В цитированном ранее комментарии Послания В.В.Путина Федеральному собранию, опубликованном в “Российской газете” 28 мая 2004 года, В.Т.Третьяков отметил следующее:

«Постоянно упоминая и о необходимости преодоления бедности, и о создании свободного общества свободных людей, указывая на их взаимозависимость (несвободный человек не может стать обеспеченным, но и бедный не способен стать свободным), Владимир Путин всё-таки считает решение проблемы бедности более достижимым в обозримом будущем, а оттого и требует с такой настойчивостью от правительства этого решения и ускоренного роста ВВП в этой связи.

Эту диалектику бедности и несвободы президент описывает так: “Считаю, что создание в России свободного общества свободных людей — это самая главная наша задача. Но и самая сложная. Главная — потому что несвободный, несамостоятельный человек не способен позаботиться ни о себе, ни о своей Родине. Сложная — потому что свободой не всегда дорожат. Еще реже умеют ею распорядиться”.

Не знаю, как долго еще Владимир Путин будет уговаривать правительство, отдельных его членов осознать, наконец, что борьба с бедностью и за, как президент выразился, “нормальную жизнь для каждого человека”, является абсолютным приоритетом в их работе. Судя по последним голодовкам шахтёров, это может длиться ещё долго.

Но ведь у президента помимо политических рычагов, прокурорского ресурса и режима непосредственного руководства правительством, в котором Путин фактически сейчас работает, есть еще один, причем крайне эффективный, механизм воздействия на высших чиновников — кадровый. И именно им он реже всего пользуется».

В этом же смысле, но несколько витиевато ещё в древности один из китайских теоретиков искусства управления — Шень Бу-хай считал, что:

«Правитель внимает миру посредством имён чиновников, наблюдает мир посредством имён и повелевает миром тоже посредством имён.

Правитель, обладающий Путём, не делает работу своих чиновников, но тем не менее властвует над ними. Государь ведает Путём, чиновники ведают делами. Высказать десять суждений и десять раз быть правым, совершить сто поступков и сто раз быть правым — дело чиновников, но не Путь государя».

И это многих приводит к вопросу:

Увиденное В.Т.Третьяковым стремление В.В.Путина самому ухватиться за руль действительно имеет место и если имеет, то не является ли оно признанием того факта, что В.В.Путин не ведает Пути?

В действительности этот вопрос, как и приведённое выше недоумение В.Т.Третьякова по поводу якобы отсутствия кадровой политики, не соответствуют российским обстоятельствам. Если высказывание Шень Бу-хая перевести на современный политический лексикон, то обязанность государя «ведать Путём» — знать определённую концепцию управления и отличать её от других. При этом также по умолчанию предполагается, что и «имена», т.е. чиновники образующие в совокупности государственный аппарат, также знают ту же концепцию в каких-то своих аспектах или в силу своего какого-то специфического профессионализма, не зная о концепции «Пути», вписываются в неё однозначно. Но если последним названным качеством кадровая база чиновничьего корпуса — остальное общество в случае нынешней России не обладает, то у государя вне зависимости от того «ведает Путь» он либо же нет, нет и возможности для свободного проведения кадровой политики.

Главе государства остаётся только то, на что обратил внимание В.Т.Третьяков — уговаривать и убеждать в своей правоте действующих чиновников, сталкиваясь постоянно с возражениями типа: «Я не против удвоения ВВП, но не хотелось бы, чтобы мы ставили перед собой задачи, которые могут нарушить нормальное здоровое развитие экономики» (это — профессор Евгений Ясин, в «ельциничные времена» — министр экономики РФ, один из создателей нездоровой экономики постсоветского периода).

Но обратив внимание на якобы вялость кадровой политики В.В.Путина, В.Т.Третьяков (как и многие другие) не стал вдаваться в комментирование завершающего фрагмента выступления В.В.Путина. Но именно заключительный фрагмент и несёт в себе самое главное, дающее ответ на все высказанные В.Т.Третьяковым недоумения:

«Несколько слов о роли неполитических общественных организаций. В нашей стране существуют и конструктивно работают тысячи гражданских объединений и союзов. Но далеко не все они ориентированы на отстаивание реальных интересов людей. Для части этих организаций приоритетной задачей стало получение финансирования от влиятельных зарубежных фондов, для других — обслуживание сомнительных групповых и коммерческих интересов, при этом острейшие проблемы страны и её граждан остаются незамеченными.

Должен сказать, что когда речь идет о нарушениях фундаментальных и основополагающих прав человека, об ущемлении реальных интересов людей, голос подобных организаций подчас даже не слышен. И это неудивительно: они просто не могут «укусить руку», с которой кормятся. Разумеется, подобные примеры не могут быть для нас поводом для обвинений гражданских объединений в целом. Думаю, что подобные издержки неизбежны и носят временный характер.

Чтобы снизить эти издержки и стимулировать дальнейший рост институтов гражданского общества, не нужно ничего изобретать. И наш собственный, и мировой опыт уже доказал продуктивность целого ряда подходов. Так, необходимо постепенно передавать негосударственному сектору функции, которые государство не должно или не способно эффективно выполнять.

Имеет также смысл использовать и накопленный в ряде регионов России опыт работы общественных палат. Такие — постоянно действующие негосударственные организации могут обеспечивать независимую экспертизу важнейших нормативных актов, актов, непосредственно затрагивающих интересы граждан.

Теснее сотрудничать с гражданскими структурами должны и политические партии. Непосредственная связь с людьми, с обществом поможет улучшить качество народного представительства на всех уровнях. И партии должны быть заинтересованы в расширении своих рядов, укреплении материальной базы, интеллектуального и кадрового потенциала, в том, чтобы активно создавать фракции в региональных парламентах, участвовать в работе органов местного самоуправления.

Партии должны повышать уровень политической культуры, осваивать навыки межпартийного диалога и коалиционных действий, должны учиться приходить к власти и расставаться с ней по воле народа. (…)

Считаю, что создание в России свободного общества свободных людей — это самая главная наша задача. Но и самая сложная.

Главная — потому что несвободный, несамостоятельный человек не способен позаботиться ни о себе, ни о своей семье, ни о своей Родине. Сложная — потому что свободой не всегда дорожат, ещё реже умеют ею распорядиться. Созидательную энергию, предприимчивость, чувство меры и волю к победе нельзя ввести указом, нельзя импортировать, нельзя позаимствовать.

Добиваясь роста благосостояния граждан, мы будем и дальше сохранять и отстаивать демократические завоевания народа России, будем укреплять безопасность государства и добиваться цивилизованного, основанного на международном праве решения ключевых вопросов мировой политики.

Рассчитываю при этом на конструктивное сотрудничество всех ветвей и всех уровней власти.

Рассчитываю на поддержку и солидарность всех граждан России. На их веру в себя. В свои силы. В успех нашей страны».

Т.е. кадры для государственной службы и бизнеса в процессе преодоления концептуальной неопределённости должны готовить не бюрократы от науки и образования, а сами люди, выражая свои долговременные интересы — стратегические интересы всего народа, т.е. прежде всего трудящегося большинства, живущего на одну зарплату — в деятельности разнородных общественных организаций (включая политические партии), которые по своей эффективности в политике должны превзойти «профсоюз» российский олигархов и всемирный «профсоюз» “вольных” “братьев”-“каменщиков”. А для этого люди должны сами думать и заниматься самообразованием, пресекая попытки бюрократов от науки, образования и СМИ дурить им головы…