– Какие мы неприветливые, – заметил вампир и, наклонившись, поднял цепь, сковывающую руки охотника.

Он резко вскинул её вверх и подцепил за свисающий с потолка ржавый крюк, потом с силой рванул на себя, и цепь, больно въевшись в запястья, подбросила Алека вверх так, что теперь он едва касался носками пола.

– Повторяю в последний раз, – прорычал вампир, обнажая клыки и грубо схватив пленного за подбородок. – Имя.

Алек продолжал молчать. Если он узнает его имя, то поймёт, что не все сумеречные охотники из Института Нью-Йорка погибли. А этого допустить нельзя.

– Ну, тогда поступим иначе, – резко переменив голос на спокойный, вампир подошёл к стене, где Алек разглядел железный стол, весь покрытый оранжево-коричневой ржавчиной и зелёной плесенью. На нём были разбросаны металлические приборы. – Начнём с этого, – дитя ночи ловко подхватил небольшой ножичек, лезвие которого было изогнуто дугой и напоминало саблю.

Он подошёл к нефилиму и полоснул орудием по щеке, отчего кожа на ней мгновенно раскрылась, оставляя неглубокий порез. Затем он приставил остриё к левому плечу и начал им вести по груди, специально чуть глубже вдавливая над сердцем, и, почти высунув из плоти, к животу. Алек кричал и метался, но не произнес ни одного слова, приведя этим вампира в ещё большее бешенство.

– Упрямый нефилим! – рыкнул он и с размаху впечатал кулак ему в челюсть.

Следующий удар был нанесен в бок по открытой ране, и Алек, запрокинув голову назад, громко закричал. Боль волной прошла по телу. Удары, один за другим, выбивали из охотника все силы и мысли, пока тот не провалился в беспамятство.

– Иззи достала билеты на вечеринку, – оповестил Джейс, заглядывая в комнату парабатай. – Будь готов через час.

– С чего вы решили, что я пойду? – Алек отбросил книгу на кровать и сел.

– Ты всё равно согласишься, – махнул рукой блондин. – Только вопрос: сразу или после долгого разговора с сестрой?

– Где хоть она будет проходить? – обречённо вздохнул Лайтвуд и, поднявшись с постели, прошёл к шкафу.

– У какого-то мага в Бруклине, – Джейс встал рядом с братом.

– Верховный маг Бруклина – не какой-то там маг, – раздался голос Изабель. Парни синхронно повернули головы. Девушка стояла на пороге, облокотившись о раскрытую дверь. – А в том, чтобы помочь ему с нарядом, ты прав, Джейс, – улыбнулась она.

Началась обычная для них перепалка, в которой два самых уверенных в себе нефилима пытались засунуть упёртого брюнета в нормальную, по их мнению, одежду.

Картинка перед глазами поплыла, а потом и вовсе потухла, и Алек смог разлепить веки. Он был в той же самой комнате, до сих пор подвешенный, дверь была отворена и пропускала все тот же тусклый свет.

Воспоминание, которое ему пришло в отключке, было последним днем, когда жизнь была ещё нормальной, в его понимании этого слова. В тот день они так и не посетили вечеринку, в тот день началась настоящая бойня, в тот день Институт был сожжён дотла.

Запястья невыносимо жгло, и охотник старался лишний раз не шевелиться. Тело дрожало от боли, дышать становилось всё сложнее, пока из уголка губ не потянулась тонкая ниточка крови, и Алек изошёлся в кашле, чувствуя подступающий к горлу поток крови и воздуха.

– Тише ты! – зашипел на него кто-то из угла, и охотник краем глаза уловил движение у стены, где стоял стол. Там, в кресле-качалке, сидел его мучитель и сверлил взглядом окровавленную грудь нефилима. – Ты оказался не так силен, как кажешься, юный охотник, – раздалось уже где-то в опасной близости над ухом.

Вампир скользнул обратно к столу и схватил металлический кнут, который внешне напоминал электрический хлыст Изабель. Не приближаясь к своей жертве ни на шаг, он замахнулся кнутом и вскинул вперёд, самым кончиком обжигая спину нефилима, который от удара качнулся на цепях и болезненно выкрикнул.

– Ого, впервые им пользуюсь, – признался клыкастый. – Но уже чувствую, что это будет моим любимым орудием пытки.

Взмах, и спину охотника обдало шлепком металлического кнута. Вампир всё хлестал и хлестал, пока крики не прекратились, и он понял, что его мученик снова потерял сознание.

Очнулся Алек уже на полу. Он попытался пошевелиться, но каждая мышца и косточка, каждый миллиметр тела категорически этому сопротивлялись, обдавая дикой болью, и охотник застыл на месте, прерывисто дыша ртом. Губы стянуло от жажды, кровь на подбородке запеклась, рана больше не кровоточила, но спину жгло просто невыносимо. С рук были сняты цепи, а из полуоткрытой двери доносились голоса.

– Я тебе говорю, что я ещё не получил от него нужной информации, – прохрипел первый голос, и Алек узнал в нём своего мучителя.

– Мне нужен он, – раздался второй голос, более тонкий и мягкий. – Уже к завтрашнему вечеру надо привести его в надлежащий вид, а то мы ничего не получим.

– Мы должны быть уверены, что он не из Института. Прошло два дня, а я и слова из него не выбил.

– Конечно, он не из Института, – разозлился второй голос. – Мы убили охотников, а их дом сожгли. Тот новообращённый подтвердил, что все сумеречные охотники убиты.

– Я бы не стал ему верить. Раньше он водил дружбу с нефилимами и оборотнями.

– И потом их предал.

– Тем меньше к нему доверия, – заключил вампир. – Ладно, дай мне время до утра. Я должен знать точно.

– На рассвете я за ним приду, – холодно бросил первый. – А что с тем белобрысым охотником? Парни его выследили?

Алек дрогнул…

– Они потеряли его у одной из станций метро. Похоже, у них там убежище.

…и тут же облегченно выдохнул. Есть шанс, что родным удалось скрыться от преследователей.

– Разыщите его! – рявкнул тонкий голос. – Бьюсь об заклад, что их больше двух.

Послышались удаляющиеся шаги, а потом дверь широко распахнулась, и Алек сделал вид, что все ещё не пришёл в себя. Вампир прошагал мимо, куда-то в правую сторону, видимо, обратно к столу. Он погремел инструментами и подошел к охотнику.

– Пора вставать! – крикнул он и залепил сильную пощёчину, от которой Алек дёрнулся и открыл глаза. – Вот так хорошо. А теперь я не прекращу, пока ты не заговоришь.

Вампир снова замахнулся и треснул ладонью уже по другой щеке. После многочисленных ударов ладони сжались в кулаки и обрушились с новой силой. Алек прикрывался руками, и одна только мысль перед тем, как потерять сознание от очередной порции боли, давала надежду на шанс выжить. Продержаться до рассвета.

Алек почувствовал мягкие покрывала под ладонями, на ощупь такие же, как в Институте, и поспешил открыть глаза, думая, что его мучает очередное воспоминание. Он лежал на кровати в освещаемой одной лампой комнате, окна были наглухо заколочены, поэтому нельзя было определить время суток. Повернув голову вбок, он заметил часы на столе, что был единственным предметом мебели тут, помимо кровати. Они замерли на без десяти двенадцать, и теперь секундная стрелка слегка подрагивала, не решаясь преодолеть очередное деление.

Охотник хотел привстать, но что-то удерживало его. Опустив глаза, он увидел ремни на руках и ногах, сковывающие движения. Только сейчас он заметил на себе свою форму сумеречного охотника. На рану в боку была наложена повязка, а ссадины были обработаны. Острой боли не чувствовалось, но мышцы ныли, а спина ещё немного горела. Он чувствовал своё тело абсолютно чистым.

Послышались шаги, и, когда дверь со скрипом отворилась, в комнату зашёл высокий мужчина лет сорока, с поседевшими висками. Его серые глаза оглядывали привязанного нефилима. Он прошёл к кровати.

– Ну, здравствуй, – поприветствовал он мягким голосом, в котором Лайтвуд узнал вчерашнего собеседника вампира. – Давно не видел сумеречных охотников. Около полугода.

Алек заметил, что его ладони с внешней стороны покрывали небольшие ожоги. Скорее всего, перед ним примитивный. Мужчина проследил за взглядом пленника и усмехнулся.

– Да, я человек. И на твоё счастье, я доктор, иначе ты бы не дожил до сегодняшнего вечера, а нам обоим это не на руку.