Значит, я дома ничего не учу! Я недостаточно усердно работаю и плохо готовлюсь к урокам истории! Да я со стыда была готова сгореть, когда он меня перед всем классом отчитывал. Мало того, он еще и умудрился откопать в классном журнале телефон родителей и донести до их сведения сии лестные факты о моих успехах в изучении истории. Дьявол. Мне потом здорово досталось от матери, и преграда в несколько тысяч километров эту женщину не остановила, в трубку она орала так, что мне казалось, еще немного, и телефон загорится. А когда еще отец подключился…

В общем, не знаю, как так получилось, но мой классный руководитель оказался моим же репетитором по истории. Я даже не знала, радоваться мне или рыдать в три ручья. Первое занятие сегодня, там и посмотрим…

Сжимая в кулаке листочек с адресом, я поспешно поднялась на нужный этаж и замерла перед дверью. И что мне делать? Звонить или стучать? И с каких это пор Дьявол обитает в человеческой квартире? Или он специально обзавелся, чтоб меня не пугать? Что ж, вполне вероятно…

Собравшись с духом, я таки постучала, стараясь, чтобы это прозвучало как можно громче. В голове мелькнула коварная мысль, молотить, пока он не откроет, но дверь тут же отворились и я чуть было не свалилась на историка, чудом удержавшись на ногах.

– Звонок есть, – спокойно заметил он, пропуская меня в квартиру.

– Извините, не заметила, – ядовито проговорила я, снимая обувь и чувствуя, как краснеют щеки. Позорище…

Я выпрямилась, глядя на учителя. Опять эти свои очки надел, в черной оправе, я-то думала они разбились. Но черт возьми, как же ему идут…

– Начнем с того, помнишь ли ты, каким было домашнее задание? – устало вздохнул историк, пропуская меня в комнату.

– Постойте-ка… Мы что, в спальне заниматься будем? – я недоверчиво оглянулась на учителя. Как-то нехорошо это все. Его спальня совсем не те эмоции вызывает…

– Может, ты предложишь что-нибудь более перспективное? Коридор или туалет? Хочешь, в Преисподнюю отправимся, у меня там кабинет есть, – иронично проговорил учитель.

– Ладно, проехали, спальня, так спальня, – тяжело вздохнула я, проходя вглубь комнаты и опускаясь на кровать. – Вы двадцать седьмой параграф задавали? Про Сталинградскую битву?

– О-о, какой прогресс, может, ты его еще и учить начала?

– Даже не открывала, – фыркнула я, – вы ведь на четверг задавали.

– Тебе на сегодня, вообще-то, – хмыкнул историк, опускаясь в кресло. – О чем я и говорю, Макарова. Полная безответственность.

– Извините, – я виновато опустила голову.

– Прочитай его хотя бы, это немного времени займет, – устало вздохнул учитель, укоризненно глядя на меня.

Вдруг стало очень стыдно и я, молча достав учебник, уткнулась туда носом. Но строчки почему-то упорно не хотели запоминаться. А если он потом вопросы задавать начнет? Скажет снова, что я бездельница…

Я осторожно посмотрела на историка, и тут же поймав на себе заинтересованный взгляд зеленых глаз, вновь уткнулась в учебник. Черт, вообще в голову не идет… Может, потребовать, чтобы он быстренько объяснил? Все-таки репетитор, как-никак… Я собралась было его об этом попросить, как вновь поймала на себе внимательный взгляд. Чего это он так смотрит? Мне даже страшно стало…

– Что-то долго ты на одной странице зависаешь. Непонятно что-то? – историк вопросительно изогнул бровь.

– Ну да, есть такое, – с умным видом покивала я.

– Давай объясню, – вздохнул он, перебираясь ко мне на кровать. – Что не ясно?

– Ну… – и что мне ответить? Все неясно? Я, можно сказать, и читать-то не начинала… – Про десять сталинских ударов…

– Опять прикидываешься, Макарова? – спросил учитель где-то над самым моим ухом, из-за чего я тут же забыла, что хотела соврать.

– Я… н-не прикидываюсь… И вообще, кто прикидывается, так это вы. Прекрасно же знаете, что я всегда готовлюсь к урокам, зачем-то родителям позвонили… А то, что я ночи над этим проклятым учебником провожу, это не в счет?! Да мне уже кошмары снятся про него! Да вы… ты…

– Что я? – спокойно выдохнул историк мне на ухо, из-за чего я разом забыла и про Сталина, и про десять его ударов, и Курскую дугу, и даже Прохоровку. И вообще все забыла. Осталась только дрожь в коленях…

– Н-ничего… – тихо проговорила я, сжимая дрожащими пальцами учебник, чтоб не выпал.

– Уверена? – мягкие губы настойчиво скользнули по шее, учебник таки выпал на пол.

– Что в-вы дел-лаете? – заикаясь, пробормотала я.

– А что, незаметно? – наиграно искренне поинтересовался историк, медленно спускаясь к ключицам.

Издевается? Н-незаметно?

Теплые пальцы осторожно скользнули по шее, вниз к пуговицам легкой рубашки. Черт, почему они так легко поддаются?

– У нас ведь… урок, между прочим… – задыхаясь, проговорила я, попутно силясь поймать его руки. В результате-таки осталась без рубашки.

– Повтори, – ласково промурлыкал учитель, разворачивая меня лицом к себе и зарываясь в волосы.

– Сдаюсь, – сквозь зубы процедила я, обнимая его за шею и доверчиво прижимаясь ближе. Не могу больше сопротивляться, хоть убейте… „Долго” же я продержалась… Только в этот раз похоже он не так уж настроен медлить.

Пуговицы на его рубахе трясущимися пальцами было расстегивать не так легко, но я прилежно старалась, осторожно касаясь губами шеи. Теплый…

Пальцы наткнулись на что-то шершавое.

– Постой, это что? Бинты? Ты ранен? – обеспокоено спросила я, резко отстраняясь.

– Это несерьезно, – хмыкнул историк, явно недовольный тем, что я прервалась.

– Демоническую сущность решил выпустить? – довольно сощурилась я, завороженно глядя на извивающийся хвост. – Можно-можно?

Дьявол устало выдохнул отправляя наконец расстегнутую рубашку на пол, хвост сам собой опустился мне на колени. Черт, какой же он… А что, если…

Я осторожно скользнула по нему кончиками пальцев, внимательно наблюдая за реакцией обладателя. Главное не дергать, насколько я помню. Хвост слегка извился в воздухе от удовольствия. А кисточка мягкая такая, оказывается, а весь остальной он шершавый… И теплый еще… Может, его шампунем помыть, чтобы лоснился? Черт, так бы и не отпускала его. А судя по виду моего „учителя”, ему этого тоже вряд ли хотелось. Он откинулся на подушку и хитро поглядывал на меня из-под полуприкрытых ресниц, каждый раз глухо порыкивал, когда мои пальцы касались хвоста почти у основания. Ах вот значит как…

Но только я собралась привести мои коварные планы в жизнь, как оказалась придавлена к покрывалу.

– Ну хватит уже, – мягко прошептал Дьявол, опаляя дыханием кожу, – наигралась.

– И… Что же дальше… – тихо выдохнула я, глядя в его глаза.

– Боишься? – коварно сощурившись, поинтересовался Дьявол.

Я лишь молча покачала головой, чувствуя, как внизу живота сжимается что-то странно тягучее и сладкое. Кисточка хвоста мягко скользнула по обнаженному бедру. Ах да, одежды-то на мне уже нет… Главное потом не найти ее разорванной под кроватью, а хотя…

– Вот как у тебя так… Я хочу такой же… – бессвязно промурлыкала я, выгибаясь от особенно нежных прикосновений.

– Получишь со временем, – прошептал в ответ Дьявол, спускаясь поцелуями ниже. Пальцы в его волосах запутались…

– А ты меня будешь за него дергать?

– Всенепременно, – фыркнул учитель, слегка отстранившись.

– Вот как…

С губ сорвался судорожный полувсхлип-полувздох оттого, что ласки стали совсем уж откровенными. Теплые губы спустились ниже, язык медленно обвел сосок, потом дьявол уже совершенно наглым образом осторожно его прикусил, отчего я застонала в голос, выгибаясь под ним.

Учитель, хитро усмехнувшись, скользнул кончиками пальцев вниз по животу, и тут же кожу словно обожгло. Откуда он лед взял? Впрочем, неважно, наколдовал, наверное, как он это обычно умеет… Только вот его холод до боли резко контрастировал с горячими губами, заставляя выгибаться в теплых объятиях, стонать от нетерпения и задыхаться просто в этой дымке… А я и задыхалась, путаясь пальцами в его волосах и покрывая шею беспорядочными рваными поцелуями.