Наконец прибыли на место. Двенадцатиэтажный дом-свечка, аккуратный дворик с песочницами и грибками. Подъезд на кодовом замке. И дверь закрыта. Хорошо, пацанчик какой-то появился. Он остановился перед дверью, замер в нерешительности.

– Ну, чего встал? – поторопил его Гиря. – Открывай.

– А вы к кому? – замялся тот.

– Маму твою топтать! Давай, открывай!..

Одной рукой Гиря облокотился о железную дверь, а второй схватил пацанчика за шкирку и оторвал от земли.

– Ну, ты понял? – зло спросил он.

– Понял...

Дверь открылась. Дальше лифт и десятый этаж. И нужная квартира.

На кнопку звонка нажал Чаус.

– Кто там? – послышалось из-за двери.

– Ты, козел, а ну выходи, я те ща рожу набью! – зарычал Чаус. – Ты чо, гад, делаешь? Всю хату мне, гад, залил... А ну открывай, паскуда...

– Я те сейчас дам паскуду! – раздался возмущенный голос.

Дверь открылась – на лестничную площадку выскочил здоровый детина лет двадцати пяти. Глаза злые, рот перекошен от бешенства. И кулаки будь здоров.

Только кулаки в ход он пустить не смог. Чаус ловко провел подсечку, и парень грохнулся сначала на задницу, а затем ударился затылком об угол дверного проема. И тут же получил ногой в ухо – это Вован его облагодетельствовал.

Первым в квартиру ворвался Витал, следом Чаус, Вован и Никита. За ними Гиря, он тащил за собой бесчувственное тело здоровяка.

В квартире были еще два парня. Они выскочили из кухни. Уже смекнули, что к чему. У одного в руке был нож.

Витал среагировал мгновенно. Он пропустил руку с ножом мимо себя, перехватил ее, зажал. Хрясь – и она треснула в локтевом изгибе. Прием из боевого самбо. Запрещенный прием.

Дальше никто никаких приемов не применял. Витал, Чаус, Вован и Никита просто навалились на парней и вжали их в пол. И только потом появился Гиря. Слишком долго он возился с дверью...

Всех троих парней связали и уложили в ряд на полу в гостиной. Они с ужасом взирали на пятерых братков снизу вверх.

– Ну чо, козлы? – прогрохотал Гиря. – За косяк нужно отвечать.

В руке у него был тот самый нож, которым едва не зарезали Витала.

– К-какой косяк? – спросил один.

От страха он даже заикаться начал.

– Ну не дверной, понятное дело... Косяк вы упороли. Девку нашу на хор не по теме поставили.

– А-а... Так она шлюха!

– Не шлюха, а путана. И она за бабки работает... А вы ее по беспределу во все щели натыкали. А потом еще по голове настучали... Ответить придется.

Гиря вошел в раж.

– Да я за нее вас сейчас всех на хрен сделаю!

Никита презрительно смотрел на него. Святой нашелся. А кто сам недавно проститутку чуть до смерти не забил?.. И где он, интересно, был, когда они против двоих с ножом стояли? Дверь, типа, закрывал... Чмо!

Гиря как будто с цепи сорвался. Он подошел и наступил одному пленнику на голову. Затем подскочил ко второму и прыгнул ему двумя ногами на живот. От болевого шока тот потерял сознание. А может, и ласты склеил...

– Фашист! – не выдержал Никита.

– Оставь их! – самодеятельность Гири не понравилась и Виталу.

Гиря неохотно отошел от парней. Но прежде он нагнулся и врезал первому локтем в солнечное сплетение.

К третьему подошел сам Витал. Он склонился над парнем и впился в него хищным взглядом.

– Кто такие? Чем занимаетесь?

– Коммерсанты мы. Цветами торгуем...

– Коммерсы – это хорошо... Жить хочешь? – спросил Витал голосом, от которого у того по телу пробежали мурашки.

– Да! – в ужасе закивал парень.

– За девчонку платить надо...

– Да... У нас есть деньги. Двести долларов...

– Че? – Витала аж перекосило от презрения. – Двести баксов?.. Короче, с каждого по три штуки «зеленью». И мы уходим...

– У нас нет таких денег.

– А я говорю, есть.

– Нет.

Витал посмотрел сначала на Никиту. Затем на Вована и Чауса. И остановил свой взгляд на Гире, многозначительно посмотрел на нож в его руке.

– Давай, братуха, вскрой этому говнюку кингстон.

И подмигнул ему. Мол, не надо этого делать.

Витал хотел оказать на парня психологическое воздействие, не более того. Но Гиря не так понял его. Слепая злоба застилала ему глаза, и он не заметил знака, который подал ему бригадир.

Гиря нагнулся к парню, оторвал его от пола, положил шеей себе на колено. Задрал ему голову, обнажил горло. И поднес к нему нож.

– Не надо! – завопил парень.

– Где бабки? – спросил его Витал.

– Нету!..

Этого хватило, чтобы Гиря пустил в ход нож. Звук лопнувшей кожи, фонтан крови и хрипы. Предсмертные хрипы... С перерезанным горлом парень упал на пол и забился в агонии.

– Идиот! – заорал на Гирю Витал. – Что ты наделал, дебил?!

– А чо? – тупо уставился на него тот.

– Ты же его замочил!

– Ну и чо?

– Урод!

– Ну так ты сам сказал...

– Убожество!

– Надо уходить, – сказал Вован.

– А эти? – показал Витал на двух живых парней.

– Это я сейчас, – сообразил Гиря.

И с каким-то дьявольским остервенением принялся бить ножом сначала одного, затем ударил в грудь второго...

Никита с ужасом наблюдал за этой страшной сценой. У него появилось желание остановить этого ублюдка, вырвать из его руки окровавленный нож. Но будто какая-то сила пригвоздила его к полу. На миг ему даже показалось, что это не он находится здесь, в этой квартире, а кто-то другой...

А потом его залихорадило. Он плохо помнил, как его взял под руку Вован и повел к выходу.

– Ничего, в нашем деле всякое бывает, – пытался он успокоить Никиту.

Но это ему плохо удавалось.

Никита не помнил, как оказался в машине. Зато врезался в память звук затрещины, которой наградил Гирю Витал.

– Дебил, мы же в мокруху влезли!

– Ну так чо, в первый раз? – затравленно оправдывался Гиря.

– Еблан твоя фамилия!..

– Так они же это, девчонку хором вафлями накормили...

– Тебя самого, кретин, вафлями накормить надо!

А потом все впятером они оказались на квартире Витала. Хорошая у него квартира, трехкомнатная, с обстановкой. Но Никита ничего не замечал. Он с жадностью принял на грудь двухсотграммовый стакан водки.

– Ничего, братуха, – похлопал его по плечу Витал. – Это в первый раз так тошно. А потом привыкнешь.

– Я не хочу привыкать...

– А вот это ты брось... Хочешь не хочешь, а придется. Ты же заплатил за входной билет.

Никита вспомнил те пять сотен долларов, которые дал ему Кэп. Входной билет. А цена выходного билета – жизнь...

– Хорошо, я остаюсь, – пробормотал он.

– Вот и ладно... А эта история утрясется. Или ты, Ник, думаешь, что менты нас достанут? – И Витал как-то подозрительно посмотрел на него.

– Ты это к чему?.. Думаешь, я вас могу ментам сдать?..

Никита должен был возмутиться. Но ему было все равно. Черная апатия...

– Да нет, брат, я ничего не думаю... Но если вдруг к ментам в зубы попадем, заруби себе на носу – нужно молчать как рыба. Ничего не знаю, ничего не видел... Это наш принцип. Будешь молчать, тебя из тюряги вытащат, нет – вынесут из камеры ногами вперед. Сечешь?..

– Да я в жизни никогда и никого не сдавал...

Это была правда. Никого не сдавать. Это, пожалуй, был не принцип, а скорее природная упертость. Так или иначе, Никита еще ни разу ни на кого не настучал. Даже если очень хотелось...

– Вот и отлично... Давай еще по одной тяпнем...

И снова повторился сценарий вчерашнего дня. Застолье, повальная пьянка, сон в зеленом дурмане и похмельное пробуждение. Только в этот раз они не праздновали успех. В этот раз они заливали досаду на идиота по кличке Гиря...

Утром первым делом братва потянулась к столу. Опохмелиться хотелось всем, даже Виталу.

– Но только по сто граммов, не больше, – предупредил он. – Сейчас Кэп может нагрянуть...

– Так все одно звездюлей за вчерашнее навешает, – угрюмо буркнул Вован. – Уж лучше под бухом по мозгам получать, не так больно...