И техническая сложность и дороговизна нового инструмента воздействия на психику отдельного индивида и общества в целом — не препятствие такому варианту развития событий. 10 — 15 лет назад многим в нашей стране казалось, что интернет и мобильная телефонная связь всегда будут доступны только малочисленной группе «богатеньких буратино». А сегодня Россия занимает первое место в мире по росту числа пользователей интернета и их количество по последним данным превысило два миллиона граждан России.
5. Мы уже не раз в своих записках говорили о том, что интернет — только новая форма современной культуры общения, форма распространения информации, скорость обновления которой после смены соотношения эталонных частот биологического и социального времени (объективного явления, существо которого пока не осмыслено ни толпой, ни “элитой” [1]) возросла в несколько раз. Тот, кто сегодня сможет помочь обществу заменить рассуждение по авторитету (вождя, предания, священного писания, — наконец — телевидения) культурой чувствования, мышления и общения, тот исключит возможность тоталитарного контроля над обществом не только с использованием телевидения, интернета, интерактивного телевидения, но и тех новых инструментов воздействия на психику индивида и общества, которые обязательно породит технико-технологический прогресс цивилизации: на очереди — «вживление» в организм даже не чипов, а компьютерных мультимедийных центров.
Свободу можно декларировать как угодно долго и с каких угодно позиций, но свободой невозможно будет воспользоваться до тех пор, пока в обществе не будет выработана культура чувствования, мышления и общения, способная обеспечить каждому свободу осмысленного целесообразного выбора его линии поведения. Сейчас же возможность выбора есть, но у общества нет инструмента, с помощью которого каждый может осуществлять необходимый ему жизненно состоятельный выбор.
И потому нет ничего удивительного в том, что все демократические институты, созданные современной цивилизацией, находятся в руках тех, кто имеет деньги и инструменты их узаконенного присвоения на основе паразитирования на производстве и управлении.
6. В этом смысле западное общество вообще и американское в особенности являет собой пример самого тоталитарного общества в мире, в котором постоянно декларируются свобода выбора, демократия, но нет культуры чувствования, мышления и общения, на основе которой общество могло бы воспользоваться плодами демократии. Но именно такую «демократию», которая опаснее открытого тоталитаризма, «мировая закулиса» разрешила Америке насаждать во всём мире, потому что такая «демократия» не является угрозой для безраздельной власти самой «закулисы». Что касается России то, несмотря на внешнюю слабость и неорганизованность работы демократических институтов в ней и кажущийся низкий уровень общественного мнения, русское общество являет сегодня пример самого демократического общества в мире (демократического без кавычек). Это не может не пугать западный истеблишмент сегодня так же, как в начале перестройки его пугали первые робкие попытки общества очистить партию (а партия в СССР была скелетом — основой — всех государственных институтов страны) от бюрократической клановой номенклатуры, после чего и было принято решение: лучше совсем ликвидировать партию, в которой начинали набирать силу такого рода тенденции, чем дать им развиться в институты подлинной демократии. 15 лет назад Западу и его «пятой колонне» внутри советского многонационального общества удалось остановить эту тенденцию, расколов единый СССР на множество в своём большинстве бестолковых, но формально как бы независимых государств [2].
Но беда для мафиозных заправил Запада и их креатур в России сегодня в том, что эта тенденция к осуществлению истинного народовластия, зародившись в самом начале перестройки, не исчезла вовсе, а стала снова проявлять себя в формах институтов многопартийной демократии западного образца. А «мировая закулиса» давно усвоила особенность Русской цивилизации — наполнять своим мировоззренческим содержанием любые идеологические формы, приходящие извне. И потому работающая по западным алгоритмам объяснения толпе действительности россиянская пресса бьёт тревогу по поводу того, что российское общество скоро может полностью разочароваться в западных «демократических» институтах. Другими словами, Запад сегодня стоит перед дилеммой: либо продолжать и дальше навязывать российскому обществу западные «демократические» ценности, либо вообще ликвидировать в России демократические институты, поскольку их дальнейшее развитие в условиях Русской цивилизации может привести к становлению в России истинной демократии, что неприемлемо для «мировой закулисы». Об этом по сути статья «Говорит и показывает народ», появившаяся на сайте газеты «Известия» 28 июля 2003 года.
«Страна успела заметно разочароваться в демократии, но при этом мечтает о спокойной, сытой жизни. Она любит президента и не видит надобности участвовать в политической жизни, раз её всё равно “приватизировали” те, кто наверху. Вот к чему мы пришли, если основываться на докладе “Российское общество накануне выборов”, подготовленном Институтом комплексных социальных исследований (ИКСИ) РАН [3]. Подошли накануне череды “больших” выборов и по прошествии полутора десятка лет реформ, преобразований, свободной жизни».
«Существенную роль в снижении ценности демократической идеи играет и “элитизация” политики, ее “приватизация” экономической и политической верхушкой. Так, три четверти россиян (78,3 %) считают, что демократические процедуры — это пустая видимость, а страной управляют те, у кого больше богатства и власти. С противоположной точкой зрения — что в делах страны многое зависит от простых граждан — согласны лишь 22,7 %.
Отвечая на вопрос о том, “изменилось ли за годы реформ ваше отношение к ценностям и идеалам демократии и гражданским свободам”, почти треть россиян (29,8 %) заявили: они разочаровались в этих ценностях и идеалах. “Прирост” же сторонников оказался гораздо скромнее — всего 5,8 %. Общее же соотношение сторонников и противников демократии по-российски сегодня составляет 22 % к 53 %».
«Симптоматично, что в самом низу иерархической шкалы ценностей демократии оказались позиции, связанные с участием в деятельности партий и их борьбой между собой. Так, за последние пять лет доля респондентов, считающих важным право выбирать между несколькими партиями, сократилась с 15,5 % до 3,1 %. Стойко (хотя и несколько меньшими темпами) снижается и значимость наличия в стране оппозиции, способной контролировать президента и правительство, — с 20,6 % до 14,7 % за пять лет. При этом сама идея выборности остаётся вполне востребованной, особенно когда это касается главы государства».
7. Если говорить о нашем отношении к такой тенденции в общественном развитии, то можно сказать вполне определённо — мы оцениваем её как положительную. То, что количество «считающих важным право выбирать между несколькими партиями, сократилась с 15,5 % до 3,1 %» говорит лишь о том, что для избирателей программы и теоретические платформы всех искусственно созданных “элитой” партий практически стали неразличимы, что полностью соответствует положению дел: у всех партий суть одна — декларации о благонамеренности и отсутствие жизненно состоятельных историко-социологических теорий, на основе которых множество разных людей могли бы действовать взаимно дополняюще при решении разного рода проблем общества. Об этом как раз и говорит стойкая тенденция снижения оценки значимости в стране оппозиции, способной контролировать президента и правительство, — с 20,6 % до 14,7 % за пять лет.
КПЕ — единственная в стране претендующая на концептуальную властность партия, заявившая в качестве своей теоретической платформы Концепцию общественной безопасности (КОБу), пока ещё не имеет доступа к изложению своего миропонимания в общероссийских и мировых СМИ и особенно на ТВ. И пока только эта партия открыто (через свою партийную печать, интернет и постоянно действующие семинары) несёт обществу жизненно состоятельную культуру мышления — Диалектику в вере Богу вне ритуалов и Достаточно общую теорию управления (ДОТУ). Кроме того, новую культуру мышления несут в общество беспартийные сторонники КОБы, ознакомившиеся с ней по книгам, газетам, видео— и аудио— записям выступлений отдельных её представителей во всех регионах страны. Но тем не менее до тех пор, пока концепция не войдёт в тематику вещания ведущих каналов страны, она будет малоизвестна в широких слоях общества.
