Сказанное им - ложь, поскольку “определенная элитарная группа” не возникла из ничего; ее породил принцип сформулированный выше академиком. Умные подлецы и мерзавцы действительно самоорганизуются и неизбежно породят собственные подлые и мерзкие интересы и будут их умно и энергично реализовывать, опираясь на научно обоснованные нравственно порочные догмы, порожденные гуманитриями и естествоиспытателями, несущими в себе такого рода нравственность и культуру мышления, как у участников дискуссии в “Горбачев-Фонде”.

Но все это естественнонаучную “элиту” не беспокоит ни во времена Галилея, ни во времена “застоя”, ни во времена развала, ибо она всегда, по утверждению Н.Н.Моисеева, боролась с монополизмом, “создавая корпорации, которые имели бы возможность конкурировать” (стр. 150). Академику невдомек, что при конкуренции подлецов и мерзавцев наверху всегда окажется самый интеллектуально мощный подлец и мерзавец. И хотя в “Горбачев-Фонде” собрались поболтать о жизни в сытую для них годину общенародного бедствия и “гуманитарии”, и “естествоиспытатели”, при всем старании невозможно выявить в их дискуссии ни малейшего следа конфликта “естественнонаучной” и “гуманитарной” культур; нет даже намека на него.

Участники дискуссии - элита “интеллигенции” - обеспокоены другим конфликтом культур: «Вот тут говорилось о рабоче-крестьянской интеллигенции. Но вы только вдумайтесь в то, что происходит в течение семидесяти лет, когда нужно было доказать ничтожество своего происхождения в поколениях для того, чтобы занять власть, чтобы ее иметь.» - говорит “первоиерарх” кинематографии Н.С.Михалков - президент Российского фонда культуры.

Кино - это, как раз то средство, которое в зрительных образах и в музыке, сопровождающей фильм, входит непосредственно в подсознательный уровень психики, пока расслабленное сознание отдыхает, услаждаясь зрелищем; а эстетизм или антиэстетизм персонажей искусства - средство воздействия на формирование нравственности в обществе, в его последующих поколениях прежде всего, включая и нравственность будущих естествоиспытателей и гуманитариев.

Теперь остается вспомнить эстетически совершенный фильм Н.Михалкова “Неоконченная пьеса для механического пианино”. В нем есть эпизод: деревенского парня сажают за пианино-автомат, звучит мелодия и у О.Табакова, играющего роль аристократа-бездельника, выпучиваются от изумления глаза. Когда же выясняется, что пианино - самоиграющее, аристократ радостно самоутверждаясь кричит: “Я же говорил: Чумазый не может! Чумазый не может!”. И этот эпизод из художественного фильма, но уже в жизни, продолжают слова Михалкова о том, что семьдесят лет элитно-породистым высокородиям “умникам” приходилось изображать из себя “чумазых”, якобы низкой породы. При этом следует обратить внимание, что пустословящий о любви к родине художник кино, далее в своем выступлении по отношению к власти в обществе употребляет слова “ее иметь”. Власть в интересах общества иметь, как наложницу или проститутку, невозможно. В интересах общества власть осуществляют.

И культура человечности не менее строга к точности словоупотребления, чем математика строга к точности вычислений и употребления ее понятийного и символьного аппарата, и именно это качество и отличает культуру человечности от гуманитарной культуры. Хотя вроде только латинское слово заменено русским, но как многое изменилось в смысловой нагрузке термина “культура”.

В этом нет ничего нового: вспомните предупреждение Христа: ибо от слов своих человек осудится и от слов своих оправдается.

И если, как пишет сам В.Жидков «в современной физике все более активно применяются понятия психологии. Например у микрочастиц физики обнаружили такие свойства, как очарование, цвет, запах, аромат. Были найдены даже шизоидные частицы (шизоны). Физики установили, что траектория микрочастицы - это результат некоего выбора, то есть элементарным частицам приписываются определенные элементы сознания», то сказав “А”, следует сказать и “Б”: есть высший по отношению к Мирозданию Разум, а в конфликте «двух культур» (естественно-научной и гуманитарной) проявляется осатанелость науки и безбожие религии, которые обе не в ладу с Всевышним вследствие упорствования в злонравии “элитарного” самопревознесения возомнивших о своей интеллектуальной мощи и образованности, многие поколения которых поставили планету на грань биосферно-экологического и военного самоубийства, вследствие того, что нарастив техническую энерговооруженность, человечество в целом сохранило силовое “мышление” рабовладельческой эпохи.

В контексте конфликта «двух культур» - по существу конфликта сатанизма и Богодержавия (Царствия Божиего на Земле - в привычной формулировке, известной со времен Христа) удивляет глухариное токование редакции “Поиска”, будто в обществе не существует определенных мнений, кроме разного рода выражений недоумения, подобных тому, что высказал профессор Жидков.

Еще в бытность СССР в “Поиске” № 12, июль 1989 г. было опубликовано приглашение президента АН СССР Гурия Марчука к дискуссии на тему «Какой быть науке?» Редакции тогда из, еще Ленинградского, университета был передан отклик на статью Марчука «Для чего быть науке?», впоследствие фрагментарно опубликованный под названием “Концептуальная власть: миф или реальность?” в журнале “Молодая гвардия”, № 2, 1990 г.

В том отклике многие вещи были названы свойственными им именами. В частности было сказано, что облик и существо науки в обществе - это следствие того, как общество, и прежде всего сами ученые, отвечают себе на вопрос: Для чего быть науке?

Если науке быть для того, чтобы производить знания на коммерческой основе, то наука будет продажна настолько, насколько она затрагивает интересы тех, кто контролирует финансовую систему.

Если науке быть для того, чтобы люди жили безбедно в ладу с биосферой планеты, то наука перестанет быть современным продажным знахарством. И с этим ее нравственным и этическим (в том числе и религиозным) преображением исчезнет знахарский орден злонравия и шизоидного графоманства, две стороны которого спорят между собой, а своими ошибками и заведомой ложью отравляют жизнь другим людям на протяжении веков. Этот знахарский орден - обременительная “академическая медаль” на шее человечества. От нее действительно пора избавиться.

7 февраля 1996 г.