САЙТ ДЖОНА КОННОРА,

УЧАСТНИКИ ТОЛЬКО ПО ЕГО ПРИГЛАШЕНИЮ

Вот он и наступил, ребята, кошмар, которого все мы и ожидали. Для тех из вас, кто

живет в сельской местности и, возможно, не в курсе, что сейчас происходит (во всяком

случае, я надеюсь, что вы там), - у меня для вас пугающие новости. В течение последних

нескольких месяцев Скайнет экспериментирует с частью автомобилей, которые

производятся на автоматизированных заводах, находящимися под его управлением. Это

привело к множеству аварий и несчастных случаев по всему миру, и по совокупности все

вместе они повлекли за собой огромное количество человеческих жертв. Все, у кого

машина новая, находятся в опасности; со всем остальным, что старше двух лет, по-

видимому, будет все в порядке, если вы не обновляли машину.

Суть происходящего сейчас по всему миру заключается в том, что эти машины стали

неуправляемыми, и они заблокировали людей в городах, как в ловушке, чтобы легче было

их убивать, когда начнут падать бомбы. И эти бомбы скоро прилетят. Если вы

находитесь в больших или малых городах, выезжайте оттуда. Просыпайтесь и

предупреждайте своих друзей и родственников, но бегите и спасайте свои жизни.

Времени у вас остается мало. Отправляйтесь в горы или в места девственной природы.

Удачи.

Джон Коннор.

СЕВЕРО-ВОСТОК АЙОВЫ

Том Престон откинулся на спинку стула и ошеломленно уставился на экран. Грубо оштукатуренные каменные стены старого фермерского дома внезапно показались ему непрочными, какими-то иллюзорными. Он смутно, как бы отдаленно осознавал, как гулко колотится у него сердце, и чувствовал запах собственного пота; кофе в чашке, которую он держал в одной руке, затряслось, словно хлещущие волны прилива в море, пока он со стуком не поставил ее на стол.

«Пегги» , подумал он. Его жена, с которой они жили врозь; и Джейсон с Лизой, его дети.

Он должен вывезти их в безопасное место. «А Пегги не станет меня слушать».

Первые четыре года их брака она мирилась с его сервайвалистскими воззрениями*. «Нет, буду честен: она просто не обращала на это внимание первые четыре года нашего брака.

Ей просто нравилось испытывать себя в условиях дикой природы - она считала, что все

остальное - это сказки и чепуха. А я сам, если честно, разве в это полностью верю? Ну

сейчас да, это уж точно».

- - - - - - - - - - - - - - -

* Сервайвалисты - люди, готовящиеся к концу света, который может наступить в

результате ядерной катастрофы, стихийных бедствий, эпидемий, падения метеоритов

и т.д., адепты автономного выживания.

- - - - - - - - - - - - - - -

Можно довести себя до состояния истерики от ужаса перед грозящей опасностью, но

невозможно убедить в чем-то свое нутро, свое внутреннее чутье, если вообще-то по сути

в это не веришь. Он вспомнил, как он перенес ее через порог это старого фермерского дома: она была в восторге. Ни разу в первый год их совместной здесь жизни она не пожаловалась на то, что ей приходится самой таскать воду, колоть дрова, или заниматься огородом размером с пару акров, или консервировать овощи и фрукты, что неизбежно с этим сопряжено. Она упивалась этим. И он был так горд своей новобрачной. Когда на свет должен был появиться Джейсон, она немного нервничала по поводу того, что придется прибегнуть к помощи повивальной бабки, но все прошло хорошо, и позже она благодарила его за то, что он настоял на этом. Она родила маленькую Лизу при тех же обстоятельствах, уже не колеблясь и без проблем, хотя из-за двоих детей в подгузниках ей стало сложнее со всей этой водой, которую ей теперь нужно было еще больше таскать. А потом, когда Джейсону исполнилось шесть… «Учиться будет дома», сказал он. «А как иначе?» «Нет, только не мой ребенок». Это стало началом конца. Вообще-то к этому времени он действительно очень серьезно вовлекся в это движение автономного выживания. Большинство выходных дней его дома не было, он водил группы единомышленников в девственную природу, обучая их, как можно там выжить. Оставляя ее одну с детьми. Он заставил ее научиться стрелять, хотя видел, что ей это очень не нравилось. Он брал ее с собой на охоту, но что бы он ей ни говорил, он не мог заставить ее подстрелить какую-нибудь живность. «Что ты будешь делать, если со мной что-нибудь случится?», спрашивал он ее. «Обречешь детей на голод?»

Но она лишь смотрела на него вот этим взглядом . Он заставил ее провести у них дома

занятия по консервации продуктов с участием жен своих друзей-сервайвалистов, считая, что это неплохо придуманный ход, как можно получить у них консультации насчет консервирования на год вперед. К несчастью, это оказалось сопряжено с невероятным количеством труда и затраченных усилий. Когда все разошлись по домам, и в доме все убрали, изнуренная Пегги с кругами под глазами усадила его, чтобы устроить ему «разговор». Кое-кто из его приятелей уже предупреждал его о возможности такого «разговора». «Когда дойдет до этого, считай, что у вас наступили последние денечки вашей совместной жизни», сказал один из них. «И тогда вряд ли уже можно будет что-то сделать, чтобы спасти ситуацию». Когда он это сказал, глаза его были преисполнены горечи. Но Том был полностью уверен в ней и в себе, или, по крайней мере, он так считал, - до этого вечера после этого самого консервного погрома. «Том», сказала Пегги, с текущими по щекам слезами. «Я по-прежнему тебя люблю. Но жить вот так я просто не могу, это меня убивает. Я вижу, как старею, я нахожу у себя седые волосы. Том, а мне ведь только двадцать семь. Посмотри на меня! Посмотри на мои руки!» Она показала ему их - они были похожи на руки его мамы, огрубевшие от труда, шишковатые в суставах пальцев, окрашенные свекольным соком, с обломанными ногтями. «И я хочу, чтобы у наших детей были друзья. Я хочу, чтобы они ходили в школу, как ходили в нее мы». Она отвернулась от него, кусая губы. «А я не учительница, я к этому не подготовлена. Я боюсь, что неправильно их учу. И ради бога, сейчас не 1862 год! Мне нужна вода из крана, ванная, стиральная машина! Я заслуживаю того, чтобы жить в двадцать первом веке, как все, а не в стране третьего мира, которую мы сами для себя создали!» Он вспомнил слова своего друга, и по спине его пробежал холодок. «И что же ты хочешь?», спросил он ее. «Я хочу, чтобы мы переехали в город, устроились на работу и жили как нормальные люди». Он покачал головой. Он вспомнил, как он был этим поражен, тупо, до оцепенения. «Милая, тот образ жизни, о котором ты говоришь, долго не продлится. Это лишь вопрос времени». Она вскочила и нависла над ним, и казалось, пришла в ярость. «Никакой катастрофы не будет!», закричала она. «Нет ни малейших оснований думать, что это так! Сегодня, когда все страны демонтируют эти свои бомбы, мы будем жить в безопасном мире. А пока ты

тут ждешь самого худшего,

я

работаю так, что загоняю себя досрочно в могилу! Нет уж, хватит! Или ты завязываешь с этой своей херней, и немедленно, и переезжаешь в город

вместе со мной, или я еду одна! Давай, что тебе дороже, что ты выбираешь?»