Пока я шел в сторону отеля, меня несколько раз облапали иностранцы, в основном арабы, приняв за девушку, – все–таки нужно будет обязательно состричь эту белобрысую гриву!

Открыв дверь, я надеялся увидеть его, однако в номере было темно и пусто. Я умылся и лег спать, но сон все никак не приходил. Не знаю, сколько времени я проворочился из стороны в сторону, на часах было почти пол пятого утра, – и где его черти носят? Почему я не могу уснуть, а лежу и жду его, как дурак?

Через какое–то время послышался звук поворота ключа в замочной скважине: поскольку дверь так и не открылась, можно было сделать вывод о том, что человек, пытающийся ее открыть, был явно нетрезв.

«Нагулялся, скотина!»

Наконец, дверь поддалась, и пьяное тело завалилось в прихожую, судя по грохоту, снося все на своем пути.

– Милая, я дома! – промычал брюнет, стягивая одежду и забираясь под одеяло.

От него за версту разило перегаром, а от близости его тела стало невыносимо жарко и душно.

Спустя пару мгновений его тело расслабилось, он затих и тяжело задышал, явно погрузившись в сон.

«Вот пьянь, и с кем это ты успел так нажраться?» – я недовольно выдохнул и повернулся к нему спиной.

В то же самое мгновение брюнет перевернулся на бок, прижимаясь вплотную ко мне сзади, и обнял одной рукой, уткнувшись носом в затылок. От его обжигающего дыхания вдоль всего моего тела, от макушки до самых пяток, пробежала волна мурашек, и я грустно улыбнулся в темноту:

«Интересно, кого ты сейчас представляешь на моем месте?»

Так пролетали наши отпускные будни: день и вечер мы всегда проводили порознь, занимаясь каждый своим делом, но каждую ночь оба возвращались в наш номер. Как правило, он приходил позже и всегда был пьян.

Практически каждую ночь я просыпался в его объятиях, наверное, я сам жаждал этих его случайных порывов нашего единения. Каждый раз я замирал, переставая дышать, боясь разрушить магию момента и спугнуть его от осознания собственной ошибки. Как правило, утром он всегда уходил раньше, а проявления ночных нежностей с его стороны мы даже не обсуждали: я лишь от того, что не хотел, чтобы это заканчивалось, а он, скорее, просто не помнил происходящего.

Наутро все возвращалось на место: его издевки, подколки и извечная ухмылка. Удивительно, что парень, не выносивший меня в обычное время, мог быть таким нежным ночью. Хотя кого я обманываю: он был нежным вовсе не со мной, а со своими воображаемыми подружками, а я был лишь заменой, самообманом.

***

Именно сегодня я не мог сомкнуть глаз – ведь уже утром я улетаю. Сосед мирно сопел рядом, а я, лежа спиной к нему, разглядывал ночное небо Паттайи, озаренное светом ярких огней, и слушал звуки кишащей за окном жизни. Неожиданно он перекатился на бок и прижал меня к себе, крепко сжав в своих объятиях.

Я буду скучать по этим сильным, но в то же самое время таким нежным рукам.

Я аккуратно развернулся к нему лицом и замер, вдыхая аромат его кожи. Прислушался: нет, точно спит – дыхание мерное, ресницы едва заметно подрагивали на щеках. Его губы были приоткрыты, и мне безумно захотелось поцеловать его, пусть хотя бы один раз ощутить вкус его поцелуя.

Я аккуратно придвинулся и нежно, едва заметно коснулся его губ, затаив дыхание. Глаза брюнета мгновенно распахнулись:

– Ах ты, маленький извращенец, так ты не спишь! Ты не спал все это время, когда я обнимал тебя!

От неожиданности я начал брыкаться и вырываться, упираясь руками брюнету в грудь, но он лишь усилил хватку, еще крепче сжимая меня в объятиях:

– Но… но ты ведь тоже не спал, когда обнимал меня!

– Не спал!

– То есть… ты не путал меня со своими подружками?

– Не путал!

– Но… ты же…

– Нет, не спал! Нет, не путал! Да, осознаю! Потому, что хотел этого. И сейчас хочу. А ты?

– Что я?

– Чего ты хочешь? – заглядывая мне прямо в глаза, проговорил брюнет. На его лице не было ни издевки, ни ухмылки.

Так и не сказав ни слова, я опять осторожно коснулся его губ. И он ответил! Ответил жарко, активно, напористо, перехватывая инициативу на себя, блуждая руками по моей спине, лопаткам, пояснице. Затем его руки опустились ниже, проскальзывая под белье и сжимая мои ягодицы. Я чувствовал его возбуждение, чувствовал его желание, ощущал на коже его горячее дыхание.

Практически стянув полностью с меня белье и накрыв рукою мой член, он оторвался от поцелуя и тихо прошептал мне в самое ухо, не прекращая ласк рукой:

– Ответь мне.

– Чт… о? – сквозь пелену желания, я попытался осознать его вопрос.

– Ответь, я хочу это услышать.

– Я хочу тебя, я очень хочу тебя… пожалуйста! – зашептал я ему в самые губы, крепко прижимая к себе, зарываясь руками в его волосах и впиваясь губами с новым страстным поцелуем.

Брюнет резко опрокинул меня на спину, расположившись между моих широко разведенных ног, облокачиваясь на локти, чтобы не раздавить своим весом, и начал покрывать мое тело поцелуями. Я закрыл глаза, погружаясь в такие давно желанные и приятные ощущения.

В эту ночь я отдался ему полностью: и телом, и душой. И не важно, по какой причине он сейчас делает это: ради простого интереса, или же получения нового опыта, а может просто под воздействием мимолетного желания. И пусть он немного неуклюж и груб, ввиду отсутствия опыта, все это не важно! Главное, что сейчас, этой ночью, в этот самый момент, он полностью принадлежит мне.

Остаток ночи я так и не смог уснуть, разглядывая спящего соседа в отблесках фонарей: мне хотелось запомнить его образ, оставляя в памяти каждую черточку его лица. Удивительно, сейчас он был таким милым и добрым, лицо его было такое расслабленное, без этой вечной усмешки.

Я так и не сказал ему об отъезде и не спрашивал, когда возвращается он. Откуда он вообще? А ведь если подумать, я о нем совершенно ничего не знаю. Да и когда, если все наше общение сводилось исключительно к обоюдным подколкам?

Я принял душ, покидал свои вещи в сумку и уже в дверях еще раз оглянулся на спящего соседа. Он был чертовски красив: что уж врать, этот гад явно был моим типом! Я достал листок бумаги и написал свои координаты: имя, адрес и телефон, но, подумав пару секунд, порвал записку, выкинув обрывки бумаги в мусорное ведро.

Подойдя к кровати, я присел на корточки у самого его лица и осторожно поцеловал в губы:

– Прощай, мой прекрасный курортный роман! – затем встал и, не оборачиваясь, покинул номер.

Уже привычный для меня ритуал: регистрация, паспортный и таможенный контроль, сдача багажа. Поднимаясь по трапу в салон самолета, я в последний раз оглянулся, вдохнув горячий, влажный и тяжелый воздух Бангкока, и улыбнулся: прощай, прекрасное королевство Таиланд, я обязательно сюда еще вернусь!

Заняв свое место возле иллюминатора, я пристегнул ремень и прикрыл глаза в ожидании взлета. Тишину момента прервал разъяренный шепот в самое ухо:

– Ну и кто из нас теперь тупая козлина?

Повернув голову, я зажмурился несколько раз, не веря своим глазам, – передо мной сидел брюнет. Он придвинулся еще ближе ко мне, схватив за руку, и продолжил яростно шептать:

– Что, трахнул меня и решил свалить?

– Чего? Грабли убрал, – высвобождая свою руку и отодвигаясь от него, недовольно проговорил я. – Это кто еще кого трахнул? Какого хрена ты вообще тут делаешь?

– Какого хрена я тут делаю? – схватив меня за подбородок, продолжил возмущаться брюнет. – Лично я возвращаюсь домой. Ты даже не представляешь, каких трудов мне стоило собрать по кусочкам твою долбанную записку. А ты еще, сволочь, и телефон отключил. И в аэропорту пришлось отвалить прилично денег, чтобы мне место рядом с тобой дали. Вот вернемся домой и ты, мелкий засранец, у меня за все заплатишь, понял?

Проходящая мимо стюардесса, задержалась возле нас, разглядывая с нескрываемым интересом:

– У Вас все в порядке?

– Все в порядке, просто он – немного дурачок, да еще и летать боится! Не могли бы Вы принести ему плед и водички? – незамедлительно выпалил брюнет.