- А ты что добавишь?
Я глянул на Снежану, державшую карандаш с резинкой в руках, и её зелёные глаза посматривали с вопросом на меня, чего-то ожидая. До меня не сразу дошло, что её интересует моё мнение о постановке.
- Из меня так себе критик, если что.
- Ха, сказал человек, вечно заваливающий критикой сестру! - посмеялся Стас.
- Я её сумасбродство отчитываю, а не за игру.
- Ты меня и за другое критикуешь!
- Но если подумать, что тебе понравилось и не понравилось?
Эх, ведь пока не отвечу, точно не отстанет.
- Ладно-ладно, мне понравилось, особенно та парочка актёров, мне до их уровня расти и расти.
- И это всё?
А что я ещё могу сказать, что добавить, особенно когда кое кто всё время мешал мне? Тогда вот ещё тебе:
- Ладно, считай, что в этом театре есть два развитых не по годам актёра, и их игра завораживает.
- Ты это уже говорил.
- Дослушай сперва. Эти два актёра хороши, но только вот они там и хороши, они чересчур всех превосходят, - и немного подумав, вспомнив кое-что, добавил: - Особенно старается этот ваш Арлекин, есть такое чувство, что он упивается собой, будто других не замечает...
И тут в голове всплыли слова Насти о фальши и фиглярстве этого актёра, и его выход после выступления, точнее, его личный выход, когда не вышел больше никто, даже та девушка, только он, и все овации достались ему одному. Выглядело это странно, будто это и правда только его сцена. О чём прямо и сказал.
- Вот и я о том же! - влезла Настя, соглашаясь со мной.
- Хм, раз так говорите, значит не мне одной показалось, - задумалась Снежана, почесав кончиком карандаша затылок, а потом вдруг закрыла тетрадь и положила её в рюкзак. - Ладно, пойдёмте лучше по домам, пока на улице совсем не похолодало.
Последние её слова подействовали на нас будто приказ начальника, мы все молча и спокойно встали - хотя нет, из общего строя выбился Влад, радостно вскочивший и сообщивший о том, что наконец домой - и зашагали к выходу. Настя и Снежана продолжали обсуждать своё, словно искали свои ошибки после репетиции, даже натягивая куртки у выхода продолжали говорить об этом, а я... а что я? Я просто был доволен концом всего этого, что наконец иду домой, займусь своими делами и отдохну от передозировки культурой в своём организме. Пускай наши театральные близнецы об этом думают теперь, я же...
Тут я задумался, так до конца и не всунув руку в рукав куртки. Когда я видел игру тех двух актёров - особенно Арлекина, - у меня возникло странное и дурацкое желание побороть их на одной сцене. Которое, впрочем, сейчас прошло и я уже не то чтобы рвался туда - мне эти двоя не так уж и важны были. Словно растаявший весной снег, из которого ты всю зиму лепил снежки, а теперь бегал с удовольствием по лужам в непромокаемых сапогах. Зима прошла, теперь другие развлечения.
Я посмеялся над своими воспоминаниями о детстве и мыслям выступить на одной сцене с этими ребятами, практически профессионалами, с желанием победить их. Дурацкая мысль, да и зачем мне вся эта чепуха?
Придя к этой мысли, я всунул руку в рукав до конца и застегнул куртку, готовый к выходу, полностью выкинувший все ненужные мысли из головы.
Так я думал, пока мы не вышли.
- Надеюсь этот поход нашего драмкружка для вас не прошёл даром, - сказала эти слова возле выхода из театра Снежана, мельком глянув с прищуром на Влада. - Кроме одного. Но теперь вы должны понимать, с кем мы столкнёмся на конкурсе.
Совсем забыл про этот "как-его-там" театральный конкурс, блин! А ведь теперь нам к нему готовиться!
- Но это всё мы обсудим в понедельник в "Уголке", когда соберёмся там. А пока прошу вас подумать над всем тем, что вы сегодня увидели на сцене, подумать и придумать какие-нибудь идеи для нас. Но этим займётесь дома, а сейчас пойдёмте, - сказав последнее тихим голосом, она глянула с неохотой на дверь, за которой её ждала осенняя прохлада, и решившись, вышла наружу.
Там-то нас и застало неожиданное представление.
- Я не собираюсь больше слушать об этом, я не вернусь домой, я не собираюсь запирать себя в этой унылой рутине повседневности, для меня есть теперь только сцена!
Услышав эти громкие, напыщенные и словно бы выдернутые из сценария для театральной постановки слова, я глянул вперёд, на освещённый фонарём возле портика участок, где стояли троя. Все зрители уже давно должны были покинуть театр, если, конечно, не решили посмотреть что-нибудь ещё, это мы тут задержались, так что я не сразу понял, что за три человека стоят перед нами. Две девушки - одна высокая, стройная, без шапки, с длинными спускающимися до бёдер золотистыми волосами, и вторая невысокая, в молодёжной куртке и шапке с ушками, лица которой я не видел, потому что стояла она ко мне спиной - и молодой парень, одетый в плащ с высоким воротником, худоватый, и чей голос мы сегодня и слушали на сцене. Эти его резкие слова были адресованы девушке, которая стояла к нам спиной, и услышав их, она вдруг сжалась, стала ещё меньше и хрупче.
- Родители ведь беспокоятся, как и я, ты давно уже не был дома, мы все хотим увидеть тебя, - произнесла она как-то зажато, неуверенно, так говорит загнанный в угол человек, не знающий, что делать.
- Я больше не вернусь, после тех слов родителей, я не вернусь, для меня есть только театр, так и передай им, Вика. Катитесь вы со своей учёбой и реалиями жизни, такая жизнь мне не нужна, и твоя забота, и беспокойства, теперь у меня своя жизнь и свои идеалы. Я счастлив сейчас.
И гордо вскинув голову, он развернулся и пошёл прочь, оставив девушек возле входа. И сейчас я понял, кого увидел перед собой. Ушедшим был никто иной как Арлекин, и рядом с ним стояла та самая девушка со сцены - Мельпомена. Два актёра, которыми можно было восхищаться и хлопать им, и... И спиной к нам стояла та самая Вика, которая погнала нас из восьмого класса в прошлом месяце, та самая, удивившая нас своим присутствием в зале сегодня.
Правда в этот момент уходивший Арлекин встал, развернулся и снова глянул на девчонку в шапке, сказав:
- Забудь о прошлом, что мы когда-то мечтали вместе играть на одной сцене, вообще обо всём. Больше мы не вместе, ни как семья, ни на сцене, особенно после того твоего провала, - чересчур жестоко сказал он, приправив эти слова какой-то брезгливостью. - Анна, пошли.
Последние слова предназначались его напарнице. Та с улыбкой глянула на него, кивнула, и эта улыбка вмиг слетела, когда она посмотрела на девчонку в шапке.
- Я просила тебя больше не подходить к нему, ты только дурно влияешь на Валентина, - услышали мы властный и гордый голос Анны, и та глянула на девчонку с таким надменным, словно превосходящим свою собеседницу взглядом.
- Ого, во королева! - поражённо присвистнул Влад.
Чем и привлёк её внимание к себе.
Та склонила голову на бок, удивившись, кто это говорит там, сперва посмотрела на Влада с таким взглядом, словно под ногами обнаружила какую-то неприятную гадость, а затем почему-то перевела свой взгляд на меня, её голубые глаза впились в меня, мне даже показалось, что я сейчас утону в этой голубизне, но не так, как это было со Снежаной при нашей первой встрече, я словно погружался на дно, тонул, задыхаясь. Взгляд полный ненависти.
И тут девчонка в шапке собиралась что-то ответить ей, но резко обернулась, проследив за взглядом этой самой Анны, увидев нас, меня и Влада, и Снежану. И заметив последнюю, замерла, слова, которые готовы были сорваться с её губ, так и остались при ней, она будто потерялась, не могла прийти в себя, видя перед собой нас.
- И правда она, - без эмоций сказала вдруг режиссёр.
Догадываясь, что разговор забрался в тупик, напарник того парня поправила чёлку, развернулась и зашагала к Арлекину, и когда оказалась рядом с ним, улыбнулась и взяла того за руку, пойдя с ним по дороге прочь. Но перед тем как они ушли, я услышал её надменный голос, слова, который скорей поражали свои холодом и презрением:
