На столе было аккуратно прибрано, за исключением стопки писем, угрожавшей вывалиться с подноса. Самым интригующим в этой груде почты был конверт формата legal (216 ? 356 мм) густого кремового цвета. Дитер осторожно вытащил его из кипы.

Бумага была очень высокого качества, с обратным адресом тисненым золотом.

Имена Хофбауер, Шац и Перес говорили о том, что это было юридическое бюро.

Нахмурившись, фон Россбах вскрыл конверт палисандровым ножом и достал документы, в нем содержавшиеся. Когда он увидел, что это, он почувствовал нечто вроде быстрого электрического шокового удара чуть ниже ребер. Документами ему передавалась опека над Джоном в случае смерти или исчезновения Сары. В пакет документов было включено и письмо от нее. Юрист, Перес в данном случае, предупреждал, что пока сеньор фон Россбах не подпишет эти документы, они, разумеется, не будут иметь законной силы.

Дитер в оцепенении уставился на конверт, в котором содержалось и письмо Сары. Она почувствовала приближающееся горе? Он достаточно долгое время был оперативником, чтобы знать, что иногда у людей появлялись такие предчувствия. Он также довольно долго был оперативником, чтобы знать, что иногда люди просто капитулировали перед лицом таких чувств и тем самым приносили горе и себе, и другим.

«Но только не Сара», подумал он. У Сары была цель, была задача; сражаться со Скайнетом, сохранить Джона. И она будет бороться и за то, и за другое, до последнего вздоха. Это был лишь наглядный пример ее навыков планирования на перспективу. Порой непредвиденное случается во время даже самых продуманных кампаний. Так что это был резервный план, на случай особой ситуации.

«Когда она это сделала?», удивился он. До появления Терминатора и пожара, уничтожившего ее дом, он был уверен, что она ему не доверяет. Наверное, с Каймановых островов, тогда. К тому времени она позволила ему стать частью команды, стала ему доверять. Но после фиаско в Сакраменто он сомневался, что она доверила бы ему даже вынести мусор, не говоря уже об оставлении на его попечение сына. Дитер почувствовал себя польщенным за такую честь.

«Конечно, я приму на себя такую ответственность», подумал он. Он свяжется с Пересом и посмотрит, что можно будет сделать. Ситуация, когда Сара в состоянии недоступности, но не смерти, с юридической точки зрения ставила их в сложное положение, но кое-что вообще являлось непреодолимым. В особенности в этом случае, когда пожелания Сары были настолько ясными и четкими.

Это напомнило ему об одном звонке, который ему нужно было сделать. Дитер пододвинул к себе телефон и набрал номер, который дал ему Дайсон.

Послышалось несколько кликов, один гудок, а затем какой-то женский голос произнес: «Алло?»

«Я звоню по поводу сегодняшнего прогноза погоды для парусного яхтинга», сказал Дитер.

«А вы…?»

«Мистер Росс».

«Спасибо, мистер Росс. Похоже, теперь все будет в порядке, погода улучшается».

«Спасибо», сказал Дитер и повесил трубку, как раз в тот момент, когда в комнату вошел Джон. «Хорошие новости», сказал он, с облегчением улыбнувшись. «Относительно состояния мамы – опасность миновала».

Джон плюхнулся в кресло и выдохнул. «Слава Богу», сказал он. Он склонился вперед и энергично потер лицо руками.

«Блиииииииин!», сказал он и откинулся на спинку кресла. «Ей лучше». Некоторое время Джон просто сидел, неподвижно, уставившись на пятно солнечного света на полу кабинета Дитера, решив просто дать себе возможность почувствовать облегчение. Он кивнул. «Хорошо», тихо сказал он. «Хорошо. Значит, сейчас нам нужно волноваться только за то» — уголок его рта приподнялся в сардонической улыбке, — «что будет происходить дальше».

«Для твоей матери, поскольку ей уже лучше, это означает обратно в лечебницу». Фон Россбах всем выражением своего лица демонстрировал, что ему абсолютно не нравится такая перспектива. «По крайней мере, пока мы не сможем что-то с этим сделать». Он провел пальцем по всему документу, который прислали ему юристы, и решил рассказать об этом Джону. Ему хотелось, чтобы он об этом знал. «Для тебя же, это означает снова в школу».

«В школу?», переспросил Джон после паузы. «Ты думаешь, у меня есть время болтаться в школе?»

Дитер поднял руку, остановив ожидавшуюся от Джона гневную тираду. «Ты должен знать, что твоя мама назначила меня твоим опекуном до твоего совершеннолетия, или до того времени, пока она сама не вернется».

«И что?», спросил Джон. «Тебя это так сильно озадачило, что тебе не терпится от меня избавиться? У моей мамы бизнес, который нужно продолжать», заметил он, а затем махнул рукой, отбросив это замечание в сторону. «А что еще более важно, ты что думаешь – со Скайнетом покончено? Особенно после того, как Дайсон сказал нам, что у Кибердайна есть еще одна, резервная база?»

Фон Россбах махнул на него рукой. «Ты что, предлагаешь нам теперь и ею заняться? Потому что, честно говоря, это было бы абсолютным самоубийством. Эта их база, без сомнения, более чем солидно защищается, особенно после нашего нападения на Кибердайн».

«Защищена?», покачал пальцем Джон. «Нет, нет, нет. Я тебе даже больше скажу. Они не только «защищают» эту базу, но они создали клон того, что они делали в Калифорнии, на какой-то военной базе».

Задумавшись, Дитер медленно кивнул. Это вполне возможно; военные любят всякую усиленность. «Вероятно, они теперь уже не доверят Кибердайну безопасность реализации этого проекта, после того, что произошло перед этим», пробормотал австриец.

«Знаешь, меня это немного пугает, но я начинаю понимать, как мыслят эти люди», сказал Джон, беспокойно постукивая пальцами по подлокотникам кресла. «И как сказала мама, события всегда стремятся сами собой разрешиться каким-нибудь определенным образом».

Дитер снова кивнул. «И к чему ты клонишь, Джон?»

«Я пытаюсь доказать то, что мы не можем себе позволить разделить наши силы. Скоро грянет буря, и мы должны к ней подготовиться, мы должны установить приоритеты и их придерживаться. А если я буду играть в школьника, то ни черта сделано не будет».

Он откинул голову назад, затылком на спинку кресла. «Наша самая неотложная задача – это найти Скайнет и не допустить его подключения. Чем дольше мы сможем так удерживать ситуацию, тем меньше бомб, я на это надеюсь, у него будет — Судный день уже будет намного менее масштабным, чем если бы он произошел тогда, пятнадцать лет назад, в соответствии с «оригинальным» ходом истории. Чем меньше бомб у него будет, тем больше человеческих жизней мы сможем спасти. Чем больше людей мы спасем, тем больше у нас будет солдат, чтобы сражаться с машинами. Потому что они придут. Сейчас я в этом убежден».

Он откинулся на спинку кресла, его юное лицо было абсолютно серьезным. «Школа – это для меня просто пустая трата времени. Нет ничего такого, что я там смогу узнать, и чему ты не сможешь обучить меня сам, и быстрее, и лучше». Джон усмехнулся. «Если только ты готов меня чему-то научить».

Австриец нахмурился и в сомнениях потер подбородок; что это – шестнадцатилетний подросток пытается улизнуть из школы, или же будущий спаситель человечества пытается приступить к решению своей важной задачи? Затем, вздохнув, он в ответ улыбнулся юноше.

«Ты быстро учишься, Джон, твое обучение никак нельзя назвать неприятным занятием».

«Хорошо. Потому что у нас есть, может быть, несколько лет, а может, и несколько месяцев, никто этого не знает».

«Просто я не могу не волноваться насчет того, как отнесется к этому твоя мама, к тому, что ты бросишь школу», нахмурившись, сказал фон Россбах. «Не хочу потерять ее доверие».

«Дитер», сказал Джон, «мама всегда была начеку. И для нее быть начеку означало следить за Скайнетом. И когда ты в следующий раз с ней встретишься, она спросит не о том, как там у меня дела в школе, она спросит, что именно мы делаем, чтобы сдержать Судный День».

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГОСПИТАЛЬ БАЗЫ ФОРТ-ЛОРЕЛ,

ВОСТОЧНЫЙ ЛОС-АНДЖЕЛЕС,

НАЧАЛО ИЮЛЯ

Сара Коннор с трудом открыла слипшиеся от сна глаза и оглядела комнату, в глазах у нее все было плыло.