— Нова, — улыбнулась Мираджейн, когда светловолосые покинули здание Совета, оставшись для Богоизбранных, которых, судя по-всему, просто не было в штабе, незамеченными, — Когда мы вернемся в «Хвост Феи», я обязательно поговорю с твоим отцом, — произнесла Штраус, на что лицо Новы озарила улыбка, а следом и усмешка.

— Мы по дороге твой чемодан потеряли, — напомнила Дреяр, бережно прижимая к себе «Книгу Настоящего» и поглядывая на хихикнувшую мать. — Воу, — удивленно вырвалось из девушки, когда Мира, выставив руку в сторону, остановила ее на бегу, — Какого?! — недовольно воскликнула Убийца Драконов, спустя пару мгновений замечая неподалеку мужчину, облаченного в черный плащ с длинным, скрывающим лицо капюшоном. — «Хохочущий Гроб»! — прорычала Дреяр, даже издали заметив ухмылку незнакомца.

***

Летний зной приносит с собой жаркий, обжигающий дыхание, опасный ветер. Малейшая искра, вспыхнувшая невзначай в неосторожных руках, тут же подхватывается им и, растущим, горящим комом катится по лесным полянам, сухим степям и трепетным рощицам. Ветер затихает только тогда, когда на пепелище остаются лишь скорбные, обгоревшие коряги и, оплавленные огарками свечей, торчащие в разнобой, пни.

Срывая с деревьев листья и унося их с собой вдаль, ветер незаметно закинул в открытое окно лазарета гильдии «Хвост Феи» пару листьев, где находились на тот момент спящие драконоборцы. Их бледные тела, почти не слышное дыхание приводило в заблуждение любого человека, увидевшего ребят и думающего, что они мертвы. Но это не так. Сердца волшебников, хоть и тихо, но отбивали свой ритм на протяжении «сонного» полугода также, как и при работоспособности их тел.

Посреди тишины послышался тихий стон, а следом и еле уловимое шуршание покрывала. Рука, доселе находящаяся на белом одеяле, дрогнула и, сжав его, скинула на пол. Луна медленно открыла глаза, садясь на кровати и оглядываясь: Гейл, Ровендо и она в белых лазаретных одеждах, пахнет лекарственными травами… Дотронувшись до изрядно выросших волос, Драгнил вздрогнула, понимая, что за одну ночь такого роста не может быть. Почувствовав подвох, девушка начала судорожно освежать последние моменты в памяти. Пропажа Наша и Сильвии, Книга, Шторм, темнота… А какое число было вчера? Если кареглазой не изменяла память, то 6 марта, но какой тогда сегодня день? Взглянув на календарь, висевший рядом с больничной койкой, Луна удивленно округлила глаза, схватившись за голову, что так неожиданно закружилась.

— Сентябрь?! — пораженно воскликнула Убийца Драконов, но тут же умолкла, услышав запах гари. Рванув по коридорам, розоволосая открыла массивную дверь и обмерла. Огонь захватил холл здания, сжёг шторы и барную стойку, но сожженных тел, что радовало Луну, нигде не было.

— Папа! Мама! Шторм! Джувия! Грей! Где вы? — оглядываясь, выкрикнула розоволосая, но тишина, которую разрушал лишь треск горевших бревен, заставили ее выйти на улицу, где Драгнил увидела пустой сожженный город и ряды могил около гильдии, занявшие место двора.

— «Здесь покоится храбрая волшебница гильдии „Хвост Феи“ — Розмари Фернандес. Мы никогда не забудем твою отвагу и внеземную красоту, пусть земля будет тебе пухом» — взволнованно прочитала Луна, стараясь убедить себя в том, что ее друзья не могли погибнуть, уж это точно не про них. — «Здесь покоится храбрый волшебник гильдии „Хвост Феи“ — Рин Фуллбастер. Мы никогда не забудем твою доброту и твоей смелость, пусть земля будет тебе пухом», — с каждой прочитанной строкой глаза Драгнил наполнялись слезами, а в горле застыл громкий крик. Но ещё одна надежда была на то, что родители, Наш, Сильвия и Шторм живы. На негнущихся ногах читая всё больше и больше имён своих товарищей, девушка наткнулась на могилу Нацу и Люси, а следом за ними и Грея и Джувии.

— «Фейри Тейл» не уничтожить, — дрожащим от ужаса и боли голосом прошептала Луна, продолжая убеждать себя, что ее семья, драгоценный и любимый всем сердцем «Хвост Феи» целы. Слезы побежали по бледным и впалым щекам, ноги розоволосой подкосились, и она рухнула на землю, сжимая в костлявых ладонях выцветшую землю.

— Считаешь, что тебе больно? — послышалось позади, на что кареглазая вздрогнула, узнавая голос, — А им, по-твоему, было не больно? Они все мертвы, а ты нет. — навязчиво продолжалось, на что Луна, заткнув уши руками, крепко зажмурилась, не желая слышать больше ни слова. — Жаль, что они не забрали тебя с собой.

Не выдержав и обернувшись, Драгнил увидела изуродованное шрамами лицо Шторма, его пустые глаза, не выражавшие никаких эмоций и издевку на губах. Чёрные волосы торчали на голове, замотанные по локоть руки были засунуты в карманы боевого плаща, а сам же парень стоял меньше, чем в метре от нее.

— Не говори такого, чертова сосулька! — в истерике выкрикнула драгонслеер, ударив по земле кулаком. — Они живы! Я знаю, что они живы!

— Ты виновата во всём… — услышала еле уловимое, тихое шептание Луна, после чего пламя, что всегда было ей близко и дорого, неожиданно стало таким чужим, пожирающим изнутри.

Луна вскочила на кровати, дрожа и озираясь по сторонам, она втягивала в легкие столь драгоценный воздух, постепенно успокаиваясь. Лазарет гильдии, Ровендо и Гейл на соседних койках — все то же самое, что и в ее страшном сне. Принюхавшись и не учуяв гари, Драгнил облегченно вздохнула и, поднявшись на ноги, не удержалась и упала, обронив следом и шкаф, создавая шуму.

— Драгнил, что тебе не спится? — недовольно пробурчал Гейл, заворочавшись в постели и, приоткрыв глаза, ощущая боль от столь резкого и непривычного света, непонимающе взглянул на заметно исхудавшую волшебницу. — Какого.? — удивленно произнес Рэдфокс, замечая, что его волосы отросли уже почти до плеч. — Сколько времени прошло? — плюхнувшись на подушку и глядя в потолок, поинтересовался волшебник, на что Луна, задумавшись, замолчала. — Ты считать не умеешь? — недовольно вырвалось из темноволосого, на что Драгнил, швырнув в него подушкой, негодующе засопела.

— Сам считай, уголовник хренов! — обиженно воскликнула розоволосая, отвернувшись от товарища, но через какое-то время до нее все же дошло, что календарь есть только у нее над постелью. — Полгода, — добавила кареглазая, после чего с соседней кровати послышался крик от шока.

— Полгода?! — вскочив в постели, удивился Ровендо, не веря глядя на друзей. — Быть не может, — выдохнул мальчик, присаживаясь обратно в кровать, — Столько времени, — опечалено произнес Конбольт, переживая за гильдию и родителей. — У них все нормально?

— После того, как вы очнулись, станет просто отлично! — улыбнулась Розмари и, смахнув выступившие на глаза слезы, бросилась обнимать Луну, поднимая волшебницу и усаживая на кровать. — Как же я счастлива! — всхлипнула Фернандес, прижимая к себе подругу, — Теперь мы вновь будет с кем есть тортики!

— Ты только этому и рада? — усмехнулся Рин, проходя в помещение следом за девушкой.

— Отстань от нее, она же столько времени была без сознания, — отпихивая кареглазую в сторону, Шторм широко улыбнулся, глядя на драконоборца и, присев напротив нее, опечалено склонил голову, бесшумно для всех, но громко и больно для Луны, всхлипнув. — Я скучал по твоей надоедливой морде, головешка! — притянув мага к себе, Фуллбастер аккуратно коснулся на вид ломких розовых волос, замечая, что они стали заметно длиннее.

— А мне говорил не лезть, — усмехнулась Розмари, присаживаясь около Ровендо на постель и внимательно оглядывая друзей, искренне радуясь тому, что теперь все вместе. Или почти все? Неожиданно для самой себя красноволосая поникла, вспоминая, что Наша и Сильвии с ними все еще нет. — Как они там? — тихо поинтересовалась у самой себя Фернандес, на что все присутствующие непонимающе взглянули на нее, ожидая объяснений. — Я про Наша и Сильвию, — поспешно добавила кареглазая, — В порядке ли они?

— В порядке, — дверь глухо ударилась о стену, и в помещении появилась голубоволосая макушка, торчащая из-за спины Наша.

Парень молча прошел в палату, под удивленные взгляды друзей остановившись в центре. Сильвия же, что следовала за юношей, радостно взвизгнула, бросившись обнимать друзей и любимого брата, пережившего сегодня сразу два потрясения.