- Гермиона, я вот что подумал, - без предисловий начал он, - может, ни к чему вообще кому-либо рассказывать про мою маму? Может, это какая-то тайна…
- Если О`Рахилли еще не раззвонил об этом по всей школе, - мрачно заметил Рон, которому, по-видимому, обо всем уже рассказала подруга.
- Мне кажется, он сам понимает, что не стоит об этом распространяться, ведь это только тебя касается, - не слишком уверенно предположила Гермиона.
Гарри имел некоторые основания сомневаться в этом, но предпочел положиться на заверения девушки, чтобы не разводить лишних переговоров с и без того нездоровым преподавателем. А то в случае, если бы ему вдруг снова стало плохо… угадайте, кому пришлось бы плохо во вторую очередь?
Тем временем каникулы неотвратимо подходили к концу. Уже начали по одному возвращаться «отпускники», наводняя пустующие комнаты замка привычным шумом. Казалось, все уже успели забыть про угрозу, столь недавно занимавшую умы учеников ничуть не меньше, чем преподавательские; по беспечным выражениям лиц нельзя было судить о действительном положении дел в магическом мире. К слову, событиям последних нескольких месяцев в прессе было уделено до обидного мало места, имелись лишь короткие сообщения о том, в течение некоторого времени безопасности студентов угрожали дементоры, но пострадавших не было. Исключение составляла лишь обширная статья в «Придире», которую торжествующая Луна на протяжении нескольких дней демонстрировала всем желающим. Благодаря тому, что она сама принимала немалое участие в ее написании, представленная в статье картина событий была довольно близка к реальному положению дел. Озадачивала только высказанная в конце гипотеза, что большая часть бывших азкабанских стражей замаскировалась под домовиков, разгуливая по Хогвартсу в ожидании подходящего момента, чтобы нанести удар.
Гарри успешно досдал зачеты по Военным действиям, чему был безмерно рад. Правда, лишь до того момента, пока не осознал, что теперь ему придется принимать те же самые зачеты у четверти своего курса. Приступив к этой ответственной задаче, он вскоре убедился в истине, которая многим может показаться странной: принимать зачеты куда труднее, чем сдавать их самому…
- Драко, вошки-горошки, - увещевал он однокурсника, - неужто это так сложно - взять и сдать этот дурацкий Анцерус? Я же тебе все уже раз пять объяснил, даже книги не пришлось читать… Ты же чистокровный волшебник! Где твоя фамильная гордость?
- Ну, не знаю… - уныло отозвался тот.
- Я, что ли, это должен знать? Или О’Рахилли? Или Наследник Слизерина?
- Не получается он у меня, и все, - оборвал его Малфой. - Пусть меня исключают.
- Жалко, что Темный Лорд своих Пожирателей этому заклинанию не обучает, - вздохнул Гарри. - Сразу бы убедился, какие вы все… чистокровные.
- Мне отец говорил, - неожиданно парировал Драко, - что это заклинание Рафферти специально придумал, чтобы всех дискредитировать.
- Это как? - оторопел экзаменующий. - Причем тут вообще Рафферти? Он что, в каждой бочке затычка?
- Он создал это заклинание, вот при чем, - терпеливо разъяснил Малфой. - И многие другие «дементорные» - я ж тебе говорил, что он этим увлекался. Разумеется, чистокровным получился он сам, а остальные - не-пойми-кем из-под горы… Никто не знает, как действует это заклинание, наверно, он что-то там подтасовал…
- Ну, вот, я так и знал, - не без облегчения вздохнул Гарри. - Значит, О’Рахилли все придумал… Неужели больше никто не оказался чистокровным?
- Почему же, были и такие… Но моему отцу оно плохо давалось Хотя в отличие от меня, с грехом пополам он его все-таки вызывал. Но, видимо, недостаточно хорошо, потому и говорил, что Анцерус выявляет не чистокровность, а дементорофилию - недаром все РСД-шные уродцы владеют им в совершенстве…
- Но-но, ты на всех-то не наговаривай!
- А что - это я отца цитирую. Слушай, а, может, зачтешь мне его, я ведь старался?
- Не могу, О’Рахилли проверять будет. Еще прибьет, если что не так… Были уже прецеденты…
- А, может, сказать ему, что я - не совсем чистокровный?
- Конечно; что тебя подкинули, - скептически начал Гарри, - как мою… Кстати, а какого года рождения твоя мать?
Драко надолго задумался, высчитывая:
- 1961-го. А что?
Гарри не ответил, а спустя минут пятнадцать уже разгонял толпившихся вокруг Гермионы гриффиндорцев:
- Неприемные часы, понятно? Приходите завтра, с шести до семи…
- Спасибо, Гарри, - вздохнула девушка. - Они совсем меня замучили.
- А ты делай, как я - прогоняй всех сразу! Знаешь, что за идея пришла мне в голову?
- Ну? - устало выдохнула студентка.
- Моя мать и Нарцисса Малфой - одногодки! А Драко уже неделю не может вызвать Анцерус! Может, их в детстве поменяли местами?
Гермиона пожала плечами:
- Это вряд ли… Хотя чем импы не шутят?
- Это что же получается, Драко - мой брат? - нахмурился Гарри.
- Ничего подобного, - возразила девушка. - Но выходит, что Дурсли - дядя и тетя не твои, а Малфоя.
- Класс! - восторженно ахнул Гарри. - Знаешь, а ведь миссис Малфой и тетя Петуния чем-то похожи…
- Ну а ты, - продолжила Гермиона, - родной племянник Беллатрисы Лестрейндж.
- М-да… - спустился с небес на землю студент. - Это еще как посмотреть, что лучше…
- Вопрос не в том, кто тебе больше нравится, а в том, что необходимо для твоей безопасности, - строго заметила девушка. - Если выходит, что она - твоя ближайшая родственница…
- Да она меня скорее меня голыми руками придушит, чем защитит! - возмутился Гарри.
- Что верно, то верно… - согласилась Гермиона.
- А как же Нарцисса Малфой? Она же моя…
- Да никто она тебе! - начала выходить из себя девушка. - Сколько можно объяснять?
К ним подошел Рон, освободившийся после очередной тренировки, и тут же поинтересовался:
- Чего не поделили?
- Родословную обсуждаем мою, - буркнул Гарри.
Выслушав обе стороны, Рон рассудил:
- А вам не кажется, что ваши выводы малость… преждевременны?
- И это говоришь ты? - поразилась Гермиона.
- Я хотел сказать, мало ли у твоей матери было ровесниц? Почему именно Нарцисса Малфой?
- Так мы тебе об этом и говорим, - принялся объяснять Гарри, - Драко не может вызвать Анцерус, а мне это дается без труда! Улавливаешь?
- Может, он - просто ленивый свинтус? - предположил Рон. - Сквибствует, лишь бы не перенапрягаться… Анцерус - довольно мудреное заклинание, а этот недобитый ударник О’Рахилли его в начало полугодия пихает…
- Рональд, - глаза Гермионы сузились, - но уж ты-то - определенно чистокровный волшебник, верно? К тому же, еще и работяга…
- На что это ты намекаешь? - Рон поежился.
- Всего лишь на то, что у тебя должен получиться блестяа-а-ащий Анцерус… После внимательного изучения нескольких интереснейших книг, которые любезно одолжит тебе Гарри. И мы не будем тебе помогать, - выделив местоимение, девушка бросила угрожающий взгляд на Гарри и повернулась к ожидающему ее Невиллу: - Да, что у тебя?
- И что я на этот раз не так сказал? - бросил Рон, глядя ей вслед.
- Знаешь, - философски заметил Гарри, отводя его в сторону, - профессор Снейп много ерунды говорит, но иногда проскальзывают дельные вещи… В частности: «Не упоминайте всуе имени О`Рахилли!»
- И проследуйте в мой кабинет, Поттер! - прозвучал за спиной знакомый резкий голос. Гарри выругался про себя: один-единственный раз со времен второго курса забыл удостовериться, нет ли рядом Снейпа - и вот, пожалуйста! Утешало одно: ничего особенно крамольного он сказать не успел.
- И вы тоже, Уизли. А также вам, Лонгботтом, придется повременить со сдачей зачета.
Гарри мысленно выругался во второй раз. Когда Снейп хотел говорить со всеми троими, ничего хорошего это никогда не значило. А в этом году последствия этого явления начали приобретать и вовсе катастрофический характер.
Заведя троицу к себе в кабинет, профессор некоторое время молча мерил пространство шагами. С каждым его шагом предчувствия Гарри становились все тягостнее и тягостнее. Но когда зельевар наконец заговорил, в его голосе не было угрозы:
