Он почти поверил. Уильям Спенсер был альфой, от которого высокородный юноша терял разум. Впервые он так реагировал на запах и личность другого человека. Сначала Томаса удивляли манеры учителя, не гармонирующие с тем, что упрямо чувствовал омега, но вскоре умный юноша понял - Уильям работал на некий имидж, который ему самому не нравился. Постепенно альфа проявил истинный характер, вместе с необыкновенным запахом, который в первые дни чувствовался слабо, лишь на шее и в ложбинке между ключицами, но вскоре набрал силу, и омега едва сдерживался, чтобы не заявить права на мужчину. Впрочем, и Уильям остро реагировал на юного соблазнителя. Томас подавался влиянию и силе альфы с удивлением и недоумением, ведь раньше он относился к рассказам об истинных узах с подростковым скептицизмом.

Подслушанный телефонный разговор принес настоящую вспышку негативных эмоций. В бархатном голосе Уильяма Томас почувствовал отголоски глубокого чувства взаимной любви, так тепло и интимно звучали простые слова неизвестному абоненту. Омега моментально сделал вывод – Уильям несвободен, у него уже есть любимый человек, а он, младший герцог фон Мауерзеглер, нужен лишь для престижа и фиктивного брака. Это было то, что Томас подозревал с самого начала, как только разгадал личность и игру талантливого учителя. Сексуальное желание и невероятный запах альфы сбили парня с толку, дали надежду на нечто нереальное и прекрасное, во что он, дитя циничного века, не верил. Томас еще не успел полностью собрать информацию об Уильяме Спенсере, лишь основные данные, но и этого хватило, чтобы понять – ставки высоки, возможно, большая игра за невинное высокородное тело омеги уже началась. Роль молодого альфы во всем этом была еще неясна, но в любом случае, осознавать себя приманкой или призом в чьих-то махинациях было чертовски обидно.

И еще это было больно. Томас рыдал навзрыд, размазывая по щекам крупные соленые слезы. Слова Уильяма, сказанные с такими непередаваемыми интонациями незнакомому абоненту, жгли ревностью, и неугомонный Стриж, недавно серьезно и на весь колледж заявивший о своей полигамности, горько плакал из-за открывшейся неверности одного-единственного потенциального партнера.

Однако обостренное чувство собственного достоинства не позволило омеге долго расстраиваться. Душа потребовала мести. Томас наскоро принял ванну с успокаивающими травами – на фоне последних событий у него заметно повысилась сексуальность. Вышел во внутренний дворик, присел около перебирающего спелые душистые яблоки шеф-повара. Механическая работа занимала руки и позволяла спокойно думать.

Невыносимый Уильям Спенсер появился совсем некстати. Остановился, красивый и спокойный, неподалеку и наблюдал за ловкими движениями изящных рук. Томас чувствовал, что учитель доволен и, кажется, ждал от ученика ответной бурной реакции. Он был так уверен в своем превосходстве, этот великолепный альфа… Омега передернул плечами, едва сдерживая пылающий гневом взгляд.

К счастью, Уильяму быстро надоело созерцать монотонное занятие парней и он покинул патио, а у Томаса внезапно появилась свежая идея. Он широко ухмыльнулся.

- Послушай, Джа, – обратился юноша к шеф-повару. – Кажется, ты говорил, что твой брат-альфа жаждал со мной познакомиться? У него есть шанс. Я собираюсь сегодня вечером сходить куда-нибудь… в клуб.

Русоволосый омега пристально посмотрел на младшего герцога мечтательными синими глазами.

- Ты шутишь, Том?

Томас упрямо мотнул дредами.

- Вовсе нет. Позвони ему, пусть ждет у ограды замка. Я найду способ выбраться, если ты меня, конечно, не выдашь.

Джа понимающе улыбнулся.

Отчаянно зевая и всем своим видом показывая нечеловеческую усталость, Томас прошелся перед учителями, обсуждающими реформы образования, сообщил Мишелю о головной боли, получил таблетку и совет пораньше лечь спать. Согласно кивнул и отправился наверх по широкой лестнице, в свою комнату, громко обещая вести себя тихо.

Он быстро одевался, поглядывая на часы. Брат Джа должен был уже ждать на улице. Адреналин от рискованной выходки зашкаливал. Радость от будущей мести вызвала физическое возбуждение, и это придало блеска глазам, решительности жестам и общее очарование образу. Томас натянул на закрученные узлом дреды кепку, пшикнул на накинутую поверх длинной футболки худи дезодорантом, призванным отвлекать внимание от природного запаха, и выбрался на широкий подоконник, как проделывал уже не раз. Рядом с окном спальни находился удобный выступ, а дальше – невысокая крыша пристройки. Ловкий спортивный юноша очень скоро спрыгнул на землю и исчез в густо растущих декоративных кустах.

Как и сообщил Джаред, за оградой находился темно-синий «Пежо». Томас решительно рванул дверцу, упал на переднее сидение и с вызовом посмотрел на мужчину, с которым собирался отправиться в ночной клуб. Альфе было лет тридцать. Смуглый брюнет итальянского типа показался Томасу весьма интересным, как и резкий южный акцент в речи – юноша из вредности начал разговор по-английски, да и запах был непонятным, но не отталкивающим. Томас мотнул дредами, молча соглашаясь на авантюру. Альфа коснулся ключа зажигания. Юноша отвернулся к открытому окну. Около ограды было пусто и тихо, лишь находящийся неподалеку парень на мотоцикле громко щелкал зажигалкой, собираясь прикурить. На руле небрежно висел тощий оранжевый рюкзак, и Томас лениво подумал, что это турист-одиночка забрался полюбоваться старинным замком на близком расстоянии. Они проехали мимо. Молодой мужчина поднял голову и внимательно проводил взглядом удаляющийся автомобиль. Томас вздрогнул от неоформленной мысли, промелькнувшей в голове, но Шон (или Шеннон?) отвлек его каким-то глупым вопросом.

На побережье быстро стемнело, и к светящемуся неоновой вывеской клубу они подъехали уже в густых сумерках. Омега позволил спутнику приобнять себя за плечи, отгораживая от любопытных взглядов и похотливых носов. Кажется, альфу здесь знали, Томас услышал приветствия в его адрес, да и с удобными местами у танцпола не было проблем. Юноша сразу отказался от алкоголя – от резкой смены обстановки у него почему-то закружилась голова, а возбуждение накатывало совершенно неконтролируемо. Шеннон (все-таки не Шон!) пытался разговорить парня, но потом бросил это неблагодарное дело и просто сидел рядом, обнимая теплой сильной рукой за талию. Томас чувствовал, как мужчина осторожно втягивал воздух, смакуя аромат омеги, как глоток драгоценного вина. Сам юноша очень быстро понял глупость своей затеи. Яркая злость уступила место тоске. Находясь с незнакомым альфой в зале, полном музыки и лазерных лучей, Томас отчаянно боролся со слезами – он был не там и не с тем. Хотелось увидеть Уильяма, наорать на него от души, подраться до крови, а потом прижаться крепко-крепко, вдохнуть его неповторимый запах, целовать до умопомрачения, позволить откровенно ласкать, спровоцировать на большее… В паху тяжело заныло, жгучий огонь возбуждения распространился дальше, нестерпимо и сладко защекотало в анусе, кожа мгновенно стала такой чувствительной, что когда Шеннон провел по ладони Томаса пальцем, юноша сильно вздрогнул от словно рассыпавшихся по всему телу колючих искорок. Омега внезапно удивленно посмотрел на обнимавшего его мужчину, встряхнул дредами и решительно поднялся с места. Это был не тот альфа, и незачем тратить время попусту. Томас молча направился на выход, игнорируя дергавшего за рукав худи Шеннона.

- В чем дело? – услышал Томас, наконец, вопрос рассерженного альфы, когда они оказались в полутемном коридоре.

- Мне надо домой, - отозвался юноша, моментально вживаясь в стервозный школьный образ «Стрижа».

- Тебе же хотелось расслабиться, - не отставал альфа. Он еще пытался остановить ускользающую добычу.