Потом провожу рукой по щеке. Он не отрываясь следит за мной.

Я провожу одним пальцем по губам, потом убираю за ухо свободно спадающую прядь волос.

Они тут же падают назад, буквально через секунду.

Он продолжает смотреть на мои губы.

Я никогда никого не соблазняла, таким образом. Но при таком количестве химии и возбуждения, мне кажется, это не так уж и сложно. Я легко ему улыбаюсь и прислоняюсь к спинке кресла, переложив ногу на ногу в другую сторону, снова делая глоток.

— Я никогда раньше не пила виски, но этот мне нравится.

— Я предпочитаю больше пиво, — отвечает он, его глаза мерцают, когда он откидывается на спинку кресла. — Но я еще не набрался смелости, чтобы попросить установить сюда холодильник с пивом.

— Еще?!

— Это не в моем характере лишать себя то, что мне нравится.

Выдохнув, я наконец возвращаю себе способность говорить.

— А вы обычно получаете то, что хотите?

— Как правило.

— Что останавливает вас…?

— Большие блага.

— Ах, — я допиваю свой виски. Оно обжигает, спускаясь вниз по пищеводу, наполняя меня теплом. И придаем мне мужества. Я поднимаюсь с кресла. Свободно иду через комнату, неся пустой стакан в руке, поставив его на поднос рядом с бутылкой.

Я оборачиваюсь, Гэвин тоже встал.

Я прохожусь руками по своей юбке, которая, мне кажется, слишком плотно сидит у меня на бедрах. Мне жаль, что я нервничаю, но, стоило мне подняться, как соблазнительница тут же испарилась, и теперь я стою здесь, чувствуя себя одинокой.

Молодой, испытывая неловкость, не от мира сего во многих вещах.

Он не просто парень, который мне нравится. Я не могу пригласить его на пиво и запустить свои руки ему в волосы. Или же наклонить голову и спросить, не хочет ли он зайти ко мне выпить по последнему стаканчику.

Мы только что уже выпили. Я оглядываюсь вокруг. Наверное, здесь везде установлены камеры слежения.

— Не здесь, — говорит он, его голос звучит низко и напряженно.

— Неужели я сказала это вслух?

Он напряженно кивает.

Я делаю один шаг вперед.

Он не двигается с места.

— Гэвин...

Я вижу, как подергивается мышца, как он сжимает челюсть, я делаю еще два шага вперед, остановившись перед ним теперь достаточно близко, могу даже прикоснуться к нему. Я легко прохожусь пальцами по его щеке, чувствуя его дрожь. Он поднимает руку и обхватывает меня за запястье.

Я готова услышать его отказ.

Но он молчит.

Усилив хватку на моем запястье, он притягивает меня ближе к себе, другую руку положив мне на спину, мы молча смотрим друг на друга. Я, затаив дыхание, внутри у меня все кричит, желая поцеловать его, но затем он все берет в свои руки.

Обе его руки проходятся по моему телу, затем он хватает меня за волосы, накрутив их на кулак и запрокинув мою голову назад, и его губы жестко опускаются на меня. Я задыхаюсь и вцепляюсь в его рубашку со всей силой, он раздвигает мои губы и целует так, что это вне всяких фантазий, моя голова становится совершенно пустой.

Это намного лучше, чем я могла себе когда-либо представить.

На вкус его язык теплый, сексуальный, пахнет виски, и я притягиваю его, желая больше. Он по-прежнему удерживает меня за волосы, отстраняется.

— Элли, — говорит он, его губы проходятся по моим, и я не могу сказать, то ли это предупреждение, то ли мольба.

Я запускаю руки под его пиджак, дотрагиваюсь до гладкой, тонкой хлопчатобумажной рубашки. У него настолько твердое и накаченное тело, скрываемое одеждой. Однозначно, его мышцы я хочу почувствовать на себе и его тело, двигающееся напротив меня.

Я прикусываю его подбородок, прижимаясь ближе к нему. Он шипит и заставляет меня отступать назад, пока моя задница не упирается в стол.

Легко он поднимает меня за задницу и сажает на прозрачную поверхность.

— Это не антиквариат? — спрашиваю я дрожащим голосом, пока он снимает с себя пиджак.

— На самом деле меня это не волнует, — рычит он, склонившись надо мной и словно заперев меня в клетку своим руками с двух сторон. — Не кусаться.

— Или что? — щелкаю я зубами перед его носом, и его взгляд темнеет еще больше, так возбуждающе.

— Господи, Элли, ты играешь с огнем.

— Может, я хочу обжечься.

Глава 13.

Гэвин

Она подается вперед и прикусывает мою нижнюю губу. Моя реакция моментальная за счет инстинктов. Оба ее запястья я сжимаю одной рукой у нее за спиной, а другой — хватаю ее за волосы, оттягивая голову назад. Ее губы розовые и припухшие после нашего поцелуя, я опускаю на нее свой рот, заставляя открыть ее губы, мой язык проникает глубоко внутрь.

Я думал, что она будет бороться. Вместо этого она поддается мне и издает еле уловимый стон.

Я пропал.

Я отпускаю ее запястья и волосы и скольжу вниз по спине, обхватывая ее попку. Я сдвигаю ее со стола, развожу ее ноги коленом, чтобы прижаться своей эрекцией к ее мягкому животу.

И этого мне тоже мало. Я сжимаю ее бедра, ее попку, ее талию. Она такая мягкая, такая сладкая, такая гибкая, словно ива, но ее тело упругое и привлекает ту часть меня, которая хочет бросить вызов.

Я передвигаю ее тело подальше от себя, одной рукой опасно низко опускаясь к ее животу, другой обхватывая ее за горло и продолжаю целовать. Она трется своим низом о мой член, пока я глотаю ее, задыхающиеся стоны.

Я так теряюсь в ее вкусе, что не успокоюсь, пока не перегну ее через стол, держа руку на ее спине, а другой — взмахну, ну, не высоко.

Какого хрена я делаю? Сердце бешено колотится, я замираю на секунду, затем отпускаю ее и помогаю слезть со стола.

Я извиняюсь в спешке, чтобы как-то сгладить неловкость:

— Элли, прости. Этого не должно было случиться. На самом деле, ничего из того, что я сделал здесь сегодня вечером, не должно было случиться. Мое поведение неуместно и непростительно.

Я не могу поверить, что потерял контроль и чуть не отшлепал ее у себя на столе.

У меня сжимается живот, колени становятся как желе, как только у меня в голове проносится все последствия моих действий.

Наверное, первый раз в своей жизни, я пребываю в полной растерянности от своих действий с женщиной. Впервые с тех пор, как я занял государственный пост, я никогда не хотел ни одну женщину так, как хочу Элли. Нет, не так. Я никогда не хотел никого так сильно, как хочу ее.

Но я не могу ее получить.

Она дотрагивается пальцами до губ, затем опускает взгляд на пол.

— Нет, все нормально. Ничего страшного, все хорошо. Мне не следовало... я... я должна идти.

— Элли, посмотри на меня, — я даю ей время пару секунд, затем аккуратно приподнимаю ее подбородок пальцем. Она по-прежнему не хочет смотреть мне в глаза, поэтому я еще приподнимаю ее голову, чтобы у нее не осталось выбора. — Ты не сделала ничего плохого. Мне кажется, я ясно выразился, я искренне польщен твоим интересом, поскольку это взаимно. Но, мы не... совместимы, я позволил слепой страсти встать на пути здравого смысла.

Она качает головой и отстраняется от меня.

— Но я…

Я запускаю руки в свои волосы и начинаю вышагивать по комнате.

— Просто послушай. Ты не сделала ничего плохого. Совсем ничего, — Какого х*я я заставляю ее поверить в этот бред?

— Мне нужно идти.

Я смотрю на часы. Уже поздно. И бл*дь, сегодня приедет Макс.

— По крайней мере, позволь я позабочусь, чтобы ты нормально добралась домой.

Она кивает, и я открываю свою дверь.

— Тим, я уже готов уйти. Мы забросим Элли по дороге домой.

Когда я прихожу домой, Макс поджидает меня с пиццей и пивом. Еще одна причина, почему он является моим лучшим другом. Неважно, что я пришел к себе домой и собираюсь отдохнуть, и совсем не важно, что у меня он чувствует себя как дома.

— Я думал, что ты забыл, что я приду.

— Долгий, трудный день.

— Ты больше похож, будто у тебя была долгая и трудная ночь. Где ты был?