Однако еще- 1920-30-х годах П. Кречмер, сразу признавший тождество Труисы с Троей, усомнился в приведенных фонетических объяснениях, игнорирующих вместе и прозрачность греческого названия Трои, образованного от этнического имени троянцев при помощи обычного в греческом языке суффикса чех, и тот факт, что суффиксальное -Ы.а)- сохраняется безо всяких изменений в десятках греческих передач других малоазийских топонимов. Кречмер предпочитал думать, будто греки, понимая внутреннюю форму топонима Troyisa «страна троянцев», заменяли, передавая его, малоазийский суффикс -sa аналогичным по функции греческим суффиксом -ia [Kretschmer, 1924, с. 213; Kretschmer, 1930, с. 167]. Иную догадку высказал Г. Боссерт: по его мнению, на самой малоазийской почве могли издавна употребляться дублетные формы топонима T(a)ruiia/ T(a)ruja, аналогично, например, KarkiSa/Karkija, это T(a)ruja и дало в греческом Tpuita [Bossert, 1946, с. 33] (цит. по [Garstang, Gurney, 1959, с. 105]). Как видим, Кречмер и Боссерт (ср. [Sommer, 1932, с. 362 и сл.]) вплотную приблизились к мысли о том, что ни греческое название Троя не должно прямо выводиться из хеттского Труиса, ни наоборот, но что речь должна идти о различных независимых терминах, обозначающих одну и ту же область, населенную троянским племенем. Но такого, казалось бы, естественного заключения ни один из них не сделал. Окончательная формулировка положения о независимой передаче в хеттском и греческом некоего общего туземного прототипа принадлежит одному из авторов данной работы. При этом Форрер и Кречмер, не колеблясь, толковали -На в T(a)ruiia как суффикс, идентичный хеттскому топонимическому суффиксу -На, и тем самым приходили по-разному к ономастической основе Tröu-/Trü-.
Между тем эта их главная предпосылка на самом деле вызывает серьезные сомнения. Материал, собранный Э. Ларошем и Л.А. Гиндиным, говорит о том, что нужно последовательно различать анатолийские топонимы на -(a)SSa с удвоенным представляющие обычное множественное число среднего рода от лувийских относительных прилагательных на -(a)Hi, и топонимы с исходом на -а$а, -uSa, -На, содержащие простое, неудвоенное -!-, которое может отражать особую, ненапряженную или озвонченную артикуляцию спиранта. Последний тип названий, а их немногим более десятка, включает в основном топонимы не хетто-лувийского происхождения. Иногда это просто дохеттские формы, кончающиеся на -S, вторично оформленные хеттским тематическим гласным -а: ср., например, HattuSa вместо древнего хаттского HattuS, Tauriia из хаттского taurii, сирийское PiSaiia - переоформление хурритского РНаН [Laroche, 1957, с. 2]. Явно нехеттским является название страны IjajaSa, вариант Azzi, на востоке Анатолии. Едва ли не единственный возможный случай хетто-лувийского топонима такого типа -название горы ISkiSa при хет. iSkiS(a) «спина, хребет» - на самом деле также сомнителен, поскольку это слово не имеет индоевропейской этимологии и может быть дохеттским заимствованием. Впрочем, здесь -S- в любом случае не является суффиксальным, но принадлежит исходной апеллативной основе. Целую серию таких названий мы находим и на западной периферии хеттского мира, диалектная принадлежность которой остается очень спорной: здесь и Маса, и Каркиса-Каркия, и Вилуса с Труисой и, по-видимому, Апаса, столица Арцавы (впрочем, в последнем случае вариантное написание ApaSSa, как и в некоторых других примерах, явно отражает попытку приспособить чужой топоним с необычным для хеттов туземным произношением спиранта в конечном слоге к привычному типу названий на -На). Не вдаваясь в более детальное рассмотрение материала (оно проделано в работе [Гиндин, 1981, с. 150 и сл.]), заметим в качестве резюме: действительно, топонимы с неудвоенным -s- в исходе, к которым принадлежит и T(a)ruiîa, - это гетерогенные, практически сплошь нехеттские формы, восходящие к различным местным языкам и наречиям. Они не образуют единой модели, позволившей бы сразу решить вопрос о членимости каждого подобного названия. Для любого из них этот вопрос должен ставиться отдельно и решаться, в тех случаях, когда это возможно, методом «атомарного» анализа, предметом которого являются история и совокупность ареальных связей именно данного индивидуального топонима. Так, если в случае с названием Каркисы-Каркии, возможно, восходящим к неиндоевропейскому дохеттскому слою [Гиндин, 1967, с. 111], суффиксальное оформление различается достаточно четко (ср. неиндоевропейские догреческие формы вроде Adpioa и этрусские адъективы на -Sa), то применительно к Труисе, как показали изыскания В. Георгиева, вопрос о морфонологической функции -S, по крайней мере в историческом ключе, допускает совсем иной ответ, чем думали Кречмер и Боссерт.
Мы видели выше (гл. 4), что исходная гипотеза болгарского ученого о тождестве имен троянцев и тирсенов-этрусков, скорее всего, ошибочна. Однако, разрабатывая ее, Георгиев исключительно подробно и глубоко сумел проследить ареальные северобалканские связи троянского этникона, обратив внимание уже в 1937 г. на иллирийские личные имена Trosius, Trosia, с параллелями в рано заселенной иллирийцами италийской Апулии, где на одной монете представлено личное имя или местное название Trosantios, а в мес-сапских надписях неоднократно появляется мужское имя Trohantes, Troantes, род. пад. Traohantihi ([Georgiev, 1937, с. 183]) со ссылками на [Kretschmer, 1896, с. 260; Krähe, 1929, с. 118 и сл.]; см. также [Parlangeli, 1960, с. 366 и сл.]). Реконструировав для этих имен первоначально единую основу Trôs-, позднее, в 1958 г. Георгиев смог выявить связующее звено между троянским и иллирийским ареалами, которое позволило правильнее осмыслить этимологическую структуру данной балканской основы: таким звеном оказалось название северофракийского племени TpauooL, Thrausi. Постулируя возникновение Trös- как в имени троянцев, так и в иллирийских антропонимах из Traus- в результате монофтонгизации (ср. мессап. Traohant < Traus-ant-), исследователь смело предположил тождество -S- в хеттском названии Троады T(a)rui$a тому этимологическому -S-, которое проходит без исключения через весь ряд родственных северобалканских форм. При таком объяснении T(a)ruiSa выводилось из Tr(a)usja > Trosja, собственно «Троянская (земля)» (греч. Трона), через метатезу [Георгиев, 1958, с. 172, 197 и сл.] (к структуре ср. женские имена - мик. Troja, иллир. Trosia).
В упоминавшейся монографии одного из авторов данной работы [Гиндин, 1981] концепция Георгиева была переосмыслена и дополнена в двух важнейших аспектах. Во-первых, было подчеркнуто, что собранный Георгиевым материал не позволяет более рассматривать ни греч. Tpcota, ни хет. T(a)ruiia в качестве исходной формы топонима. Речь не должна идти ни о греческом проникновении в хеттскую топонимику, ни наоборот, о хеттском в греческую. И греч. Трона, и хет. T(a)ruiia являются независимыми и разновременными передачами одного и того же туземного названия северобалкансокго по происхождению с ближайшими соответствиями во Фракии. При этом отмечалось, что при объяснении принимаемой, вслед за Георгиевым, метатезы в форме T(a)ruiSa, вероятно, следует допустить влияние аналогии с малоазийскими и эгейскими топонимами на -На, сказавшейся либо на звуковом облике самого местного названия, либо на его адаптации в хеттской передаче.
Во-вторых, был поставлен вопрос о более конкретной этнической атрибуции имени троянцев. Привлеченное Георгиевым в качестве параллели племенное название фракийских травсов Tpauaol еще более увеличивает список ономастических соответствий, соединяющих Трою с отдаленными областями Фракии, по праву претендующими на глубокую древность. Для географической локализации травсов мы располагаем двумя принципиально различающимися указаниями. По Геродоту (V.3), они вместе с гетами жили к северу от города Крестона, находившегося в западной части Эгейской Фракии, что позволяет относить их местообитание к юго-западной части Родоп [Tomaschek, 1980, 1, с. 100; Detschew, 1976, с. 521]. Этому соответствует и упоминание Ливия (38,41) об их грабительском вторжении в 188 г. до н.э. в область к западу от Гебра. Совершенно иной характер имеет свидетельство Стефана Византийского (s.v. Tpauaol), у которого вслед за безнадежно испорченным началом, содержащим какое-то упоминание о кельтах (по правдоподобной конъектуре А. фон Гутшмида надо читать «Травсы, вблизи кельтов...», см. [Detschew, 1976, с. 7]), стоит «... племя, которое эллины называют агафирсами (’АуаОирооис)». Но агафирсы - это хорошо известный грекам народ, обитавший, согласно Геродоту (IV,48), у истоков реки Марис (совр. Муреш к юго-западу от Карпатского хребта) [Tomaschek, 1980, 1, с. 100; Detschew, 1976, с. 3].
