«Думай!» , приказал он себе, ломая над этим голову. «Что это?—»

«О, Боже» , прошептал он. «Они охотятся за грузовиками… Это же забой, операция по

отстрелу ненужного для них скота!»

*

Автобусы и грузовые машины остановились посреди узкого скалистого ущелья, явно в абсолютно безлюдной глуши. Женщины с детьми некоторое время молча и недоуменно озирались по сторонам; затем дети, все как один, стали проситься выйти. Их матери посмотрели друг на друга и решили, что это привал; все с радостью бросились к выходу. Была роздана драгоценная туалетная бумага, и детей предупредили далеко никуда не отходить и держаться подальше от ядовитого плюща. «Три листочка, запомните. Даже такой ранней весной он вызовет у вас сыпь». Мужчины в грузовиках, увидев детей и многих женщин, направившихся в кусты, выбрались из машин, потягиваясь, разминая ноги и в молчаливом согласии дожидаясь, пока женщины не сделают свои дела, чтобы потом ими смогли заняться они. После этого семьи встретились, и люди, смешавшись, стали болтать друг с другом, уже облегчившись и чувствуя себя гораздо лучше. В конце концов, Пол посмотрел на часы. «Думаю, нужно вернуться в машины», сказал он. «Привалы чаще всего длятся двадцать минут, а прошло уже девятнадцать». Люди на него посмотрели, задумавшись, над тем, что он сказал, и стали снова расставаться, но очень медленно. Внезапно в машинах завелись двигатели, и они уехали, оставив ошеломленных беженцев одних. Один или двое погнались за ними, крича: «Эй! Стойте!» «Ну», сказала одна женщина, «по крайней мере, они не пытались нас всех передавить».

*

«Утилизация машин на металлолом» , подумал Джон Коннор, сжав губы и размышляя.

Подсознательно он понимал, что перешел в боевой режим - в то, что он считал образом мышления своего Великого Вояки-Придурка - но в этом теперь было меньше обиды, чем раньше. Он вернулся в этот режим, увидев эти черепа из сияющих стальных сплавов, и эта вспышка в его сознании была самой резкой и четкой с тех самых еще времен, когда Т-1000 прошел сквозь решетку психбольницы, словно живой жидкий металл.

«Но они не живые» , сказал он себе. «И они ограничены одной лишь поставленной перед

ними задачей. Они выбирают наиболее оптимальный режим и методы, учитывая

введенные в них данные, и следуют им. Внесем сюда элемент дезорганизации и хаоса».

Он посмотрел на дорогу. Здесь она представляла собой глубокий узкий проход в горах, почти крутой обрыв, идеальный загон для убоя скота, но там, где находился он, земля

круто поднималась вверх… но не совсем круто…

Он полез в сумку у седла и достал вещмешок, который у него был приготовлен на всякий случай, проверил дробовик, лежавший в ножнах-креплении на седле перед правым своим коленом, а затем сунул полтора десятка термитных гранат в карманы своей потертой, вонючей охотничьей куртки.

«Так и от Ланселота, наверное, тоже воняло, с теми подкладками, которые они

надевали под доспехи» , он думал.

«Йо-хо-хо!» , заорал он, выстрелив двигателем и погрузившись в синий дым. «Иду на вы,

металлические ублюдки!»

После чего позволил байку начать взбираться вверх по скалистому склону, объезжая валуны, перескакивая через впадины и ударяясь о землю так, что клацали зубы, а он между тем припал к рулю и ухмылялся; ухмылялся такой усмешкой, которая больше была похожа на рычание. Ему стало немного легче, когда он добрался до гребня, слева от него смутно промелькнул крутой склон; но теперь ему пришлось уделить пару секунд, чтобы мельком взглянуть

вниз и отыскать взглядом колонну, двигавшуюся внизу. Впереди шел автобус, и да!

Валун, зажатый двумя другими и лежавший на склоне по направлению к проходу в горе и к дороге. Он сунул руку в свой брезентовый подсумок и выкрутил взрыватель; раздалось шипение, и теперь у него оставалось ровно двадцать восемь секунд.

Двадцать семь, двадцать шесть…

Приподняв ремень над головой, он снял с себя подрывной заряд в сумке - в нем лежали блок взрывчатки Семтекс и детонатор - замахнулся всей его массой, швырнув сумку из-за головы; она упала точно под этот валун со стороны, удаленной от дороги, приземлившись там с мягким стуком, и осталась там лежать, испуская струйку тонкого синего дыма. Джон издал еще один боевой клич команчей, развернул мотоцикл, на мгновение опасно балансируя на заднем колесе, выплюнувшим гравий у него за спиной, а затем упал на переднее колесо и выжал из газа все, что только было возможно. Термитная граната, которую он держал в руке, представляла собой гладкий и тяжелый зеленый цилиндр. Обычно он презирал людей, которые вырывали чеку из гранаты зубами - эффектно, крепко, зубами, что-то вроде мудака-мачо, - но теперь других вариантов не было. Чека выдернулась, и он выплюнул ее в сторону, не повредив зубной эмали. У него за спиной раздался громкий взрыв. Он пригнулся как можно ниже, почувствовав, как свистят летящие мимо камни и куски скалы, а затем резко остановился, у искривленной сосны, укрывшись за ней от происходящего на дороге. Там он оглянулся назад; десятитонный гранитный валун, казалось, поплыл по воздуху, а затем исчез, рухнув на дорогу в пятидесяти футах ниже. ГРОХОТ, ТРЕСК, ЗВУК ПАДАЮЩИХ КАМНЕЙ, БАБАХ !!! Джон вытянул шею и посмотрел на это; грохот был потрясающим, даже в тридцати ярдах от него. Валун приземлился прямо на задние колеса ехавшего первым автобуса, и у него уже загорелся топливный бак - вероятно, от искр, так как огромный вес глыбы разорвал металл и рассек трубы. Шедший последним грузовик уже начал двигаться задним ходом. «Пошалим, зараза?», крикнул Джон и разжал руку, пусковой рычаг слетел с гранаты. Ему не требовалось бросать ее далеко; скорее скинуть с небольшим усилием. Она упала туда, куда он и целился, в щель прямо за кабиной… и взрыватель тут же подорвал заряд - алюминиевый порошок с оксидом железа, они были покрыты магниевой оболочкой. Световая вспышка была ослепительно-белой и болезненной; эта реакция протекала быстро и достигала почти пяти тысяч градусов. Через несколько секунд топливный бак взорвался и отшвырнул кабину и двигатель последнего грузовика вперед, катапультировав их в зад следующей машины.

«Теперь ни одна из ваших смертоносных машин никуда не поедет» , с диким восторгом

подумал Джон. Этот взрыв оставил почти двести пятьдесят человек один на один с приближающимися Терминаторами. Они услышали эти взрывы.

«Нужно их удивить» , пробормотал он про себя. «Так, откуда они меня не ожидают?»

Он оглянулся. Склон слева от него был достаточно ровным; там был даже выступ, похожий на пандус, торчавший вперед на несколько футов. И по кратчайшей линии пропасть в ширину была довольно узкой… Он помчался назад, чтобы обеспечить себе достаточный разгон, но даже в эти секунды он слышал крик мамы у себя в голове, она кричала ему, что это слишком рискованно - что все

надежды человечества связаны с ним , и несколько сотен человек - ничто по сравнению с

этим. «К черту, мама. Нет иной судьбы, кроме той, что мы творим сами! Йяяя-хуу!» Кроме того, какой настоящий лидер не рискует собой ради своих людей? А ведь ему

понадобится много людей, которые будут готовы рискнуть очень многим , чтобы победить

в этой войне. Готовые на безумные риски, такие, на которые никогда не пойдет никакой компьютер. И он не собирался вдохновлять людей на такие подвиги, а сам прятаться в бункере. Заднее колесо снова забуксовало, но затем впилось в почву. Он почувствовал, как в лицо ему бьют потоки воздуха, пробиваясь сквозь плотную ткань куртки, когда он в бешеном рывке стал набирать скорость. Затем он ударился в повышающийся выступ скалы и оказался в воздухе, пролетев над горящими внизу грузовиками - все они теперь оказались в ловушке. Балансируя в пустоте воздуха, под ударами жара от огня внизу, и сквозь обрывки горящего брезента, проносившиеся рядом с ним. Он ударился колесами в прочную скалу на другой стороне пропасти, попав точно в нужное место, но так сильно, что на мгновение чуть не отключился, и в глазах у него все смазалось.