Урр-Бах насупился. Его прямо попросили никуда не лезть, ничего не трогать и покорно ждать, пока более умные сотрудники разгрызут это дело.

– Завтра “Эльфийские пупки” выезжают на место будущего представления, это в трех лигах от Эркалона, возле села Поющий Овраг, чуть в стороне от тракта на Клорх. Сбор утром в восемь в агентстве.

– Не понимаю, зачем нам ехать в деревню, если лютню украли в Эркалоне, – недовольно заявил Урр-Бах. – Какой недоумок повезет ворованное в деревню, кто у него там купит, пастух вместо сломанной дудки? Эльф ответил:

– В городе этим делом займется пятерка сыскарей, а с вами поеду только я и Рох, вы с ним завтра познакомитесь. Ворованное наверняка в городе, а вор в деревне, если так называть лагерь артистов. В самом Поющем Овраге жить никто не будет. Я и Рох займемся вором, гоблин будет на подхвате. Этого достаточно, чтобы господин Арфиэль видел, что его делом занимаются и свои деньги, немалые между прочим, он потратил не зря. Основная работа будет идти в Эркалоне. Кархи, через три дня ты тоже поедешь обратно. Тебе в деревне надо будет выяснить, кто среди строителей при деньгах или собирается скоро слинять. Не опаздывайте, иначе будете ехать за свои деньги.

Эльф развернулся и пошел к свободной карете.

– Да, когда-нибудь и я буду ездить на работу и обратно только в карете, – пообещал себе Кархи.

– У тебя хоть интересное занятие есть, а мне валун из себя изображать, – тролль разочарованно вздохнул.

– В следующий раз повезет и тебе, – попытался утешить приятеля гоблин, но тот промолчал.

– Ладно, пошли ужинать, завтра неизвестно, когда поешь, – сказал Кархи, увлекая за собой расстроенного Урр-Баха.

◆◆◆

На следующий день карета агентства, выглядящая как последнее богатство давно обедневшего аристократа, то есть невзрачно, везла сыщиков к Поющему Оврагу. Рохом оказался лысый пожилой орк с темно-бронзовой кожей, без двух пальцев и неподвижной правой частью лица. Заметный шрам на голове справа заставил Урр-Баха предположить, что все это богатство орк заработал в схватке, сначала лишившись пальцев, а потом и остановив черепушкой чью-то дубинку, причем не из железа, иначе орка бы в карете не было.

– Чего уставился? – добродушно усмехнулся Рох. – Пальцы мои считаешь?

– Дубинка была деревянной? – спросил тролль, решив проверить свои выводы, пользуясь хорошим настроением орка.

– Какая? – не понял Рох.

– Которая отметилась у тебя на голове и обездвижила лицо, – уточнил тролль.

– Ах, эта! Да уж точно не железная палица. Какой-то беглый каторжник приголубил меня заборным дрыном. Сам виноват, надо было смотреть внимательнее. Корешам моим повезло меньше – их всех перебили.

Серхель, конечно, не подал вида как сильно удивлен сообразительностью Урр-Баха. Еще раз взглянув на бесхитростное выражение лица тролля, эльф сделал мысленную заметку, что небольшую компенсацию за работу вне города, которую выплачивало агентство, Урр-Баху надо выплатить полностью. Подобные типы как правило без труда считают деньги, несмотря на уровень грамотности и расу. Впрочем, деньги были небольшими, Гримбольд искренне считал, что одной серебрушки хватит не только на три дня обжорства и пьянства, но еще и останется, чтобы дочери деревенщин с радостью сплясали танец плодородия. Обычно эту мелочь новичкам Серхель не выдавал, полагая это излишним и плохо влияющим на дисциплину.

Урр-Бах прикинул рост орка и уточнил:

– Человек или эльф?

– Эльф, – орк скривил половину рта в кривой улыбке.

– Зато, благодаря ему, ты теперь ездишь в карете, а не бегаешь за беглыми каторжниками, – пошутил эльф.

– Я каждый день благодарю за это Рхыза! – Рох вновь продемонстрировал пугающую улыбку.

– А я вчера приголубил одного гнома, – тут же похвастался Кархи. – Он от неожиданности аж на землю свалился, а потом подарил мне в знак дружбы вот эту палочку, – гоблин с радостной улыбкой показал свой вчерашний трофей.

– У тебя неплохие навыки по дружбе с гномами, – вынес вердикт эльф.

– Эти бородатые недомерки обожают сюрпризы, – поддакнул орк. – Помню, когда работал охранником на шахте у одного гнома, то его племянник просто достал всех своими придирками: то не так, это не там. А сам тайком прикладывался к винцу. Вот мы с ребятами как-то и подкараулили эту занозу и в темной штольне огрели его по голове  кувшином вина. Потом тут же послали за дядей. Тот как услышал, что бедный племянничек споткнулся в шахте и неудачно упал, тут же прискакал.  Там его ждал этот олух, весь в вине и черепках. Дядюшка тут же и отослал его обратно к сестре. Мне и парням по тому же кувшину вина выдал в награду за бдительность.

Свой рассказ орк закончил за минуту до остановки кареты. Выйдя наружу, сыскари увидели деревенскую идиллию, по которой так любят страдать горожане в удобных креслах, потягивая молочко, надоенное крестьянкой за пять-шесть часов до их пробуждения. Небольшая роща, возле которой разбили лагерь работники Арфиэля, и зеленое поле до горизонта с обеих сторон от сельской дороги, где паслись небольшими группками коровы и гогочущие гуси. Слева едва виднелись крыши домов деревеньки, неизвестно за что прозванной Поющим Оврагом.

Сам Кархи считал, что это отголосок тех времен, когда Эркалон в первый или второй раз захватывал Зеленый Шаманат. Ему в редакции один умный человек рассказал, что в те времена болотная веселая трава была доступна даже крестьянам, и что в окрестных странах полно Смеющихся Дубрав, Орущих Рощ, Бормочущих Мельниц и прочих сел и деревень, чье население особо рьяно потребляло тайное оружие Шаманата.

Урр-Бах разделял мнение напарника, хотя в его краях Орущим Пнем называли не селение, а жилище шамана, который затянул беседу с духами и на следующий день страдал нехваткой магической энергии, что выражалось в виде жуткого похмелья и скверным настроением.

Войдя на территорию лагеря, Урр-Бах увидел две большие палатки из плотной дорогой ткани, получаемой южными заморскими эльфами из какого-то сорняка, растущего только там. Палатка поменьше принадлежала Арфиэлю, а самую просторную занимали эльфийки. Судя по размерам временного жилища, там вполне могла поместиться троллья семья со всем мычащим хозяйством, но рискнуть пройти внутрь Урр-Бах не решился, тем более, что в десяти шагах от входа стояли два вооруженных орка. Серхель сразу пошел в палатку импресарио, Рох тоже куда-то исчез, оставив Кархи и тролля в одиночестве.

Мимо них то и дело проходили гоблины, несущие деревянные рамы каркасов для будущих декораций, доски, бочонки с красками и прочие материалы. У драной палатки, где должны были ночевать гоблины, орал гном в замызганном кафтане. Перед ним с виноватым видом стояли трое гоблинов. Прислушавшись, тролль различил слова о потерянной стремянке и пропавших молотках. Урр-Бах припомнил, что мимо их кареты с час назад проехала телега довольного крестьянина с лестницей, торчащей из-под дырявой дерюги. Молотки скорее всего были там же.

– Сегодня они вечером точно напьются, – сказал Кархи, тоже вспомнивший телегу с лестницей.

– Бери закуску и иди знакомиться, – подсказал тролль.

Кархи щелчком сбил севшую на рукав букашку и пошел поближе к гному. Урр-Бах же решил выяснить, где он будет сидеть в позе валуна. Кухня была самым удобным местом, однако так и не начавшуюся разведку местности прервал приезд роскошной длинной кареты, выкрашенной в золотой цвет, за которой следовал кортеж из еще трех карет.

– Эльфийские пупки приехали! – с восторгом выдохнул Кархи, тут же опять очутившийся возле Урр-Баха.

Орк спрыгнул с задка золотой кареты и широко распахнул двойные дверцы.  Из дорогой шкатулки на колесах, как жемчужины, высыпались щебечущие эльфийки, к которым тут же подбежали служанки из последней кареты. Кархи, в свое время изучивший на газетных оттисках каждую черточку лица красавиц, со знанием дела начал тихо представлять приятелю знаменитых артисток.