Маг от неожиданности вздрогнула, когда мимо нее пробежал красноволосый подросток — ее старший брат Рейки. Он уверенно размахивал мечом, но остановился, заметив волшебницу. Сейчас кареглазый выглядел лет на тринадцать, и Розмари, наконец, смогла почувствовать себя старшей. Однако чувство главенства быстро исчезло, когда она поймала на себе суровый взгляд брата, которым всегда восхищалась. Родители всегда возлагали на него большие надежды, и Мари верила, что он оправдает их. Она наблюдала за тренирующимся родственником, думая, что он ее не замечает. Только став старше Роуз поняла, что как раз ради нее он начинал гораздо интенсивнее отбивать атаки матери. Юноша всегда хотел быть примером для младшей сестры, и он им стал.
Однако что-то было не так. Парень, пусть и был по натуре молчалив и скрытен, всегда смотрел на Розмари с братской любовью, он мог поддержать ее одной еле заметной улыбкой, но сейчас он злобно ухмылялся, вонзив в землю свой меч и поглаживая его рукоять.
Фернандес на какой-то момент показалось, что именно так и выглядел Шэдоумэйдж до его смерти: надменный презирающий взгляд, уверенность в одном лишь силуэте. Девушка тряхнула головой, прогоняя мысли о предателе. Ее брат — Рейки, жив, и он никакой не мастер темной гильдии, а самоотверженный парень, заботящейся о своей семье.
Через несколько мгновений этот образ подростка исчез, а вместо него возник уже повзрослевший юноша, одетый в плащ «Глаз Зла». Розмари, начиная понимать, что находится в иллюзии, сразу об этом забыла, и подул сильный холодный горный ветер, развевающий ее алые волосы. Она смотрела на брата: он явно ненавидел ее, чувствовал свое превосходство. Больше всего Мари боялась, что разочарует свою семью, а тем более брата, который был для нее примером. Сознание девушки затмевалось, она начала бояться, забыв о стойкости и уверенности.
— Ты ведь понимаешь, что тебе не превзойти меня, Розмари, — карие глаза Фернандеса казались рыцарю такими бездушными и незнакомыми, что она боялась в них смотреть, но не могла отвести взгляд. Был ли это ее старший брат, которого она знала и с которого всегда брала пример? Розмари начинала в этом сомневаться, она верила, что перед ней стоит Шэдоумейдж, ненавидящий их всех всей своей душой. — Пыталась быть похожей на меня, ведь сама ничего своего не имела. Глупая слабая сестренка, — он гадко ухмыльнулся, и Розмари пробрали мурашки, а сама она оцепенела от его слов.
Красноволосая не могла отвести взгляд от этих ужасающих глаз, которые смотрели на нее, как на бесполезную вещь. Ей было больно слышать это, ведь Рейки сам помогал ей обучиться магии, чтобы не напрягать отца. «Глупая слабая сестренка» — эхом раздавалось в голове. Фернандес продолжала смотреть в лицо брату, совсем не замечая, как погода резко изменилась: поднялась пурга, подул мощный ветер.
Рейки взял в руку свой меч, и рукоять привычно легла в широкую ладонь. Он шагнул вперед, к словно заколдованной волшебнице, занося блестящее лезвие для удара. Девушка продолжала стоять на месте, в ее голове не было ни единой мысли, сердце, казалось, перестало биться, а по щекам текли слезы. Она ничего не слышала и не чувствовала.
Розмари очнулась тогда, когда перед ней образовалась стена воды, спасшая ее от несущего смерть удара. Девушка вздрогнула, когда воды превратилась в неизвестно откуда возникшего Рина. Парень через плечо взглянув на подругу, и сердце ее, только что учащенно забившееся, пропустило удар. Меч Рейки пронзил юношу насквозь, и это ранение было смертельным.
Фернандес словно очнулась ото сна и оттолкнула растворившегося брата. Она подхватила падающего Рина, аккуратно укладывая его голову себе на колени и повторяя ничего не меняющее «нет».
Фуллбастер слабо улыбнулся, но тут же закашлялся, посерьезнев.
— Мария, — так называл ее только он. Из его уст это имя звучало так нежно, что девушка сразу забывала, как ее зовут на самом деле. — Ты должна знать, что ты потрясающая, — проговорил он, сорвав со своей шеи кулон и отдавая его упирающейся волшебнице. — Не могу поверить, что мне так повезло. Я вижу перед смертью самое прекрасное, что есть на этом свете.
— Ты не умрешь, — серьезно проговорила красноволосая, глотая слезы. Она знала, что парню осталась всего пара минут, ведь Рейки пронзил его легкое мечом, но не хотела в это верить. — Пожалуйста, ради меня, живи! — кареглазая с ужасом заметила, как глаза Фуллбастера закрываются, а его тело расслабляется. Рука, которой он держал ее, упала в снег.
— Ты будешь счастлива, Мария. — еле слышно произнес Рин, по-прежнему улыбаясь. — Сделай все, что вы не успели вместе. — были его последние слова.
Глаза парня остались приоткрытыми, из взор был направлен на заплаканное лицо рыцаря. Она опустила его веки и закрыла лицо руками, разрыдавшись. Она не могла даже кричать, боль отняла у нее все силы. Розмари только плакала и непроизвольно вспоминала все, что они с Рином пережили. Вспыли воспоминания, как Сильвия долгое время интересовалась у подруги, что она думает насчет Рина, и то, как после этого она поцеловала его на фестивале цветущей сакуры. Фернандес вспомнила все их прогулки, совместные задания и взгляды, вызывающие улыбку.
Девушка почувствовала, как на ее плечи легли чьи-то ладони, и она резко распахнула глаза, увидев, что находится на поляне, окруженной туманом. Кареглазая вздрогнула, заметив лежащего перед ней с улыбкой на лице Рина. Его раненная грудь не вздымалась, и Фернандес с ужасом осознала, что он погиб в ее кошмаре. Она не справилась, а он подставился вместо нее.
Розмари обернулась и увидела обнимающего ее со спины брата: он сочувственно смотрел на мертвого Фуллбастера, успокаивающе поглаживая сестру по голове. Она понимала, что он не мог убить ее возлюбленного, поэтому не сердилась. Рыцарь вспомнила о кулоне, который Рин ей отдал, и он действительно оказался у нее в руке. Девушка открыла его, и заплакала в голос, увидев их с синеволосым портреты и высеченную на внутренней стороне украшения надпись «Моя Мария».
Рейки глубоко вздохнул и бесшумно выдохнул, прижимая к себе сестру. Он испытывал гордость за парня Розмари, что смог пробраться в кошмар и защитить ее. Даже Фернандес не знал, как можно попасть в чужой страх, но сила искренней и чистой любви помогла Рину — именно так считали дети Фернандесов.
***
Роуг оказался на пороге здания «Саблезуба». Атмосфера в помещении была непривычно радостной, в штабе царило веселье. На лицах согильдийцев были счастливые улыбки, они что-то бурно обсуждали, распивали алкоголь, чокаясь бокалами. Минерва, Руфус и Орба столпились около бара, где обычно любил сидеть мастер. Подобное поведение гильдии не на шутку взволновало драгонслеера, и он напрягся, проходя вперед и выискивая своего лучшего друга.
Подойдя к бару, Роуг пораженно замер, увидев жуткую для него картину: его Юкино стояла в обнимку с человеком, ставшим Теневому убийце драконов братом. На глаза волшебника навернулись слезы, ведь вот она — Юкино, живая и невредимая, стоит и улыбается, прижимаясь к Стингу.
— Юкино? — еле как произнес Роуг.
Заклинательница обратила на него внимание, и ее взгляд был таким непривычным, в нем было что-то такое, чего Ченни давно уже не видел. Ее глаза блестели, он словно жил для этого момента — чтобы увидеть в них жизнь. Ему так не хватало этих карих очей, что его охватили такие яркие чувства, которые он не испытывал с момента рождения Юкиро. Роугу казалось, что не было никакой трагедии, его любимая не умирала, и все это ему приснилось.
— Здравствуйте, Роуг-сама! — она улыбнулась, и ее большие добрые глаза чуть прикрылись. Девушка всегда улыбалась ему искренне и нежно, но Ченни видел, что что-то здесь не так. Его сердце подсказывало, что сейчас произойдет что-то необратимое, то, чего он боялся давно и долго. — Роуг-сама, вы не поверите! — она отстранилась от Стинга, подбежав к волшебнику и взяв его ладони в свои.
Парень не смог сдержаться и прижал к себе удивленную его действиями Заклинательницу, крепко обнимая. Он почувствовал, как по его щекам скатились слезы, ведь он так давно не слышал ее нежный голос, не чувствовал тепло ее тела. Драконоборец поддался порыву эмоций и прижал ее голову к своей груди, благодаря судьбу за то, что позволила ему вновь увидеть ее живой и радостной.
