- Ваша милость, - вот, уже милость, - у нас ранены трое и две лошади убиты. Мост мы уже восстановили. Видно это они делают не впервые.
- Пленных взяли? – спросил я у Нестора - единственного десятника из русских.
- Пятерых. И побили пару десятков. А у нас Гатти при смерти, двое раненых. Разбойники просто сброд. Есть и дезертиры, но в основном голытьба.
Да, еще на слуху Жакерия, когда орды доведенных до отчаянья крестьян разгромили половину Франции , уполовинив число распоясавшихся дворянчиков.
- Повесить бродяг вдоль дороги, - распорядился я и тронул уздцы.
Двухдневный отдых ожидал нас во Фрайбурге. Здесь в харчевне я встретился с Гансом. Еще подходя к объекту общепита, я услышал рев голосов, из которых выделялся самый громкий и до боли знакомый. Так и есть. Во главе сдвинутых столов гужевался Ганс Пферд - командир пикинеров.
- О! - заорал он. - Олег! Никак ты решил податься на вольные хлеба. Садись рядом. Кто это с тобой? Здан и Всеслав - какие морды!
- Эй, камрады. Видели бы вы как этот рус снес башку секирой пожирателю спагетти. Что значит, обычное дело? Он ее бросил и прорубил ожерелье и сетку спесивому маркизу! Ха-ха! А помнишь , Олег, как мы добрались на Корсике до запасов самбуки нашего лекаря и выжрали весь запас этого лекарства? Я тогда не послушал тебя и ты принес меня на плече, как тряпочку! Эй, хозяин, вина!
- А помнишь, Ганс, как ты нажрался по пьяни лягушачьих лапок, а когда протрезвел, то блевал три дня.
- О-хо-хо! Было дело. Наливай да рассказывай, за каким дьяволом тебя принесло?
- Идем на службу к московскому герцогу.
- И много вас?
- Полусотня. А куда тебя несет?
- Еще не решил. Там, - Ганс махнул рукой в сторону, - сцепились два лягушатника. Нужно не ошибиться. Может кинуть кости? Это дело серьезное, верно камрады? Вот деньги кончатся, протрезвлюсь, тогда и решим. Ты как? При своих бомбардах?
- Они нам не по карману. Даже аркебуз нет, хотя аркебузиров десяток.
- Слушай, капитан, у меня этого добра навалом, а что с ними делать, не знаю. Достались при дележке. Да ты не бойся, стволы из самого Нюрнберга. Есть даже с полкой.
- Не может быть!
- Вернер! Принеси – ка нам аркебузу. Ту, с тигром на ложе.
- Олег, давай меняться. Я тебя знаю, к чистогану ты дышишь ровно.
Я осмотрел принесенное оружие. Теоретически такие вещи в Германии еще не должны были делать, но вот оно во всей красе. И запальное сбоку и полка справа, а ложу и переделать можно. Подобных аркебуз отыскалось еще четыре, про «навалом» Ганс, как всегда хватил.
- Могу рассчитаться только вином.
- Четыре бочонка и они твои. Только для тебя!
- Три. У меня мальвазия - подарок для герцога.
- Ну, если только из уважения к герцогу. Отто! Тащи бочонок сюда.
Через час Ганс подарил мне бочонок пороха. Как он сказал - из уважения.
- Настоящий страсбургский, не дерьмо какое. Олег, это надо обмыть. Я бы подался с тобой со всей душой, да этих, - он растянул пальцами глаза, - побаиваюсь. Наших-то бить привычнее.
Я торопился и торопил. Караван повозок проходил за день не более тридцати километров, то есть время прохождения маршрута могло растянуться до месяца. А ведь нужно было еще разгружать и догружать товары на перевалочных базах торгового дома. Пришлось задержаться в Майнце, Ганновере и особенно в Гамбурге. После встречи с Гансом наши ряды пополнились на два копья, в том числе одно копье лучников. Я честно предупредил , что платить им нечем и кондотта может быть заключена только под добычу. Оба усатых немца скорчили рожи и согласились на такие странные условия, однако четко просматривалось, что у них есть какие-то прикидки по оптимизации нашего финансового состояния в пути следования.
Разбойники нам не докучали. Вид хорошо вооруженного отряда как-то не располагал к агрессии. После Касселя ко мне подошли командиры немецких копий и предложили сформировать ложный обоз.
- Ваша милость, - басил здоровенный пикинер с зловещим шрамом через всю щеку, - тут в округе шалит один барон со своей шайкой. Говорят, в последний раз он взял на дороге хорошую добычу, земля - то его. На бандерию он не высунется, а вот на жиденькую охрану с парой десяток повозок, да еще хорошо груженых напасть точно не удержится. Только хорошо бы с десяток арбалетчиков, а для верности и два .
Я не возражал - этой провокацией решались многие финансовые затруднения.
- Только так, Бернгард. Рыцаря с ближниками брать в плен, с остальными тоже поаккуратней. Но очистить всех до нитки, за барона возьми не меньше трехсот флоринов. И походного падре не забудь прихватить - нужен свидетель. Арбалетчиков дам, только охотников. Догоните нас через два дня. Что я буду с этого иметь?
- Ваша милость, - все по закону. Что, мы разве бандиты какие?
На третий день вторая часть обоза догнала нас под самим Ганновером. Ждан, которого я оставлял с джентльменами удачи, доложил об операции.
- Убитых нет, раненых нет, дополнительных повозок пять, выкуп получен.
Бернгард был доволен, как кот, нажравшийся сосисок. Я не сомневался, что его ребятишки подчистили все, что смогли, репутация немецких наемников , как грабителей, была известна всем. Шутку про очищение разбойников до нитки они поняли в буквальном смысле, отпустив нападавших голыми. Но финансы уже не пели романсы.
С караваном на север на отдельной повозке шла группа монахов, пробиравшаяся в Киль. Я взял их из любопытства. Хотелось узнать, что происходит в Европе со слов гражданского населения. Один из монахов был явно не рядовым иноком. Вобще с церковными делами за время, проведенное в Италии, я был знаком плохо. Мы же были просто варварами, бородатыми и дикими и вдобавок еще и ортодоксами византийского толка. Да и кто будет приставать к рабам? Ни про какие свирепствования инквизиции я не слышал и не сталкивался с их представителями. Под боком у нас грызлись претенденты на папский престол, отлучая друг друга от церкви, что не прибавляло авторитета всей святой братии.
Наши монахи вели себя достойно, во время нападения разбойников милостей от случая не ждали, взявшись за дубинки. Нормальные люди. Я, уже неплохо владевший разговорным языком, не раз заводил беседы со старшим из них и почерпнул многое из разъяснений отца Луго. Монах был очень удивлен моими куцыми знаниями греческого языка и умением писать на трех языках. Выяснилось, что об окружающей действительности я не знаю ничего. Ни Ньютон, ни Фрэнсис Бэкон еще не родились. И Галилея никто не гнобил, поскольку он родится через двести лет.
Но были и хорошие новости. Главная была в том, что Ганза уже существовала и шансы попасть в Новгород водным путем были вполне реальны.
Глава десятая
В Гамбурге Луиджи оставил почти половину обоза, грузу предстоял транзит вниз по Эльбе. Нам же оставалось всего полсотни километров. По дороге Луиджи сделал мне предложение, от которого я не мог отказаться.
- Ваша милость, - я хочу предложить вам охрану наших кораблей . Один из них пойдет до Готланда в Висбю, а второй - до Ревеля. А дальше до Новугорода совсем рядом. Отплытие через девять дней. Я плыву с вами до Висбю.
- Хочешь сэкономить, Луиджи?
- Не без этого, синьор, какой же купец без прибытка. А я попробую помочь вам связями в плавании от Ревеля хотя бы до Пскова. Согласны?
- Луиджи, ты выручаешь меня в очередной раз. Что-то за этим кроется.
- Синьор, за время в пути мы не потеряли ни одного человека, ни одной повозки - это большая редкость. Вы удивительно щепетильны , что простите, как-то не вяжется с вашей профессией. Опять же эти странные запреты не пить сырой воды. Это что? Обет?
- Будем считать, что обет. Теперь поподробней о плате. Что натурой, что деньгами?
- Синьор, с вами приятно иметь дело. Не было ли в вашем уважаемом роду купцов?
