Многое в ее подготовке было сделано заранее на территории России и не могло быть неизвестно спецслужбам. В начальный период кризиса по телевидению проскользнуло сообщение, что о предстоящем рейде Радуева разведка доложила, но это сообщение якобы не было выделено из потока “дезинформации” вышестоящими начальниками. Также вышестоящие “начальники” якобы не догадались обеспечить ЕДИНОНАЧАЛИЕ ни в регионе, ни в Москве во всех вопросах, связанных с Чечней. По причине отсутствия единого командования со стороны России небольшая группка хорошо вооруженных и обученных террористов могла бить по одиночке силы, подчиненные разным единоначальникам, не имеющим между собой связи; либо же имеющих между собой только открытые каналы, которые прослушивались дудаевцами. Переброска спецподразделений из городов России имела смысл только для использования их по прямому назначению. Спецчасти были брошены в бой как обычные стрелковые подразделения: дело не в том, что это грязная работа, которой брезгуют спецчасти; дело в том, что обычные стрелковые подразделения не могут заменить спецподразделения в спецоперациях, а подготовка спецподразделений требует гораздо большего времени и средств чем подготовка стрелковых подразделений регулярной армии.
Все это говорит о том, что Кремль и Дудаев с командой делают одно и то же дело, даже если этого и не понимают. Их просто используют в качестве орудия для решения иных задач, не имеющих ничего общего с провозглашаемым с обеих сторон стремлением ко благу народов России и Чечни.
Этим событиям сопутствует и соответствующее освещение всего в средствах массовой информации: сначала замалчивание фактов грабежа на территории Чечни транзитных грузовых и пассажирских поездов; потом вой об агрессивности России и недееспособности генералов, при умолчании фактов, что государственные и коммерческие структуры, попросту мешали генералам принимать своевременно правильные решения, в результате чего высокоточное оружие не применялось; танки вошли в города на убой, разоруженные - без систем активной противоминной и противоснарядной защиты. Операция в 1994 г. была начата не кадровыми частями, чьи воинские коллективы обрели слаженность; а сборными частями, наскоро укомплектованными персоналом, привлеченным поодиночке за несколько недель до начала операций из различных частей.
То есть все делалось не для того, чтобы силовое решение проблемы прошло быстро и эффективно, насколько может быть эффективно силовое решение. Все делалось для того, чтобы лилось как можно больше крови и на протяжении как можно более длительного времени во исполнение троцкистского принципа «ни войны ни мира». Это позволяет политикам деморализовать армию и спецслужбы, подорвать их авторитет в обществе, после чего избавиться от них, обвинив их в недееспособности, которую создали они же сами.
Все это в совокупности создает условия, подталкивающие генералов к тому, чтобы избавиться от политиков. И этот процесс может протекать только как закулисно управляемый процесс. Он отвечает концепции восстановления монархии методами принуждения к недееспособности всех не-монархических сил: на очереди генералы… или политики нынешнего режима?
23 - 30 января 1996 г.
