Это было даже лучше, чем он думал. Страстно стонущий Том, его восторженное лицо в зеркале, красивые руки с напряженными венами и медленное движение внутрь – плавное, сильное, ни с чем не сравнимое. Билл задержал дыхание, так это было впечатляюще – эмоции заполняли до отказа, так же, как большой член заполнял его самого. Слишком особенно, чтобы оценивать. И вроде бы болезненно, чтобы сразу наслаждаться, но Билла трясла нервная дрожь удовольствия от мысли, что Том - вдруг - в нем, мощно двигался в узкой тесноте, выдыхая вместе со стонами невероятные пошлости. Да-да, Билл не одобрял грязных слов в сексе, он так врал кому-то в интервью… Но на самом деле, он не мог придержать свой язык и ругался в особенно интимные моменты, как портовый грузчик, употребляя не только немецкие и английские, но даже турецкие и испанские эвфемизмы. И сейчас в рваном шепоте Тома Билл слышал свои интонации, и это заставляло сладострастно извиваться в крепких руках. Привыкание пришло как-то подозрительно быстро, ощущение твердого члена внутри было настолько упоительным, что Билл разрешил себе получать удовольствие, наблюдать в зеркале их обоих, соединенных в одно целое, с одинаковыми гримасами эротического экстаза, в одном ритме двигающихся друг в друга.

В дверь раздался подозрительный стук.

- Мы с Густом ушли спать! – весело и пьяно проорал Георг. – И совсем не так, как вы подумали, извращенцы!

Том дернулся, вышел наполовину из податливого тела и толкнулся как-то по-другому, одновременно громко посылая друга Йорки подальше, а Билл вдруг вскрикнул и распахнул глаза, которые мгновенно наполнились слезами от неожиданного резкого кайфа. Том задел внутри чрезвычайную чувствительную точку, ослепительно вспыхнувшую терпким наслаждением. Билл испуганно закусил губу. Он, конечно, знал про чудесные свойства простаты и в своих редких приключениях использовал на партнерах, да и месторасположение у самого себя представлял не понаслышке, но ни разу у него не было такого волшебного впечатления. Том сразу просек, отчего близнец вдруг вцепился руками в края зеркала, прогнулся и расставил ноги пошире, умоляюще смотря через отражение. Старшего не надо было просить вслух. Тело брата посылало недвусмысленные сигналы, просило немедленно ускориться. Не меняя удачного угла вхождения, Том быстро толкнулся бедрами, обхватил истекающий смазкой член брата, сильно и резко прошелся по всей длине, до предела оттягивая крайнюю плоть. Тут же Билл испытал такую жгучую истому, что тело выпрямилось упругой дугой и напряглось всеми мышцами. Электрическая дорожка пробежалась по оголенным нервам, выплеснулась наружу белыми струйками – прямо на зеркало, потекла неровными потеками. Не справившись с удовольствием, Билл громко застонал, откидывая голову и смотря в зазеркалье – на свой отрешенный взгляд с поволокой, полуоткрытый рот, и на Тома, закусившего губу, зажмурившего глаза… Сквозь всполохи отлетающего оргазма Билл ощущал глубокие финальные толчки, будто брат пытался забраться внутрь целиком, из последних сил, до летающих звездочек. Стон из сомкнутых губ. Том вытащил твердый член, заставив Билла охнуть, направил в свое отражение, быстро провел рукой по пульсирующему венами стволу, сжал пальцами под головкой. Покрасневший член дрогнул, брызнул в зеркало теплым семенем, оставляя мутные разводы рядом с такой же белой дорожкой.

Том выровнял дыхание, прижался темноволосой головой к белокурым прядям Билла. Они смотрели на себя зеркальных – расслабленных, довольных пережитым общим удовольствием. Том обнял брата за талию, притянул к себе. Младший небрежно провел пальцами по гладкой поверхности зеркала, смешивая их сперму.

– Так и должно быть, - хрипло одобрил Том.

Через несколько минут братья оторвались от мистического созерцания себя и переползли на кровать, завернулись в одно теплое одеяло.

- Скоро весна, - по непонятной логике выговорил Том.

Билл зажмурил счастливые глаза.

- Моя потрясающая интуиция предсказывает, что эту весну ты проведешь в моей постели.

Братья засыпали, слушая дыхание друг друга, соприкасаясь плечами.

Кажется, они окончательно отпустили свое прошлое.