств, которые заканчиваются.

Абеле молча кивнул, и соперница Мафальды зашагала к соседнему строению. Первая фрейлина выругалась про себя: теперь среди остальных придворных дам долго будут ходить сплетни о ней и о докторе -- и ведь, что самое обидное, сплетни, не имеющие под собой никаких оснований! Да еще и доктор, отвлекшись на Розалинду, так и не закончил фразу.

-- Ладно, вы что-то еще хотели сказать? -- снова повернулся он к фон Шиф.

-- Да, -- вздохнула та. -- Насчет Белинды. Понимаете ли, тут есть один тонкий момент... Ее способности... Их лучше бы сохранить от всех в секрете.

Медик приподнял бровь, демонстрируя некоторое недоумение.

-- Белинда, она ведь из хорошего старого рода. -- камер-фрейлина вздохнула, подбирая слова. -- Эта война когда-то да закончится, и всем нам, ей в том числе, придется вернуться к светской жизни. Зачем нужны пересуды за ее спиной? Вы же понимаете, как общество относится к тем, кто чересчур сильно выделяется.

-- Белая ворона? Да, пожалуй, это может осложнить жизнь девочке. -- кивнул Кальмари.

-- Тогда позвольте я сама переговорю с Эвелиной, когда это будет удобно и по близости не будет лишних ушей. Поймите, из-за глупых сплетен Белинда может так никогда и не найти себе подходящей партии.

-- Жените на ней брата -- ему пойдет на пользу. -- рассмеялся Абеле и шагнул к двери, ведущей в пристройку.

* * *

После разговора с Кальмари Мафальда снова принялась искать Белинду, но в этом ей по-прежнему не везло. Ни самой девушки, ни ее компаньонки нигде не было, и фрейлина решила, что доктор выполнил свою угрозу и заставил Белинду отдыхать в ее келье, а Люсинде велел присматривать, чтобы она не сбежала растрачивать силы и «вгонять себя в гроб».

Ближе к вечеру выяснилось, что Мафальду в этот день тоже искали.

-- Госпожа фон Шиф, вам письмо, -- подбежал к ней в коридоре один из послушников, когда она вышла из очередной кельи, сделав лежащим там пациентам перевязку. В руках у него была целая охапка конвертов, и он не сразу нашел адресованный первой фрейлине.

-- Спасибо! -- Мафальда нетерпеливо выхватила у него письмо и с трудом удержалась от радостного крика -- подписано оно было хорошо знакомым ей почерком брата Эрвина.

Как же долго она ждала от него весточки! Первая фрейлина заспешила в свою келью, с ужасом думая о том, что сейчас встретит кого-нибудь из врачей или монахов, которые скажут, что очередному пациенту требуется ее помощь. Но и в этот раз ей повезло -- на ее пути не попались ни медики, ни другие фрейлины, и она вбежала в свою комнатушку, на ходу разрывая конверт и вытаскивая из него исписанный лист бумаги.

Если бы теперь в келью госпожи фон Шиф постучался кто-нибудь из обитателей монастыря, она бы ничего не услышала. Для нее существовало только письмо, которое она торопливо пробегала глазами.

«...пришлось хватать полковое знамя и самому вести полк в атаку. В общем, не буду мучить тебя, сестрица, подробностями сражения, скажу только, что я показал своим солдатам, что не только заслуженно ношу звание генерала, но и недаром вырос таким бугаем», -- писал фон Эльке, и Мафальда отметила, что почерк ее брата, и так обычно неровный и не очень разборчивый, в этот раз был каким-то особенно корявым и словно бы дрожащим.

-- Не удивлюсь, если братца подстрелили, когда он бежал с флагом, -- нервно пробормотала фон Шиф, и следующая фраза из письма подтвердила ее подозрения:

«Завершилось все самым наилучшим образом, если не считать, что теперь я некоторое время будут прихрамывать. Не волнуйся, ничего серьезного, иначе меня отправили бы в твой госпиталь, куда я, несмотря на горячее желание тебя увидеть, совершенно не стремлюсь».

Мафальда отложила письмо и глубоко вздохнула, заставляя себя успокоиться. «Был бы он сильно ранен -- не зубоскалил бы в письме, -- сказала она себе. -- И его бы действительно привезли сюда. А раз он остался в строю, там точно ничего страшного, царапина, может, небольшая».

«Я надеюсь, у нас будет возможность встретиться не в лазаретной обстановке, -- писал Эрвин дальше. -- Не представляю, скоро ли, но обязательно будет. Должен же я буду и тебе напомнить, что, несмотря на то, что ты теперь майор, я все равно выше тебя по званию, дорогая сестра. И теперь имею право отдавать тебе приказы, которые ты обязана будешь выполнять. С чем тебя и поздравляю!»

-- Маленький паршивец, -- ласково произнесла Мафальда, дочитав письмо до конца. Сейчас она готова была и выполнять приказы брата, и вытягиваться перед ним по стойке «смирно», лишь бы с ним все было хорошо и его ранение оказалось легким. -- Правильно говорит Абеле, женить тебя надо, а то живешь чересчур хорошо.

Тут фрейлина вспомнила, с кем тот, пусть и в шутку, предлагал соединить Эрвина узами Гименея и призадумалась.

«А ведь, пожалуй, это и правда был бы неплохой вариант, -- не могла не признать Мафальда. -- Белинда, определенно, не такая простушка, какой пытается казаться».

Это юное создание приехало в столицу именно в тот момент, когда туда вернулась сестра генерала фон Эльке. И напросилась в сестры милосердия вместе с Мафальдой и другими фрейлинами. И у доктора Кальмари после того, как он стал больше общаться с ней, появилась странная идея о том, что фон Шиф могла бы женить на ней Эрвина. Чего же она на самом деле добивается?

Впрочем, если подумать, то род фон Эльке и род фон Фалькенхорст состояли в дальнем родстве не только друг с другом, но и с семьей герцога, и прервись прямая линия Гогенштаузенов, у этой девочки и Эрвина права на престол были бы намного тверже, чем поодиночке...

Тут Мафальда усмехнулась и помотала головой, отгоняя эти мысли. С чего бы это гроссгерцогскому роду прерываться? Эдвин -- здоровенный конь, на котором пахать можно (или полковые пушки возить -- это он не так давно и продемонстрировал, кстати) и вполне способен зачать ребенка, что пару раз уже подтвердил со служанками, да и Эвелина вовсе не вышла из возраста деторождения, а ее грядущее воссоединение с прощенным «чудовищем» ожидает быть бурным.

«Навыдумывала я себе, это долгая придворная жизнь на меня так повлияла. -- подумала фон Шиф, открывая шкатулку с письменными принадлежностями. -- Всюду мерещатся интриги и заговоры».

Мафальда уселась за стол, зажгла от догорающей свечи новую и положила перед собой чистый лист бумаги.

«Дорогой Эрвин! -- принялась она писать своим безупречно ровным почерком. -- Ты, конечно, выше меня по званию, и об этом я не забыла, но мне бы хотелось напомнить тебе, что я -- не только майор, но еще и твоя старшая сестра, и это, в отличие от чинов, никаким указом не изменить...»