- Надо сперва глянуть оба варианта сейчас, не спеши.

Снежана ничего на это не ответила, только поджала губы и как-то расстроено посмотрела на сцену. В это время везде погас свет и вновь зажегся, только уже на сцене: тут Снежана, против воли, запрягла Влада, который так хотел отправиться домой. Не вышло. Правда и он уже не шибко рвался.

Но наконец началось. Стас опять побежал к середине зала, к длинной, но мало похожей на дверь, доске, выданной сегодня трудовиком, и застучал в неё - раздался реальный и громкий стук, доска закачалась, но крепление внизу хорошо держало её. Но ломился он правдоподобно, частый стук разносился по всему залу, даже в самую даль.

- Я знаю, ты дома, открой!

Настя, стоявшая у столика с грустным и задумчивым лицом, резко повернулась, держа в руках что-то бумажное, наспех слепленное и похожее на вазу (подаренную по фильму ей героем Стаса для цветов, которые сам же и собрал), чуть не выронила её, спешно положила на стол, и снова посмотрела в сторону дверей, с беспокойством думая, как быть, ведь она знала его мысли и предполагала, к чему это приведёт, и боялась. Так было по фильму.

Но вот она сорвалась с места, отбросив все сомнения, чтобы открыть дверь, спешно и неаккуратно сделала это (якобы, двери же не было, но верилось, тут она молодец), впуская свою детскую и единственную любовь. Стас же мигом влетел внутрь, сразу начав про то, что видел её с тем парнем, который хотел подставить его, и у которого почти получилось, только он выкрутился, его отпустили и оставили в институте, хотя сам он теперь оставаться там не хочет из-за неё, потому что знает, что тот парень расспрашивал её о нём, как ему подгадить, и как он повалил её на пол, рвался под её юбку, целовал, собирался заняться с ней... Тут герой Стаса заколебался, надрывно стараясь произнести последние слова, но всё же боль и смятая и покорёженная любовь к ней не давали этого сделать.

- Нет! Нет! - громко кричала она, стараясь что-то сказать, только он не слушал, в этот момент герой Стаса подошёл к столу и опрокинул вазу, которая должна была разбиться, но бумага, увы, она такая. А вот за моей спиной послышались охи девчонок.

- Нам, видать, пора расстаться, - наконец произнёс герой Стаса поникшим, но уверенным голосом слова, которые послужили дальнейшим трамплином к трагическим действиям Насти.

Она расплакалась, и казалось, что и правда сейчас из её глаз текут слёзы, при этом повторяя, что он дурак, раз уж был там, мог и помочь ей. А он ответил, что ушёл, зная, к чему приведёт это, не хотел видеть.

- Тряпка! - громко и обиженно выкрикнула она. - Как ты мог?! Мне пришлось отбиваться от него одной!

Я помню эту сцену по фильму, героиня и правда с трудом, с порванной одеждой, но отбилась от того гада, вдарив ему хорошенько сперва коленкой лёжа между ног, а пока тот стонал от боли, лёжа на полу, встала и заехала ещё раз с большей силой, и чего тот требовал, не получил.

Помню в кинотеатрах вся мужская часть даже застонала, будто почувствовали ту боль, а женская только порадовалась. А вот сейчас героиня Насти от слов, что её любимый просто сбежал тогда, не знала, как быть, да и слова о расставании добили её. И Настя это отлично показывала.

Тихим, но уверенным голосом, сквозь слёзы, она рассказала об этом любимому, полностью ошарашив его, но было заметно, что она пришла к какому-то решению, отходя к стулу... Ну или окну.

Сам же герой Стаса не знал, как ему теперь быть, говорил сам себе, что он виноват, что не помог, сбежал как идиот, и теперь ещё и рушит всё, ведь она была не виновата, и сейчас верил ей, да только она сказала наконец главное:

- И раз ты собираешься бросить меня, тогда какой смысл жить дальше? Теперь только окно и один шаг.

И героиня Насти сделала шаг, поставила ногу на стул, затем вторую, забравшись на него, продолжая с горечью и любовью смотреть на свою любовь. В этот раз собравшиеся снова ахнули, кто-то даже выкрикнул имя Насти, будто это она собиралась спрыгнуть по-настоящему.

Герой Стаса, понимая свою ошибку, что он виноват, попытался уговорить её не прыгать, а затем, гляда на неё, сказал:

- Прыгай, - вдруг твёрдо сказал он, от чего та замерла и уставилась на него с шоком, а сам Стас продолжил. - Но раз уж ты решила прыгать, то какой смысл мне тут оставаться без тебя? Я прыгну, и сделаю это первым, остановлю тебя сейчас, и шагну вниз. Я виноват, мне теперь и решать эту проблему.

Он медленно, стараясь не совершить ещё одну ошибку, подходил к ней, не отводя взгляда от неё, не давая двинуться, приковав к себе внимание.

- А потом мы встретимся там, - продолжал он уже более увереннее, подходя к стулу всё ближе и ближе, - в другой жизни. Будем там навечно.

И сказав последние слова, он обхватил её ноги, крепко сжав их, не дав сделать рокового шага, и прильнул к ним лицом. Так было в фильме, но высота стула этого не позволяла, так что прильнул к животу. А та лишь посмотрела на него, замерев. И только спустя толи минуту, толи секунду, произнесла:

- Всё!

Стас помог ей спуститься, а зрители зааплодировали. У них вышло замечательно, прямо как в фильме, и я не мог не улыбнуться сейчас счастливой Снежане.

Зал притих, Снежана наконец взяла себя в руки, даже встала, повернулась и поклонилась, сказав всем зрителям спасибо, и вернулась на место, правда сев на другой стул. Наши бравые актёры не ушли со сцены, тоже ловили благодарность и восхищение собой. Мне казалось, большая часть зала была счастлива от увиденного, особенно игрой актёров. Вот что их больше всего зацепило, про саму сцену не особо заикались. Зато Снежинка появилась там почти сразу же, и попросила не расходиться, недолго отдохнуть, скоро начнётся второй акт. Вслед за ней из зала выбежало несколько парней, взялись за декорации, утащив их со сцены, полностью освободив её. Ну да, Снежинка решила оставить лишь актёров.

Да и подсказывает мне что-то, она не зря согласилась пойти второй, теперь, даже без декораций, все и так будут понимать происходящее, Снежинке главное превзойти оппонента во всё, чтобы говорили не об актёрах, а о увиденном.

Эта девчонка действует по плану.

Наконец она пришла к нам, села на свободное место рядом со мной и улыбнулась задорной улыбкой довольного всем человека. К моему счастью сообщила, что претензий к одежде нет, я молодец. Ха, ещё бы, несколько раз нарвался, а теперь слежу.

- И что думаешь? - спросила она с искоркой удовольствия в голосе.

- Рано ещё, твоей не видел.

- Скоро всё увидишь, где алмаз ярче.

- Только тебе всё равно не победить, можешь и не мечтать, режиссёром останусь я, - вдруг вклинилась Снежана с каким-то ехидством в голосе. Она себя, похоже, чувствует уже победителем, и это плохо, с таким отношением далеко не уехать, даже отчего-то захотелось немного поубавить её запал, пока не спалил её. А может и нас.

- Хех, посмотрим, - уже не так весело прозвучал голос Снежинки, с перчинкой.

И тут они все замолчали, когда весь свет снова погас и включился только на сцене, где остались только актёры - Стас просто ждал, а Настя входила в роль, вертя в руках невидимую вазу. Верилось. И всё пошло по похожему сценарию, как и недавно, только у Стаса больше не было муляжа двери, но он остановился там, где надо, запомнил свою роль как надо, только вот звука стука не было, до всех доносился только его голос.

И дальше тоже самое, и игра актёров на том же высоком уровне, только отсутствие декораций в какой-то степени уменьшало эффект - не так верилось. Казалось, Снежинка проигрывает. Но вот он говорит ей об увиденном, думая, что это она виновница тех проблем, а она протестует, немного не так громко, как раньше, тут акцент на её эмоции, на сильные эмоции, выплеснувшиеся наружу. Зрители за моей спиной оживились, как и Снежинка, стиснувшая от радости кулачки. Вот доносятся слова о том, что им пора расставаться, льются слёзы, она говорит о нём, какой он тряпка, вся правда выплеснулась наружу. И хоть всё было одинаково, но я, да и другие, замечали иной подход к подаче материала, более жгучий, активный. Но Снежинка была счастлива, а вот её оппонент заметно стал серьёзнее, чуть растерялся, ведь Снежана просто переносила фильм на сцену, а Снежинка вносила изменения, которые не рушили смысла, просто добавляли эмоций, которые рисовали в голове обстановку. А вот дальше все удивились, кто-то даже ахнул от страха за героев.