Женщине вдруг сделалось тревожно. Вероятно, надо было прихватить с собой револьвер, но Миллс никогда им не пользовалась и не вынимала из сейфа. Этот город 27 лет жил по её правилам, никто здесь не смел делать что-то не по плану. Её плану! А пришлых тут никогда не было, даже доставка товара, который город не в силах был произвести самостоятельно, осуществлялась лишь до границы Сторибрука.

Регина вышла из авто и, внимательно оглядевшись вокруг, направилась к особняку. Миллс стукнула молоточком по двери, но та оказалась не заперта и потому приоткрылась сама. Войдя в дом, женщина остановилась посреди холла. Он был просторный, изысканно-роскошный с высокими колоннами, широкой лестницей на второй этаж, огромной хрустальной люстрой. За всё время проклятия Редж ни разу не была у Джефферсона. Конечно, она сама «загадала», чтобы Шляпник-отшельник жил в богатстве, но навещать его до сего дня не приходилось. Да и к чему было тревожить воспоминания? Она и так знала, что Джеф жестоко страдает, а смотреть на плоды своей мести наскучило ещё в первый месяц пребывания в Сторибруке.

— Мадам… мэр?..– послышалась с лестницы несвязная речь.– Каким… ветром… в нашу глушь?

По ступеням неуверенно походкой спускался Шляпник. В одной руке он держал ножницы, в другой - стакан, с наполовину опустошённым бренди.

— Джефферсон?– оторопела Миллс.– Ты что здесь делаешь?

— Смешная шутка,– кивнул мужчина, отхлёбывая ещё спиртного и продолжая спускаться по лестнице.– Разве не ты… меня заточила… в этот… замок?

— Так тебя не похищали?! Это ты звонил мне?! Что происходит?!

— Что… происходит?..– тупо повторил Джеф, становясь напротив Регины.

— А где шериф Грэм?!

— Он - твой пёс, не мой… Тебе лучше знать.

— Ты сам придумал эту дурацкую шутку со своим похищением?– строго спросила Миллс, покосившись на ножницы в руке Шляпника.– Кроме тебя у нас безумцев в городе нет.

— Точно, в городе нет безумцев, только зомбированные марионетки!– голос мужчины вдруг сделался чистым и звонким.– А по похищениям у нас специализируетесь вы, ваше величество! Что вам стоит похитить у отца любовь дочери или любовь мужа у жены, или память… у всех?!

Регина обвела Джефферсона холодным взглядом, чуть задержавшись на шраме на шее, и сухо констатировала:

— Ты пьян.

— Нет ещё, только первый стакан,– горько усмехнулся Шляпник.– Как иначе мне забыться?

Миллс на мгновение (но только на мгновение) стало жаль Джефа. Теперь, когда у неё был Генри, она лучше понимала всю глубину своей мести Джефферсону.

— Я разрешаю тебе раз в полгода приобретать транквилизаторы в городской аптеке,– вдруг сказала Редж, хотя ещё утром считала, что это будет не одолжение Шляпнику, а дополнительное наказание.

— Какое снисхождение!..– рассмеялся мужчина, допивая бренди.– Правда, у меня уже кое-что есть… Твой полицейский пёс плохо искал!.. Зря ты ему платишь жалование!

— Прелестно. Так это ты транквилизаторы запиваешь алкоголем? Смотри не проснись завтра где-нибудь… в другом мире.

— Мне подойдёт любой мир, где нет тебя!

На последнем слове Джефферсон изо всей силы ударил стакан об пол. Осколки брызгами разлетелись в разные стороны, и один из них посёк Регине щёку. Женщина осторожно, скорее даже - не веря в произошедшее, коснулась пореза и перевела взгляд на свои пальцы. На них остался красный след.

— И это символично!– злобно сверкнул глазами Шляпник.– Ваши руки в крови, ваше величество!

— Я понимаю, завтра ты этого не вспомнишь,– с ледяным спокойствием сказала Миллс.– Только поэтому я не накажу тебя сегодня.

— Безнаказанность порождает анархию!

Джефферсон вдруг ухватил Королеву за грудки жакета и впечатал в ближайшую колонну, приставив к горлу Регины ножницы.

— А у вас есть то, что вы хотите завтра не вспомнить, мадам мэр?– злобно прошипел Джеф.

— Последние лет сорок…– прикрывая глаза, тяжело вздохнула Миллс.

Ах, если б она только могла сотворить заклятие, поворачивающее время вспять. Вернуться в день убийства Дэниела… Нет, даже ещё раньше! До появления в её жизни маленькой Белоснежки! Она бы уговорила Дэниела бежать. Может им удалось бы скрыться от её матери в каких-нибудь дальних землях… Или не удалось бы?

Лихорадочный взгляд Шляпника скользнул сначала на посечённую щеку Регины, затем в вырез её шёлковой блузки, где учащённо вздымались округлые холмики.

— Да, думаю, многие бы хотели забыть, что вы творили в эти сорок лет,– согласился Джефферсон, чертя концами ножниц дорожку от шеи к груди Миллс.– Забыть о существовании Злой Королевы… Бессердечной королевы!

Женщина вздрогнула и открыла глаза, почувствовав металлическое остриё медленно давящее на правую грудь, в области сердца. Свободной рукой Джеф расстегнул ещё две пуговицы на блузке Регины и оттянул ткань в сторону, чтобы не загораживала обзор.

— Сердце чуть левее, ближе к центру,– помогла Королева, сверля Шляпника тёмным взглядом.

— Конечно… ты ведь столько раз их вырывала…

Мужчина перехватил ножницы в левую руку, а пальцы правой поставил, как ему казалось, по контуру сердца Регины.

— Не тут,– в гробовой тишине холла слова Миллс разнеслись зловещим эхом.

Взяв в ладони руку Джефа, она переместила её на нужное место.

— Вот здесь,– с холодной надменностью объявила Королева.– Никогда не делала такого без магии. Но в этом мире, например, ацтеки могли вырвать сердце у живого врага. Попробуешь?

Регина пребывала в полной уверенности, что Джефферсон спасует, но, видимо, недооценила гремучую смесь алкоголя с психотропными препаратами. Шляпник с такой силой надавил на грудную клетку женщины, что та вскрикнула от боли и дернулась в попытке вырваться. Тут же ухватив Редж за плечи, мужчина ещё сильнее прижал её к колонне.

— Что такое?..– нервно прохрипел он.– Ты, оказывается, тоже способна испытывать боль?!

Губы Джефферсона жёстко коснулись раны на щеке женщины. Почувствовав острую резь, Миллс невольно застонала, но тут её рот плотно накрыла ладонь Джефа. А ещё через миг ладонь исчезла, и мужчина яростным поцелуем впился в губы Королевы. Регину точно парализовало, она даже не знала, как реагировать на такое.

— Всё равно не вспомню,– словно разговаривая с собой, пробормотал Джефферсон, отбрасывая в сторону ножницы и расстёгивая оставшиеся пуговицы на блузке Миллс.

Прежде чем Редж успела что-то ответить, Шляпник вновь принялся терзать её губы, а через мгновение стащил с неё жакет прямо с блузкой. Холодный мрамор колонны обжог женщине спину и вывел, наконец, из ступора.

— Ты что… что делаешь?..– пытаясь увернуться от поцелуев, просипела Регина.

— То, о чём не позволял себе думать долгие годы,– отозвался Джеф, фиксируя лицо женщины за подбородок.– А ты?.. Когда-нибудь позволяла себе об этом думать? Хоть иногда вспоминала обо мне?

— Нет,– после подозрительно долго тянувшейся паузы, заявила Королева.

— Можешь не лгать, Редж… Всё равно я не запомню…

Рука мужчины медленно прошлась вдоль тела Миллс и, приподнимая подол юбки, заскользила вверх по бедру.

«Он ничего не вспомнит завтра,– заговорщицки подначивало антисознание.– Ты же сама ещё утром хотела этого! Такого шанса может больше не быть…»

Губы Джефа по зигзагообразной траектории спустились от лица Регины к драгоценной ложбинке на груди.

«Останови его сейчас, пока ещё можешь»!– взмолился разум.

Между тем ладонь мужчины переместилась на внутреннюю сторону бедра. Миллс сжала ноги, но Джефферсона это не остановило. Преодолев сопротивление, его пальцы протиснулись под шёлковое бельё и замерли, готовые в любой миг войти в тело.

«Да прекрати же это»!– возопил разгневанный рассудок.

«Только один разок»,– со всей жалостью, на которую только были способны, попросили инстинкты.

«Он ничего не вспомнит!– вновь повторило антисознание.– Никаких последствий!..»

— Не надо,– попыталась всё-таки остановить Шляпника Королева, но её тело изогнулось в мучительном ожидании.