Подобное гипертрофированное стремление к господству над человеком и его деструктивный аспект стали в наши дни настолько тривиальными, что я не стану на этом подробно останавливаться. Отметим лишь, что оно обусловлено выходом одного архетипа за пределы общего инстинктивного порядка. Поэтому можно утверждать, что миф о возникновении естественных наук отчасти является мифом об инстинктивной диссоциации: человек деятельный (homo faber) отдалился на опасное расстояние от своих естественных инстинктивных корней. Именно об этом и говорится в библейском мифе, в отличие от которого миф об Изиде восхваляет аналогичное событие как невиданный успех. Эти мифы, в той или иной степени противоположные друг другу, позволяют сделать вывод, что в основе человеческого сознания лежит чувство неуверенности; это реальная, а не придуманная проблема, и поэтому мы должны внимательно рассмотреть ее с обеих точек знания.
На голове ангела помещается сосуд без следов смолы, в котором находится сверкающая вода. В греческом тексте сказано, что эта абсолютно прозрачная, чистая вода символизирует в алхимии преимущественно таинственную первичную материю. Как известно из бесчисленных юнговских амплификации, основанных на различных текстах, идея вечной воды относится к числу величайших алхимических символов. Разумеется, эта божественная вода не является Н2О, она служит символом первичной материи мира, prima mate* ria. Поэтому этот образ свидетельствует о том, что ангел — носитель тайны первичного вещества, можно сказать, первичной материи космоса. Алхимики, подобно современным физикам, руководствовались тем, что все материальные феномены берут начало в первичном материал с. Его поиск составил их основное «чародейство» fascmosum, ибо с ним связано представление о том, что открытие первичного материала позволит постичь тайну божественного устройства космоса.
Рис. 15 алхимик со своим помощником жестами передают тайну. Согласно опыту, многое из того что происходит между двумя людьми, не может быть передано другим
За текстом, в котором Изида упорствует в стремлении узнать тайну, следует клятва Гора о неразглашении тайны. Это соответствует духу мистерий и более поздних религиозных инициации, в эллинском мире также отмечалась важность момента передачи великой тайны. Поэтому Гор, сын Изиды, должен был осознать предназначение тайны и не разглашать ее ни при каких обстоятельствах.
В этом древнем тексте идет речь о том, с чем нам приходится сталкиваться на протяжении всей истории алхимии, а именно с темой великой тайны, которую невозможно описать научным языком или передать от одного индивида к другому. В истории алхимии, а также химии данный подход всегда рассматривался как уловка, предназначенная придать событию таинственный, значительный вид и скрыть при этом тайны. ЕЗ этом, безусловно, есть определенная доля истины, поскольку в то время алхимия, включавшая в себя химию — знание о том, как изготовлять сплавы и различные вещества, составляла коммерческую тайну по финансовым соображениям, с целью сохранить лидерство. Аналогичным образом обстоит дело и в современных отраслях промышленности. Существует даже целая структура, созданная для того, чтобы выведывать секреты промышленного производства, поскольку знание этого означает власть и деньги, как и в старые времена. Если бы вы могли в то время, например, изготовлять сплав, похожий на золото, то из-за весьма безразличного отношения полиции к этому можно было бы делать фальшивые деньги и быстро приобрести состояние. Секрет изготовления передавался только самым близким людям.
Но этот банальный легко объяснимый аспект не объясняет это явление. Рассмотрим, что происходит во время аналитической ситуации. Каждому приходилось осознавать, что некоторые темы можно обсуждать только с определенным человеком. И во время углубленного анализа наступает такой момент, когда аналитик и пациент осознают, что они разделяют тайну, которую уже не смогут сообщить другим, что служит основой их общения и являются уникальным в их взаимоотношениях.
Однако к такой ситуации окружающие относятся точно так же, как раньше относились к алхимии, а именно: с этим связано нечто непристойное, ибо в противном случае об этом говорили бы открыто. Во взаимном доверии заключается уникальность и исключительность разнообразных форм человеческих отношений и реальных контактов с бессознательным. Трудно, и отчасти неверно, сообщать о своих наблюдениях за пациентом в силу того, что некоторые вещи словами невыразимы, а не отнюдь по этическим соображениям.
В процессе анализа взаимоотношения иногда формируются на основе недосказанности, которая не мешает взаимопониманию, но не может стать предметом обсуждения с коллегой. Можно передать содержание сновидений и повторить то, что вы сказали пациенту об их значении, но вы хорошо знаете, что вы сообщаете лишь половину из того, что произошло. Существуют также такие моменты, о которых невозможно рассказать потому, что они возникают помимо вашего сознания. Впоследствии кто-нибудь мог бы сказать: «Я не помню, что именно вы сказали в тот момент, но вы так засмеялись, что у меня возникли какие-то ассоциации». Участники диалога нередко не обращают внимания на происходящее в данный момент, и здесь ничего не поделаешь, хотя последствия таких событий могут составить реальную основу аналитического и терапевтического процессов.
Кроме того, между двумя людьми существует чувство симпатии, которое означает совместное переживание страданий и впечатлений. Это состояние «совместности» возникает в результате участия одном и том же переживании. Его невозможно объяснить, но не потому, что вы стремитесь сохранить его в тайне, а потому, что состояние «совместности» — непередаваемо, иррационально и чрезвычайно сложно. Поэтому можно утверждать, что в каждом аналитическом процессе существует некая тайна, о которой невозможно говорить. Поэтому при составлении сообщения о пациенте вы можете изложить лишь частичные сведения о нем. Замечательно, что люди обычно отправляются домой, полагая, что они знают, как функционирует процесс индивидуации, и тогда идут неверным путем, поскольку процесс их индивидуации мог бы развиваться совершенно иначе. По определению, индивидуация означает нечто уникальное. Таким образом, подробное изложение уникального случая может даже ввести в заблуждение, поскольку люди непроизвольно делают обобщения относительно данного случая, полагая, что теперь они понимают, каким образом проводится терапия, но они заблуждаются. Действительно, процесс и индивид заключают в себе некую тайну, о которой невозможно говорить, когда вы затрагиваете их уникальность. Когда меня просят сделать сообщение по материалам истории болезни, при просмотре материалов я нередко задумываюсь о неправомерности таких сообщений. Вообще говоря, сообщать можно только о незначительных или неудачных случаях. Во всяком случае, сколь бы унизительным это ни было бы для терапевта, такие случаи, по крайней мере, можно обсуждать.
Замечание: Изида имеет в виду именно это, говоря: «Ты — это я, а я — это ты»?
Доктор фон Франц: Совершенно верно, именно к этому я и веду. Высказывание «ты — это я, а я — это ты» означает невозможность передачи определенного опыта. Речь идет о мистическом союзе, от которого мы стараемся отделаться с помощью термина «перенос», приписывая событию чисто технический характер. Но это событие и есть таинство, мистическое переживание, и поэтому его невозможно передать другому лицу.
Сначала Изида клянется именем Гермеса, которое, по-видимому, является греческим переводом имени Тота, бога луны и обезьян. Потом она клянется именем Анубиса, которое осталось непереведённым, затем — именем Керкороса — завыванием или ревом пса Кербсроса. В похожем тексте упоминается другое имя — Керкуроборос (Уроборос — змея, пожирающая собственный хвост). Это имя должно относиться к демону, похожему на собаку, который в данном тексте описан как змея и хранитель подземного мира. Таким образом, в тексте имеет место смешение фигуры Кербероса с некоторыми фигурами хранителей подземного мира египтян, среди которых очень часто встречается змея, пожирающая собственный хвост. Обратимся к тексту, в котором говорится о змее Уроборос, изображенной на некоторых египетских гробницах. В гробнице египетского фараона Сети I изображен, в частности, дом с двумя сфинксами возле него. Это схематическое изображение подземного мира, в котором происходит воскрешение бога солнца. Бог солнца изображен в виде человека с похожим на рыбу фаллосом в состоянии эрекции. Его, лежащего на спине, обвивает змея, пожирающая собственный хвост. Надпись гласит: «Это труп». Становится ясно, что 6ora солнца, находящегося в гробнице, расположенной в недрах подземного мира, обвивает змея в момент его воскресения. Согласно египетским представлениям, змея, пожирающая собственный хвост, считается хранителем подземного мира, и в данном тексте речь идет: именно об этой змее.
