25 января 2004 года на сайте газеты “Известия” появилась статья Сергея Лескова [4] о прошедшем в Доме ученых «круглом столе» под названием “Обогащения форм научного знания в эпоху глобализации”, в котором, наряду с ведущими учёными РАН, принял участие и знаменитый израильский ученый-каббалист Михаэль Лайтман, редактор 26 томного издания «Наука каббала». В своём выступлении он заявил следующее:

«Каббала — это метафорически изложенная наука об управлении высшего информационного слоя нашим миром, каждое событие в котором является следствием какого-то сигнала, а задача человека состоит в изучении этого информационного слоя и вхождении в него, чтобы научиться управлять своей судьбой».

По своему существу это — заявление о своём превозходстве именно на первом приоритете обобщённых средств управления. Его поддержал физик-теоретик академик С.Капица

«…Ни одну страну, ни одно событие нельзя рассматривать в отрыве от всего мира, от целостной картины. Для выживания человечества необходимо думать не так, как думали люди в прежние эпохи. Из строгой математики следует: необходимо пересмотреть все действующие политико-экономические модели. ХХI век принесет серьёзные изменения в интеллектуальной традиции и потребует синтеза исторического знания. Я не исключаю, что рядом будут стоять 10 томов теоретической физики Ландау и 6 классических томов каббалы. Кстати, после Нильса Бора президентом Датской академии наук стал специалист по изучению ветхозаветных текстов профессор Петерсон».

Однако, несмотря на такую авторитетную поддержку, не все участники «круглого стола» согласились с академиком С.Капицей. Были и те, кто выразил сомнение, но не в том, что «каббала — метафорическая наука об управлении», а в том, что каббала действительно способна «обогатить формы научного знания в эпоху глобализации» вследствие того, что «каббала говорит на языке, который нам непонятен…» (из выступления заведующего сектором института философии РАО академика Людмилы Буевой). «По этой причине, — утверждает автор статьи, — кстати, разошлись пути каббалистов и Платона, который долго занимался каббалой, но брал в обучение и недостойных учеников».

Заявление о том, что каббала не нужна потому, что непонятна, — вовсе не однозначно является признанием в собственном слабоумии, из которого произтекает неспособность понять метафорический язык каббалы. Есть ряд обстоятельств, которые не затронул ни каббалист М.Лайтман [5], ни академик С.Капица.

Первое: из заявления каббалиста Лайтмана следует, что в основе библейской концепции управления лежит «метафорически изложенная теория управления». Какую же цель преследовали каббалисты давая метафорически изложенную теорию управления? Дело не в том, что процессы управления невозможно теоретически описать прямо, а не иносказательно метафорически. Дело не в том, что в метафорически-иносказательном описании легко догматизируется форма, но весьма затруднительно догматизировать содержание, вследствие чего недогматизируемая содержательная традиция живёт в преемственности поколений, приспосабливаясь к меняющимся обстоятельствам. Дело в том, что в данном случае потребность в иносказательности — следствие устремлённости меньшинства (владеющего ключами к метафорически иносказательному шифру, для которого наука об управлении становится практикой жизни) к господству над большинством (лишённым ключей к метафорически-иносказательнмоу шифру, которое оказывается в зависимости от меньшинства в решении координационно-управленческих задач жизни общества). Иными словами для поддержания устойчивости толпо-“элитарной” пирамиды при смене поколений в глобальном историческом процессе теорию управления, изложенную в однозначно понимаемых лексических формах прямого повествования, ни толпе, ни “элите” давать было недопустимо для хозяев проекта. Отсюда произтекают:

· метафоричность и персонально адресное санкционирование доступа к ключам, разкрывающим «метафорический шифр», в качестве средства поддержания и возпроизводства системы управления людьми в преемственности поколений;

· разговоры о том, что метафоричность нужна для того, чтобы традиция жила, не умирая при обращении её в догму, которые в силу своей правдоподобности в действительности скрывают суть дела.

Второе: альтернативно-объемлющая (по отношению к библейской) Концепция общественной безопасности в основе своей содержит не только Достаточно общую теорию управления, изложенную не метафорически, а в однозначно понимаемой терминологии, но кроме того она в своём составе содержит и методологию познания Правды-Истины, которая тоже изложена прямо и однозначно понимаемо на русском языке. А в жизни общества все теории являются следствием методологии познания как таковой вне зависимости от того является эта методология теоретически неизъяснимым навыком, либо является не только навыком, но и выражается в теории познания, описывающей такого рода навыки.

Т.е. тематический спектр Концепции общественной безопасности в прямом изложении — шире, чем каббала в её метафорически-иносказательном аспекте «науки об управлении». И это приводит к вопросу: почему (а также: с какой целью?) М.Лайтмман, сделал своё заявление, подаваемое в качестве сенсационного [6], в Москве, а не в Париже, в Лондоне или в Нью-Йорке? Произошло это не по доброй воле, а под давлением сложившихся в Русской цивилизации и в мире обстоятельств, связанных с необходимостью дальнейшего поддержания устойчивости толпо-“элитарного” общественного устройства в мире. Дело в том, что россиянская “элита” как либерально-индивидуалистического разлива, так и тоталитарно-коллективистского разлива (марксистско-интернацистского и националистического со склонностью к нацизму), оказалась неспособной взять полноту власти над обществом, вследствие чего у хозяев и заправил библейского проекта порабощения всех возникает опасение, что русская региональная цивилизация в очередной раз перетекает из этого проекта в какой-то другой проект.

Отсюда и непрекращающиеся на протяжении многих уже лет недоумённые вопросы от «Куда Россия?» [7] до «кто Вы, мистер Путин?», а также обвинения в адрес Путина и порицание политики, проводимой под его руководством, и со стороны таких либеральных политиканов, как Хакамада и К(включая и их зарубежных «сочувствующих» и вдохновителей), Березовский и К, и со стороны таких тоталитарных политиканов, как Зюганов и К.

А кроме того, к настоящему времени формируются и проявляют политическую активность и конкурирующие с библейским глобальные политические проекты, в которых сохраняется разделение общества на управленцев и зависимых от них управляемых. И поэтому каждый из них, как и библейский, тоже несёт свою «науку управления»: например, саентологический проект. В таких условиях для того, чтобы сохранить управление библейским проектом, его хозяевам и заправилам необходимо разширить состав его управленческого корпуса, что и вынуждает предлагать «каббалу как метафорически изложенную науку об управлении высшего информационного слоя нашим миром» к изучению всем, кто готов купиться на это предложение. Однако библейские каббалисты не только опоздали с этим предложением лет на 20 — 25 [8], но они никогда в прошлом, а тем более сегодня не имеют в народах Русской многонациональной цивилизации опоры для разпространения метафорически изложенного знания об управлении (о чём на «круглом столе» и заявила академик Буева), поскольку в России библейцам не удалось изкоренить самобытное многонациональное жречество [9]: как выражение этого обстоятельства последние 200 лет существует не метафорически, а символически изложенное знание об управлении в творческом наследии русского поэта А.С. Пушкина [10].