– Точно, «Засер», – гоготнул Горбыль. – Будет этому козлу засер....

– Как бы нас не засрали, – буркнул себе под нос Сфинкс.

– А ты не каркай, понял? – скривился Кэп.

На этом тема Чугунова была временно закрыта.

Никита проснулся от шума и гама. Звенели бутылки. Кто-то грязно выругался.

Он поднялся со своего вонючего матраца. В пустой обшарпанной комнате никого. Зато бурлит жизнь на кухне.

Точно. За грязным столом мать, отец и еще две какие-то мрачные личности. Алкаши в последней стадии. Никита прошел к ним прямо в трусах и майке.

– О, сынок! – вроде как обрадовался отец. – Присаживайся, посидим, покалякаем...

– Да и позавтракать надо, – с пьяной любовью посмотрела на него мать.

– Чем? Водкой? Или это самогон?

Кроме литровой бутыли с запотевшей жидкостью, на столе нет ничего. Никита видел, с какой жадностью все четверо смотрят на этот «источник жизни».

– Это счастье, сынок...

– Кончилось ваше счастье! – отрезал Никита.

И протянул руку к бутылке.

– Нет! – схватился за голову отец.

Он понял, что хочет сделать сын. И уже был близок к истерике.

– Ладно, пока живите, – сжалился над несчастными алкашами Никита. – Пока живите... А на днях я вас в ЛТП пристрою. Я уже тут кое с кем говорил на этот счет...

Лечебно-трудовые профилактории приказали долго жить. Зато остались наркологические диспансеры. Лечение там хреновое, если бесплатное. Но Никита уже узнал адрес частной клиники. И в ближайшее время собирался туда наведаться. С лечением родителей тянуть не надо – не тот случай.

– Браток, ну зачем твоим родителям ЛТП? – осуждающе посмотрел на Никиту алкаш с опухшим лицом. – Ты думаешь, им без этого плохо живется?

– А тебя кто спрашивает?

Действительно, какого ляда этот хрен лезет не в свое дело?

– Кто тебя спрашивает, а? – еще громче рыкнул на него Никита.

И бесцеремонно схватил алкаша за шиворот и вытащил из-за стола.

– Но, но! – дернулся тот.

И даже саданул Никиту локтем. Не сильный удар, но все же...

– Ну ты, блин, борзой! – Никита уже поднял руку, чтобы ударить его кулаком в лицо.

Только не стал этого делать. Надо бить сильного противника. А этот... Кроме презрения, это чмо ничего не вызывало. Разве что еще жалость.

Он просто взашей выпихнул алкаша из квартиры. Второй вышел из-за стола сам. И молча проследовал за дружком.

Никита подошел к родителям.

– Еще раз увижу здесь этих уродов... – начал было он и осекся. – А-а, чего говорить...

Тут хоть говори, хоть плюй – все равно предки его будут делать то, что привыкли делать. Вредные у них привычки, надо от них избавляться...

Никита оделся и вышел во двор. Через полчаса он был в кафе, которое облюбовал под свою штаб-квартиру Витал.

Никите уже объяснили, что к чему. Под рукой у Кэпа четыре бригады по полтора десятка пацанов в каждой. Но в этих бригадах «быки», их дело коммерсов под контролем держать, за порядком на территории следить. А еще есть две боевые «пятерки». Ими заправляют Витал и Свист. Оба приравнены к рангу «бригадира». Боевые «пятерки» – эта элита организации. В них не «быки», в них «бойцы». Самые боевые пацаны. На них «наезды», «стрелки», «разборки», «правилки». Про «мокрые дела» Никите ничего не сказали. Но, возможно, и этим тоже придется заниматься...

Витал называл свою команду «моталкой». В Казани он одно время жил, а там испокон веков так называли уличные команды.

Витал сидел за столиком, на самом почетном месте. Рядом с ним тянул холодное пиво Вован. Они о чем-то разговаривали.

Кроме них, в кафе были еще какие-то ребята. Обыкновенные парни, в спортивных костюмах. Но сразу было заметно, они не «быки», не «бойцы». Просто шпана. Никита видел, с какой завистью кое-кто посматривал на Витала и Вована. Очень уж им хотелось сидеть рядом с ними на законных правах. Но вакансию в «моталке» заполнили не они, а Никита. Видно, он на самом деле чего-то стоит, раз на него обратил внимание сам Кэп...

– А, Ник! – заметил его Витал. – Иди сюда!

Он помахал ему рукой, приглашая за стол. Впрочем, Никита и без того подсел бы к нему.

– Чего ты так рано?

Был одиннадцатый час утра. Бандиты – они как совы. Их день – это ночь. А утро для отсыпа. После обеда усиленная тренировка, если, конечно, не надо на дело выезжать.

– Да не спится... И вообще, разговор у меня...

– Да.

– Козла одного мне наказать надо...

Откуда-то появилась официантка, мило улыбнулась, выставила на столик три запотевшие бутылки настоящего «Баварского». Вот это жизнь...

– А что случилось, братан? – сразу напрягся Вован.

Его мощные челюсти заходили ходуном, глаза налились кровью. Его пивом не пои, дай только с кем-нибудь разобраться. И чем жестче вариант разборки, тем лучше. Настоящий бандитозавр. Такой же, как и Гиря.

– Хату у меня отобрали. Вернее, у моих родителей.

– А-а, вот ты о чем, – понимающе кивнул Витал.

Мол, знаю, можешь не распространяться... Но ведь Никита не рассказывал ему о Чугунове.

– Я с Кэпом на эту тему недавно говорил, – объяснил Витал. – Установку получил – никакой самодеятельности... Короче, братуха, отмашку на этого козла сам Кэп должен дать. Так что жди...

– А мне жить где-то надо. У родителей не хата, а сарай...

– Ну так в чем проблема? Ты только скажи, снимем тебе квартирку. Это как два пальца пивком облить.

Витал знал всех и вся. В районе у него связи на всех уровнях. Чаус, Вован, Гиря и Никита – это штатные бойцы его «звена». А еще у него было немало «внештатных сотрудников». И «шестерки» имелись, не без этого. Никите пришлось лишний раз в этом убедиться, не без пользы для себя.

В кафе вошел паренек лет восемнадцати. Худенький, неказистый. Он робко подошел к их столику. В глазах неуемное желание угодить бандитскому «авторитету».

– Виталий Борисович, – заискивающе начал он.

– А-а, Лешик, ты?

– Я, Виталий Борисович...

– Принес?

– Да вот, мама сделала, как вы просили...

– Ну давай...

На свет появился паспорт. Серпастый, молоткастый. Витал взял его, протянул Никите.

– Ну вот, все в порядке, типа, гражданин... Пользуйся!

Это был паспорт Никиты. Он не приложил никаких усилий, чтобы получить его. Ему не было надобности околачивать пороги военкомата и паспортного стола. За него это сделали другие, «шестерки» Витала. Разве что сфотографироваться пришлось. И в заявлении на паспорт расписаться.

– Никита Германович Брат, – прочитал он. И встрепенулся. – Постойте, опять Брат?.. Но я же Брайт...

Снова та же ошибка, что и в военном билете. Они что, все там сговорились?

– Да ты чо, братуха! – подал голос Вован. – Фамилия Брат звучит. О-го-го как звучит...

– В натуре, звучит, – кивнул Витал. – Брат, братан, братуха... Конкретная у тебя фамилия, любой правильный пацан позавидует.

– Конкретная, говоришь? – хмыкнул Никита. – Ну, если конкретная, тогда ладно...

Он небрежно приложился к бутылке.

– Охлаждайся, брат, раз уж пришел, – сказал Витал. Голос его звучал серьезно. – Скоро Чаус подкатит и Гиря. На дело поедем...

– На какое дело? – с невозмутимым видом спросил Никита.

– Да магазин бытовой техники тут один открылся. Надо «крышу» пробить...

– Ну, магазин – это понятно. Но зачем ему крышу пробивать? – не понял Никита.

– Темнота, блин, – снисходительно усмехнулся Вован. – «Крышу» пробить – это на магазин наехать, узнать, кто ему «крышу» делает.

– А если никто магазину «крышу» не делает, значит, мы ставим свою «крышу», – кивнул Никита. – Мы этот магазин иметь будем.

– Ага, во все щели... Молоток, братуха, все на лету схватываешь, – ощерился Витал. – Скоро совсем нашим человеком будешь... Только одно небольшое уточнение. У магазина может быть «крыша». Но она может быть несерьезной. Так, какая-нибудь шваль беспонтовая. Тогда «крышу» надо просто перебить. На себя, понятное дело... Короче, ситуацию конкретно пробить надо. Магазин ведь не слабый, там торговых площадей за триста квадратов... Величина... Замутка, короче, может получиться конкретная...