Труднее тем, кто идет в этом споре не за Блегеном, а за Фурумарком (таковых большинство). Матц подчеркивает, что 1240-е годы до н.э. и позднее - время, хорошо согласующееся с возможностью «северного» нашествия, но очень плохо - с подготовкой объединенного похода Греции на Трою. По его оценке, крах ахейских столиц и культурно связанной с ними Трои Vila, скорее всего, мог быть вызван одной и той же причиной [Matz, 1956, с. 144]. Матц, Шахермейр, К. Нилендер, О. Броунир, М. Вуд, Д. Истон и другие возвращаются от Блегена к Дерпфельду, признавая «Приамову Трою» в могучей Трое VI, павшей в дни микенского величия, в начале XIII в. до н.э. [Nylander, 1963, с. 10 и сл.; Вгопеег, 1966, с. 358 и сл.; Schachermeyr, 1982, с. 91; Wood, 1985, с. 230 и сл.; Easton, 1986, с. 190]. На фоне этой резкой антиблегеновской реакции понятны и идеи Подцувайта, и настроение скептиков, вроде М. Финли или Ф. Хампля, вообще не считающих Троянскую войну сколько-нибудь надежным историческим фактом [Hampl, 1962; Finley, 1964].

Между тем нетрудно увидеть, что всех этих ученых, при многочисленных разногласиях, объединяет один постулат. Для них общеахейское предприятие, подобное Троянской войне, после бесчинств «северян» и вступления Микенской Греции в финальную, кризисную фазу ее истории, - вещь немыслимая, априори исключенная. Кажется, лишь один специалист в этом отношении идет «против течения». Это Э. Вермёль, допускающая, что ахейцы вполне могли сплотиться для такого похода через небольшой промежуток времени после драматического начала этого периода [Vermeide, 1964, с. 277]. Отметим, забегая вперед, что выводы, к которым мы приходим в настоящей главе, побуждают нас не только высоко оценить проницательность исследовательницы, но пойти еще дальше, сделав более сильное утверждение, а именно: Троянская война Атридов не только могла произойти после разорения Пелопоннеса северными племенами, она по характеру своему должна была произойти после него и вследствие него. Между этим историческим катаклизмом и величайшим, по восприятию греков, событием их сказаний реконструируется не просто временная близость, но фундаментальная причинная связь.

3

Если признать вместе с критиками Блегена, что ахейцы не могли быть разрушителями Трои Vila, то неизбежно встает вопрос: кто же разрушил этот город и как его драматический конец вписывается в историю Западной Анатолии конца XIII в. до н.э.? И здесь такие разнящиеся между собой ученые, как Шахермейр, Финли, Хойбек, Матц и многие другие, высказывают мысль, обычно не приходящую на ум гомероведам, размышляющим об исторической подоплеке Троянской войны. Коротко эта мысль заключается в том, что этот город уничтожили так называемые «народы моря». Под «народами моря» специалисты по истории Древнего Востока вслед за египтянами конца XIII - начала XII в. до н.э. понимают множество различных племен, совершивших в это время два больших нападения на Египёт и в самих египетских памятниках связываемых с «морем» или перифрастически, с «великой зеленью» (w; d wr). Произошли эти события при двух фараонах XIX и сменившей ее XX династии - соответственно Мернептахе и Рамсесе III. Надписи этих фараонов и являются главным источником, относящимся к «народам моря». Причем по крайней мере второй из этих походов далеко вышел за рамки локального столкновения «народов моря» с египтянами и имел неизгладимые последствия для истории всего Средиземноморья и Ближнего Востока. В первом же из них есть весьма интригующие моменты, на которые как-то мало обращалось внимания в научной литературе.

Точная датировка этих событий весьма затрудняется общей дискуссионностью древнеегипетской хронологии. Так, если принимать за точку отсчета воцарение Рамсеса II, то окажется, что для этого события существует несколько предлагаемых дат: это или 1304 или 1290 или даже 1279 г. до н.э. [Parker, 1957, с. 42 и сл.]. Соответственно с принятием ранней даты нам следует отнести первое нападение «народов моря» к 1232 г. до н.э., а второе к 1191— 1190 гг. до н.э. [Barnett, 1975, с. 366-371]. Вторая, промежуточная дата воцарения Рамсеса II даст нам для этих битв соответственно 1219 и 1180-1177 гг. до н.э. [Schachermeyr, 1982, с.91]. А если отсчитывать от самой поздней из допускаемых дат, то jnepeoe нападение припется на 1209/1208 г. до н.э. Тогда исследователи либо вынуждены сдвигать вторую войну куда-то в 1160-е годы до н.э., что по многим причинам кажется неправдоподобно поздней датой, либо же, основываясь на гипотезе, значительно сокращающей время правления Мернептаха, относят это вторжение все к тем же 1180-1177 гг. до н.э. [Н61Ы, 1983, с. 125]. Ниже мы будем исходить из двух первых хронологий, самой ранней и промежуточной, расценивая разрыв между ними как временнбй интервал, в пределах которого должны были произойти описываемые события.

Начинаются они с того, что на 5-й год правления фараона Мернептаха (в ранней датировке 1232 г. до н.э) во время очередной войны между Египтом и его соседями - лувийцами последние получили необычных союзников. Среди них неожиданно оказались лукка-ликийцы (Rw-kw), а также другой народ, хорошо знакомый египтянам с начала XIV в. до н.э., народ шардана ($;-r;-d;-n;¹) [Breasted, т. 3, с. 241 и сл.]. В XIV-XIII вв. до н.э. отряды шардана, неизвестно откуда пришедших на юг Средиземноморья, служат наемниками в Библе, в Египте, где для поселений этого народа выделяются специальные области в долине Нила. Не исключено, что они же составляли в Угарите воинские подразделения Jrtnm [Faulkner, 1975, с. 226; Barnett, 1975, с. 360; Lehmann, 1983, с. 80 и сл.]. Контингент шардана, входя в войско Рамсеса II, храбро сражался против хеттов при Кадеше. При Мернептахе же шардана внезапно'изменили ориентацию, выступив с ливийцами против Египта. То обстоятельство, что Мернептах упоминает их в числе «северных народов, пришедших со всех сторон», заставляет думать о прибытии в Левант некой новой группы шардана. Во всяком случае, старая гипотеза, связывающая их имя с названием города Сарды в Лидии [Mertens, 1960, с. 79], должна быть решительно отклонена, ибо основывается лишь на греческой передаче малоазийского топонима, не считаясь с его звучанием в оригинале (ср. лид. Sfarda, др.-перс. Sparda - «житель Сард» [Zgusta, 1984, с. 542]).

Но помимо известных в Египте ликийцев-лукка и шардана врагами фараона в этот год оказались народы, ранее не упоминавшиеся в египетских текстах. Во-первых, это народ i-k-w,-i’„ также i-k-j-w;-!; или i-k-w;-j-i;, в котором легко узнаются ’Ахац|Го1 - греки-ахейцы. В одной из надписей, посвященных этой войне) стеле из Атрибиса, фараон специально выделяет из скопища врагов акайваща и говорит о них с осуждением как об «обитателях чужой страны у моря, которых с собой привел презренный вождь» [Schachermeyr, 1982, с. 45] (перевод Г. Хёльбля по изданию [Kitchen, т. 4, с. 22]). Рядом с ними выступает в битве народ Tw-rw-S; или Tw-rj-i; [Breasted, т. 3, с. 243, 249]. Позднее, при Рамсесе III, данный этникон появляется также в записи Tj-w-r;-$; [Breasted, т. 4, с. 75-76], и, по-видимому, он должен обобщенно транслитерироваться как Turïa. Без сомнения, турша -тот самый эгейский этнос, который назывался греками позднее TupcmvoC или ТиротцюС, с ассимиляцией ТирртцюС. Это тирсены^или тиррены; их ветвь в конце II - начале I тысячелетия до н.э. в Италии дала начало историческим этрускам.

И наконец, внимания - хотя, скорее всего, роль его в этой войне была невелика - заслуживает племя $;-k;-rw-i;, условно Sakaluïa. Это не кто иной, как сикелы или сикулы, греч. 2яке\о(, лат. Siculi. От них идет название острова Сицилия, но их распространение в древности не ограничивалось этим островом. Их имя засвидетельствовано на адриатическом побережье Италии, от Бруттия до Пице-на (Thyc. VI,2; Plin. 111,110 и сл.), и точно так же на противоположной стороне Адриатики, в Акарнании, а кроме того, в формах Siculi, Siculotae в Далмации (Paus. 1,28; Plin. 111,141, 143). За пределами адриатического бассейна известны холм 5лкеХ(а в Аттике (Paus. VIII, 11), некая область с тем же названием во Фракии и, наконец, «малая Сицилия» как другое название крупнейшего из Кикладских островов - Наксоса [Detschew, 1976, с. 442]. Совпадение этого названия с фракийским, вероятно, не случайно, ибо у Диодора (V,50) говорится о раннем заселении Наксоса некими фракийцами, среди которых назван герой Сикел. Это очевидный этноним северобалканского происхождения. Причем возникает впечатление, что основным очагом распространения его носителей была Адриатика и лишь спорадически они проникают в Эгеиду, в том числе и на Киклады. Союзные связи шакалуша и шардана в дни Мернептаха побудили Г. Леманна наметить и для последнего этнонима любопытные допустимые параллели на севере Балкан. По его мнению, на Балканах к тому же гнезду форм принадлежит название города Zdpßoc в Иллирии (сейчас г. S hur da в Албании [Мауег, 1957, с. 294]); его жители в античности звались 2ар6т|го( - сардены (St. Byz., s.v. ZdpSoe), имелась также область Sardus, Serdica на крайнем северо-западе Фракии, вблизи иллирийских территорий, охватывающая окрестности нынешней Софии [Detschew, 1976, с. 432]. Наблюдения Леманна явно нацелены на гипотезу о шакалуша и шардана в качестве этносов, генетически связанных с одним и тем же северобалканским регионом, что будто бы и могло в какой-то мере их сплотить в атаке на Египет (см. карту Леманна и его комментарий в GÄL, с. 177 и сл.).