- Хочешь помочь мне снять это? – он дразняще оттянул резинку шортиков.

Билл дернулся навстречу, сцепив свои руки за спиной в замок.

- Я помню – руками не трогать, - чуть улыбнулся он на удивленный томный взгляд.

На такое Том не рассчитывал. Обжигающе горячее дыхание коснулось чувствительной кожи около пупка. Билл снимал кружевное белье зубами, умопомрачительно медленно, потираясь щеками и носом об открывающиеся участки гладкой кожи. Шумно дышал. Наконец, не выдержав, рванул ткань вниз, обнажая эрекцию. И застонал, прикрывая глаза и прижимая руки к своему паху. Том развратно улыбнулся. Сеанс эпиляции еще долго будет вспоминаться ему в страшных снах. Зато – какая красота! Особенно нравилась Тому интимная стрижка в зоне бикини – филигранно выбритая «паутина». Билл всхлипнул, больно сдавливая в своих брюках готовый взорваться член, потянулся к соблазнительному месту, присматриваясь к узору. Коснулся кончиком языка внешнего контура и осторожно провел по краю рисунка.

Том заметил, как вязкая ниточка смазки со стоящего члена оставила на скуле Билла влажный след, и ощутил резкую нехватку воздуха. Ему вдруг стало жарко. Блондин с поистине собачьей хваткой стащил кружевные трусы до щиколоток. Том переступил ногами, окончательно избавился от фривольного нижнего белья. Удачным взмахом ботинка откинул черную тряпочку на пафосный торшер. Билл фыркнул. Том протянул парню нагретый в ладони тюбик лубриканта.

- Виноград, - тихо определил запах Билл, уже ничему не удивляясь.

- Намажь игрушку, - дьявольски улыбаясь, приказал Том, оглядывая интерьер в поисках удобной мебели. Увидел просторное кресло с выгнутыми мягкими подлокотниками и кивнул сам себе. Танцующей походкой – и откуда что взялось! – Том подошел к креслу, похабно развалился на нем и пальцем поманил к себе Билла. Закинул одну ногу в тяжелом ботинке на подлокотник и сумасводяще медленно погладил себя по стоящему члену, гладким яйцам и дальше, по промежности. Легко лаская сжимающуюся дырочку, требовательно протянул другую руку. Билл без слов выдавил из тюбика на его пальцы теплую смазку, а сам уселся на дорогой ковер, напротив кресла. И простонал вместе с Томом, когда скользкий палец погрузился в узкое отверстие. Том не торопясь дразнил вход, дурея от внимательного взгляда. Билл с силой прикусил губу и свел черные брови.

- Я сейчас кончу, Том… это выше моих сил…

Том с грацией дикой кошки потянулся на своем кресле. Не сводя потемневших глаз со страдающего у его ног блондина, запустил свободную руку в серебряное ведерко с бутылкой знаменитого шампанского, зачерпнул пригоршню мелко наколотого льда и пока Билл не осознал коварного замысла, высыпал прозрачный холод в его спортивные штаны, прямо в обжигающий жар возбуждения.

От вопля содрогнулись стены. Билл взвился над полом на полметра, матерясь и прижимая руки к паху. Том даже не сдвинулся с места. Лишь лениво скинул тяжелые ботинки – ноги начали уставать.

- Не будешь в следующий раз подсматривать за приличными людьми, - спокойно отозвался он на яростный взгляд, которым наградил его наконец переставший орать, задыхаться и хвататься за штаны Билл. – Ты еще в настроении продолжать?

Остывший от порции льда Билл лишь обреченно кивнул. Игра давно уже вышла из рамок задуманного сценария, Том увлеченно импровизировал и Билл действительно не знал, что ждало его дальше.

- А теперь дай-ка мне ту интересную штуку из секс-шопа, - развратным тоном заявил Том, указывая мизинцем на оставшийся в кровати фаллоимитатор. Получив игрушку, внимательно осмотрел, улыбнулся.

- Черных у меня еще не было…

- И подростков, – криво усмехнулся Билл. Том вопросительно поднял бровь.

- Размерчик на взрослого ниггера не тянет, - невинно хлопая ресницами, аргументировал блондин.

Том провел пальцами по ребристой поверхности упругого силиконового ствола и кивнул, соглашаясь. Игрушка была, действительно, невелика. Заметно меньше того, что Том привык созерцать у себя в трусах. Но парень и не собирался поражать воображение брата до такой степени.

Теперь, когда Билл получил передышку, Том мог продолжить свое шоу. Честно говоря, это зверски заводило – вот так извращаться перед обалдевшим близнецом, ласкать себя, ловить частое дыхание, чувствовать восхищение… Этим вечером Том был совсем не тем парнем, которого он знал всегда - прикрывшись эффектным макияжем и дерзким бельем, он словно спрятался за имидж, стал другим человеком, раскрепостился. Выпустил на свободу свои тайные желания. Аккуратно, плавно погружая в себя влажный дилдо, наблюдая, как расширялись глаза Билла, как он кусал губы и напряженно сводил брови, Том испытывал удовольствие артиста, осознающего отдачу от своей игры. И это наслаждение было сильнее сладкого томления, приносимого движением силиконовой игрушки.

Билл вполголоса выругался и нетерпеливо стащил с себя домашние брюки вместе с бельем. Лишь на мгновение отвлекся от изысканного перформанса, когда избавился и от футболки с цветным принтом.

- Не могу сидеть в мокрых штанах, - отреагировал Билл на вопросительную гримаску Тома, а потом выхватил из холодного ведерка небольшую ледышку и закинул себе в рот.

- Тебе так горячо? – иронично поинтересовался Том, поглаживая закругленным кончиком черного фаллоса вокруг пульсирующей дырочки.

Билл склонил голову к плечу, погонял во рту ледышку – было слышно, как она стукнула о зубы - и вдруг хитро улыбнулся.

- Мне – да, очень горячо. А вот ты играешь, дорогая рок-звезда.

Он резко подался вперед и оказался прямо между ног удивленного Тома.

- Пожалуй, мне уже пора тебе помочь!

Не дожидаясь ответа, Билл выбросил свой ледяной чупа-чупс обратно в ведерко и быстро поцеловал холодными губами гладкую кожу обнаженного бедра. Том вздрогнул. А Билл вдруг коснулся кончиком прохладного языка распаленного игрой с силиконовой игрушкой отверстия. В голове Тома полыхнула молния. Он бы вскочил с места, но руки Билла вцепились в его бедра, прижимая к подлокотникам проклятого кресла, перебирая пальцами по черной сетке чулок и коже. Том бессильно застонал. Юркий кончик языка ласкал гладкие стенки, а холодный - просто обжигающе ледяной! – металлический шарик пирсинга прижимался к чувствительному входу, дразнил сжимающуюся дырочку. Ощущения были непередаваемые – настолько сильные, что у Тома из глаз брызнули слезы. Он лишь стонал и отдавался необычным ласкам. Член гудел, требовал прикосновений, но Том догадывался, что как только сделает пару движений, то сразу кончит. А ему не хотелось останавливать пикантное удовольствие. Это было дьявольски хорошо. Пирсинг быстро нагрелся, и язык погрузился дальше, по-змеиному быстро, вскользь оглаживая узкое пространство внутри. Том извивался на кресле, беспомощно цепляясь ослабевшими пальцами за плотную гобеленовую ткань. Перед глазами вспыхивали цветные фейерверки.

Билл оторвался от увлекательного занятия, одурманенными глазами взглянул на неадекватного Тома. Терпеть дальше не было сил.

- Том, - тихо позвал блондин. Откинулся на ковер, на спину. Положил руку на свой эрегированный член.

Том плавно съехал с кресла. Подполз к Биллу. Уставился на его эрекцию. Возбужденный орган, перевитый венами, сочащийся темной головкой, окончательно отключил все здравые мысли. Том осторожно перекинул ногу в черном сетчатом чулке через брата и оказался точно над напряженным пахом.

Том еще не позволял себе пассивного секса в такой позе. Она казалась ему и немужественной, и излишне развратной. Да и боязно было, честно говоря. Но после всего, что он вытворял этой ночью, было поздно изображать монашка. Возбуждение зашкаливало. Том был готов еще и не на такой эксперимент. Проникновения внутрь хотелось до зуда и дрожи вдоль позвоночника.

Билл громко застонал, когда Том, чуть подразнив темную головку у входа, направил в себя длинный член и насадился до основания, сам в шоке от непередаваемых ощущений и восторга. Билл сжал руками напряженные бедра, смял пальцами жесткие кружева подвязок. Том приподнялся и снова опустился, внезапно кайфуя от осознания свободы – в этой позе он мог сам контролировать и скорость, и глубину, и угол вхождения. Глядя прямо в перевернутые от страсти черные глаза-бездны, начал двигаться, медленно раскачиваясь, то чуть откидываясь назад, то подаваясь вперед. Билл стонал в голос, дергаясь бедрами навстречу. Член входил в тесное горячее тело до предела, а необычные упражнения Тома доставляли новые непередаваемые впечатления.