И тем не менее я выжил! И через минуту меня уже обнимал серый от переживаний инструктор. Я вежливо вырывался, краем глаза, наблюдая как к нам бежит пилот, а за ним из несущегося к земле самолета вываливается кучка верещащих первоиспытателей вперемешку с инструкторами.

Потом была красивая вспышка, и алое облако навсегда оборвали существование парашютной базы N6.

С тех пор я иногда прихрамываю, дёргаюсь от резких звуков и на дух не переношу самолёты. Нет, не подумайте, я приземлился целым. Просто ребята… ну не могли не высказать мне всей своей благодарности чуть позже: за потерянную работу, высокую дозу адреналина и сотни исков, которые последовали позже.

Кстати, Оксана так со мной и не стала встречаться. А жаль. И чем я хуже пилота?

…

Хм… помогло. История моей жизни вообще довольно унылая и от воспоминаний меня всегда клонит в со…

03:15

Вас когда-нибудь мучала бессонница? Лежишь, зверски хочется спать, но в голову лезет сразу столько мыслей, что просто не успеваешь погрузиться в дрему. Тебя, как огромного усталого кита то и дело вытаскивают из пучины очередным гарпуном воспоминаний, нервируя и не давая затонуть. И вроде бы и гарпуны тонкие – не больно, скорее щекотно. Но затонуть не получается. И это печально.

Вспоминать свою жизнь не хочется. Думать о будущем – тем более. Вот и получается, что сидишь ты вместе со своей ненаглядной депрессией, осторожно заглядывающей в глаза. Ей интересно: пора, или нет? Готов погружаться в пучину отчаянья или еще рано? И я не знаю, что ей ответить, кроме как истериковать, бегать, хвататься за какие-то идеи, проекты, делать татуировки и прочую чепуху, лишь бы не думать о ней… Хотя… когда она рядом – так уютно, тепло, хорошо. Словно натягиваешь давно знакомое теплое одеяло, устраиваешься в постели и засыпаешь. Вокруг все свои, все свое. Не страшно. Не больно. Просто хочется спать…

Поворачиваю голову и смотрю на светящегося в темноте голого мужика, стоящего в центре комнаты. Скрежет за дверью стал тише, менее навязчивым, но стихать окончательно не собирался. Не удивлюсь, если Влад лежит на кухне, смотрит в потолок и тоже не спит. Просто прислушивается, стараясь не сильно думать о происходящем, дабы не потерять остатки разума. А мне вот не думать уже нельзя. В смысле – поздно. Не за что больше цепляться. За разум? А зачем? Месяц-два и от него мало что останется. Тело, чувства… все превратиться в один сплошной жгучий комок накатывающей боли – последнюю мою спутницу на пути в царство агонии. Пусть не сегодня. Но скоро. И хотя я пока не чувствую этого, но тело знает – она рядом. Та, что с косой. Или без… никогда толком не задумывался о том, как она выглядит. Да и не хотелось. Не нужно это все было. Надо было крутиться, зарабатывать деньги, строить личную жизнь, думать о семье. И зачем? Вот лежу я сейчас и думаю: а зачем мне все это так уж было нужно? Что бы это решило? Что изменилось бы, если б я был богат, женат и у меня была куча детей? Пусть даже они бы меня любили и готовы были самоотверженно рыдать у гроба дни напролет. То есть… это и есть конечная цель в жизни? Чтобы было кому рыдать? Или чтобы когда совсем хреново кто-то был рядом, и я мог наблюдать как ему несладко… больно. Не знаю. Думаю, если бы у меня все это было – я бы нашел в себе силы и ушел умирать один. Или нет? Ведь так страшно лежать там, в темноте. Знать, что скоро все закончится. А дальше – неизвестность, полная и абсолютная темнота. И если верить священникам – рай или ад. И мне точно никто билет в рай не заказывал… Хотя, если верить паре моих знакомых физиков – там нет ничего. Минута боли, истерика ментальной сущности, распадающейся на бессвязные волновые колебания, и все. Тебя нет. Ты никогда не рождался и все твои достижения, все, за что ты рвал жилы и готов был не спать ночами, не есть, не любить, не жить.... все это тлен, прах и даже меньше.

Нет. Хочется верить. Хочется верить в высший разум. В то, что ты кому-то сильно нужен, пусть это и не доказано. Хочется… хочется жить так сильно, как никогда раньше – когда жизнь воспринималась как само собой разумеющийся факт, не достойный пристального внимания.

Я вдруг понял, что щека у меня мокрая. Провел рукой и понял две вещи: 1) давно не брился, 2) это слезы.

Закрываю глаза, глубоко вздыхаю и понимаю, что не смогу заснуть. Мысли огромным снежным комом катились с горы истерики, разжигаемые пламенем депрессии. И страх, таившийся в каждой из них, нарастал так быстро и мощно, что к утру я вполне мог сойти с ума.

Выдахаю и резко сажусь, цепляясь за обивку дивана. Открываю глаза и начинаю смеяться. Меня трясет, смех истерическими всхлипами лезет из горла, не давая успокоиться. Но ведь… это и вправду весело: я схожу с ума от того, что может произойти только через пару месяцев, а здесь, в этой комнате, прямо передо мной сидит выходец с того света и смотрит прямо на меня, готовый забрать в ад уже сейчас. И кто сказал, что все не кончится сегодня? Кто сказал, что у меня вообще есть эти два месяца? Или один. Или неделя. Может и часа-то не осталось, и уже через минуту руки смогут проскрести дыру в стальной двери, проникнут внутрь, схватят меня и затащат прямо в круг…

Как ни странно, но эта мысль меня успокоила. Смех оборвался. Я смог перевести дух и заметил, что все это время пришелец не отрывал от меня взгляд алых глаз.

– Кто ты? – Спросил я, вытирая слезы с щек.

Тишина.

– Можешь, конечно, играть в молчанку, но мне все это как-то надоело. Так что если ты ответишь на мои вопросы, вот это, – потрясаю в воздухе поднятой с пола книгой заклинаний, – отправит тебя туда, откуда ты пришел, а может и еще глубже. Причем не факт, что в собранном виде.

Книга пришельца заинтересовала. На нее он смотрел так, словно смертельно отравленный на шприц с антидотом. Внезапно существо дернулось и рухнуло передо мной на колено, склонив голову вниз.

– Хм… Ну, допустим. А говорить ты умеешь?

– Да, лэрд.

Голос звучал глухо, как из бочки. И словно со крежетом. От чего по коже побежали мурашки. Впрочем, радоваться надо, а не огорчаться. Можно сказать, есть контакт с внеземной жизнью и реальный способ отвлечься от тяжелого самокопания.

– Отлично… кто ты?

– Твой раб.

– Круто. И откуда?

– Царство мертвых.

Тяжело вздыхаю, я таки был прав…

– А как выглядит этот твое царство?

– Тьма, камни, сталь.

– А огня там нет?

– Есть.

– Много?

– Много.

– Ясно, ясно… А что это за руки за моей дверью растут из пола?

– Защита. Уничтожить живое. Защитить хозяина. Дать завершить… ритуал. Для этого нужна жертва. Но они ее не поймали.

Как хорошо, что тут нет Влада.

– Хм, ну и… зачем ты явился?

– Хозяин призвал. Я должен перевести его через черту. Вылечить. Но нужна жертва.

– Ага, вылечить… Ну-ну. Слушай, а ты… не мог бы свалить обратно без меня? И руки из коридора прихватить?

– Заклинание активировано. Прервать может… жертва. – Он явно подбирал слова, не очень хорошо оринтируясь в языке. Но смотрел в упор, словно выжигая дыру в голове. И от этого становилось все более не по себе.

– Это как?

– Открой дверь. Стражи завершат начатое.

У меня дернулась бровь. Поворачиваю голову в сторону двери и вижу мирно стоящего там Влада, потягивающего пиво.

– Полезешь к двери – убью. – Тихо сообщил он.

– И в мыслях не было. – С самым честным видом ответил я. – Я просто думаю как бы сделать так, что бы мы оба выжили, а заклинание само рассосалось?

Как ни странно, но ответил опять же монстр из пентаграммы.

– Войди в круг.

– Зачем? – наивно уточнил я.

– Нужна жертва. – Спокойно ответил он. – Либо он. Либо ты, лэрд.

Сижу, смотрю в пол, дабы не смотреть на Славу. Мозги гудят. Мне… мне надо выпить. Выхожу, иду на кухню, нахожу ополовиненную бутыль водки и залпом допиваю ее до дна. Боль, огненный шар в желудке, потеря сознания. Ой… как больно-то, я ведь никогда ничего крепче пива не пил…