Запуск энергетических реакторов, первое включение «Виверна», начало разгона и сход с земной орбиты, рандеву с Марсом, Юпитером, достижение скорости в 1% от световой, 2%…
А потом интерес начал спадать, скатившись до уровня обычной рутины. Реакторы исправно работали, «Виверн» продолжал исторгать разогретую почти до миллиарда градусов плазму, скорость росла – все перечисленное можно было с полным правом хоть каждый день записывать в Книгу Рекордов, но такие регулярные, плановые рекорды никому не интересны. Даже прохождение Облака Оорта, когда пыль съела первый лобовой экран, а у операторов добавилось немало седых волос, удостоилось лишь нескольких срок в потоке прочих репортажей.
Мишутка подрос, закончил школу, поступил в колледж, а «Икар» все еще продолжал разгоняться. Раз в час с зонда приходили краткие отчеты о текущем положении дел, но отличались они лишь последними цифрами в показаниях набранной скорости и неуклонно увеличивающимся расстоянием от Солнца.
Последний вялый всплеск интереса к миссии был вызван преодолением первого светового года пути. К приходу журналистов даже смахнули пыль с давно не использовавшихся мониторов и включили их, чтобы хоть как-то оживить атмосферу в командном центре. Отец, помнится, старательно изображал оптимизм и сыпал пафосными фразами про человечество, которое не только выбралось из колыбели, но уже вышло за калитку, но Михаил знал, что все это напускное.
А еще через год разгон закончился, и дальше «Икар» несся сквозь пустоту как выпущенная из лука стрела, не имея более возможности ускоряться, тормозить и как-либо маневрировать. Теперь все зависело от точности баллистических расчетов, призванных вогнать эту стрелу точно в яблочко, до которого оставалось лететь еще более двадцати лет.
Следуя намеченной программе, управляющий «Икаром» синтеллект вынес вперед по курсу движения четыре защитных экрана, выстроив их друг за другом с дистанцией в несколько сотен километров, после чего заглушил энергетические реакторы и погрузился в сон. Теперь короткие контрольные пакеты с зонда приходили только раз в сутки, и после получения пакета, убедившись, что на борту «Икара» все в порядке, весь оставшийся день заняться в центре было решительно нечем. Раз в год «Икар» просыпался, чтобы ненадолго запустить реакторы и провести комплексную диагностику и обслуживание всех систем, а затем вновь погрузиться в спячку, и немногочисленный персонал Центра встречал такие дни как маленькие праздники, отмечая их в календаре и еще загодя начиная обсуждать меню торжественного ужина. Других развлечений тут не осталось.
Вскоре отец написал заявление об уходе, и Михаилу пришлось занять его место. Да, иногда он жалел о своем решении, жалел, что не отказался. Ведь рано или поздно миссия закончится, и куда он пойдет? Куда подастся? Кому нужен специалист, весь опыт работы, вся квалификация которого ограничивается ежедневным сидением перед монитором в ожидании очередного пакета данных. Он не раз подумывал о том, чтобы тоже уволиться, но так и не смог решиться на такой шаг. Он должен был закончить дело, начатое его отцом.
Сегодня, однако, все обстояло решительно иначе. По мере приближения «Икара» к цели, интерес к его миссии всколыхнулся с новой силой, словно обретя второе дыхание. Новостные СМИ пестрели репортажами из дальнего космоса, журналисты паслись под дверями Центра Управления, набрасываясь на выходящих оттуда специалистов точно на эстрадных звезд, обыватели козыряли друг перед другом знанием таких терминов как «Полость Роша» или «Сфера Дайсона», на полки книжных магазинов вернулась научная фантастика, а мальчишки вновь мечтали стать космонавтами…
Это все, конечно, здорово и замечательно, но где вы, черт подери, пропадали последние сорок лет, когда вашей поддержки так не хватало!?
Ну да ладно, довольно лирики, пора приниматься за работу.
Михаил сел в свое кресло и окинул взглядом выведенные на монитор показания. К этому моменту на «Икаре» уже работали все имеющиеся научные приборы, собирая любую доступную информацию о системе Альфы Центавра В. Выдвинутые в рабочее положение мощные оптические и радиотелескопы, вкупе с десятками прочих сенсоров жадно обшаривали пространство. Михаил поймал себя на мысли, что не хотел бы сейчас оказаться на месте управляющего синтеллекта, который в условиях весьма ограниченного времени был вынужден отбирать наиболее приоритетные цели для исследования, неизбежно принося в жертву остальные. Как шопоголик, оказавшийся посреди рождественской распродажи с полупустым кошельком.
Вообще, сейчас «Икар» все собранные данные накапливал в памяти с тем, чтобы отослать их на Землю позже, когда звездная система останется позади. С одной стороны, передача столь большого объема информации все равно займет немало времени, года два как минимум, а с другой – работа мощного передатчика неизбежно внесет помехи в показания чувствительнейших приборов. Так что до поры до времени все в Центре сидели на голодном информационном пайке, довольствуясь редкими крохами, что присылал «Икар» с дежурными отчетами. Основное пиршество ожидалось чуть погодя.
К настоящему моменту на столах инженеров и конструкторов уже томились концепты новых зондов, разработанные с учетом последних достижений науки и технологии. В частности, они предполагали возможность, прибыв в другую планетную систему, затормозить и выйти на орбиту вокруг звезды, после чего несколько лет неспешно собирать и отсылать на Землю собранную информацию, но «Икар», их первенец, не был способен на такой маневр. Его судьба – проскочить мимо на максимальной скорости, ухватить и передать, что успел, и сгинуть в бескрайней и холодной пучине Космоса. Но для первого раза и этого уже немало!
Только что зонд пересек орбиту самой удаленной от звезды и, одновременно, самой крупной из трех планет, вот только сама она сейчас находилась на дальнем конце своей орбитальной траектории и на единственном полученном накануне снимке выглядела как мутное розовое пятнышко. Являясь вполне стандартным газовым гигантом, она не особо занимала умы ученых. Нет, разумеется, они бы душу продали за любые подробности состава ее атмосферы или структуры магнитного поля, но интерес к ней они испытывали чисто академический.
Маленький каменный шарик, мечущийся по внутренней орбите, почти купаясь в звездной короне, также не обещал каких-то прорывных открытий, а вот вторая планета – это совсем другое дело!
Исходя из предварительного анализа, В–2 располагалась в «зоне обитаемости», что позволяло надеяться на наличие жидкой воды на ее поверхности, а схожий с земным размер обеспечивал удержание достаточной атмосферы. Столь удачное сочетание условий неизбежно провоцировало завышенные ожидания, и не только в ученой среде. Все ждали чуда, и даже сам Михаил невольно заразился всеобщим возбуждением.
К сожалению, во время приближения «Икара» к системе, В-2 находилась позади звезды, не давая возможности уточнить параметры орбиты и собрать дополнительную информацию. А потом еще это пылевое облако… В общем, в данный момент все с нетерпением ожидали получения с зонда первых более-менее подробных данных, чтобы понять, какая карта нам выпала.
Зачирикал сигнал внутреннего вызова, и Михаил нацепил на ухо гарнитуру, чтобы ответить на звонок из группы дальней связи.
-Михаил Юрьевич, у нас тут непонятная ситуация.
-Что случилось?
-«Икар» неожиданно перешел в режим широкополосной передачи и начал гнать поток данных на максимальной скорости.
-Чушь какая-то! Вы ничего не путаете?
-Да мы сами в полном недоумении! Еле-еле успели подключить каналы сброса, чтобы сливать все на сервера. Первые пакеты уже должны быть доступны, посмотрите, что там к чему.
-Понятно, - Михаил сбросил вызов и крикнул, обращаясь к дежурному оператору, - текущую телеметрию на большой экран! Быстро!
Картинка с тремя разноцветными шариками, вращающимися вокруг желтого шарика побольше, мигнула, сменившись на колонки цифр. Михаил, вместе с остальными впился в них взглядом, пытаясь сообразить, что же происходит.
