– Я не хочу задерживать вас, – ответила Клео. – Уверена, у вас очень много дел.

– Ничего настолько неотложного, чтобы я ушел и не попытался исправить серьезную ошибку, – пристально посмотрел на нее султан, откинувшись на спинку своего кресла. – Мисс Черчилль, я хочу извиниться перед вами за свою сестру. Она втянула вас в наши семейные дела, поставив в ужасно неловкое положение. Такой поступок непростителен.

– Меня зовут Клео. Если я буду называть вас Халед, значит, вы тоже должны обращаться ко мне по имени.

– Клео – это сокращенный вариант Клеопатры? – поинтересовался Халед, и она вдруг подумала, что, ради того, чтобы угодить ему, могла бы стать кем угодно, даже Клеопатрой.

Но ведь именно так она и поступала, когда встречалась с мужчиной, который не смог бы сравниться с султаном Джурата даже в самых смелых мечтах.

– Нет. – Не сделав ни одного глотка, Клео осторожно поставила на стол чашку с чаем, боясь расплескать его на роскошный ковер, под ее ногами в пыльных ботинках. – Это имя нравилось моей матери.

Халед пристально посмотрел на нее, и Клео вдруг поняла, что сдерживает дыхание.

– Мне оно тоже понравилось. – Он не сводил с нее глаз, отчего она пришла в еще большее смущение.

– Вы говорили о своей сестре, – напомнила Клео.

– Амира находится под моей опекой, – после небольшой паузы ответил Халед. – Наша мать умерла, когда сестра была еще маленькой, поэтому я для нее не только старший брат, я в какой-то мере заменяю ей родителей. И я очень сожалею, что не был рядом, когда она нуждалась во мне. Здоровье нашего отца серьезно пошатнулось за последний год, и все мое внимание было занято государственными делами. Я не оправдываюсь, потому что не смог бы ничего изменить, но моя занятость сказывается теперь на ее поведении.

– Не знаю, можно ли чем-то помочь в данной ситуации, – подождав, пока уймется дрожь в голосе, заметила Клео. – В этом возрасте все без исключения девочки чувствуют себя брошенными и никому не нужными, и не важно, так ли это на самом деле или нет.

– Я не могу избавиться от мысли, что Амире было бы намного лучше, если бы ею занималась женщина, а не брат-тиран, который распоряжается ее жизнью по своему усмотрению, чему она изо всех сил противится. Боюсь, мы действуем друг другу на нервы.

Клео отвлеклась от разговора, разглядывая свои обтрепанные брюки, повидавшие слишком много стран, и расстроилась, что одета, как подросток. Находясь в таком месте – в настоящем дворце, – она остро ощутила, что, как никогда, далека от того, чтобы быть женственной.

По правде говоря, Клео выглядела не очень опрятно. Неухоженные ногти, заношенная одежда, которую она носила на протяжении последних шести месяцев, стирая ее в раковинах бесконечного количества хостелов. Стиль самостоятельно путешествующей туристки совсем не вписывался в роскошный интерьер дворца султана, особенно в присутствии мужчины, у которого даже повседневная одежда выглядела невероятно шикарной.

«Клео, ты запустила себя, – заявил ей Брайан, как будто ее внешний вид был веской причиной для измены. – А ведь мы еще даже не поженились. Мне хотелось бы жить с человеком, который будет следить за собой».

«Брайан, а мне хотелось бы жить с человеком, который не будет изменять мне, так что мои потертые джинсы – это мое личное дело», – отрезала она.

Потом до Клео дошло сказанное Халедом, и она, подняв глаза, встретила его пристальный взгляд и почувствовала собственную неуверенность.

Брайан был избалованным ребенком, а Халед просто привык к самому лучшему и рос, со всех сторон окруженный роскошью и красотой. Даже его чайный сервиз отличался особым изяществом. Так разве ее желание выглядеть такой же привлекательной, как все эти вещи, принадлежавшие султану, было таким уж безумным?

Клео хотелось, чтобы он мог посмотреть на нее и увидеть, что она тоже хороша собой.

«Что за глупости, – мысленно отругала себя Клео. – Если Брайан решил, что ты одеваешься просто безобразно, что тогда думает о тебе султан Джурата?»

– Самое лучшее лекарство для девочек-подростков – это время, – заметила она, пряча свои неухоженные ногти. – Поверьте мне, я знаю, о чем говорю.

– Поэтому вы уехали из дома так далеко и так надолго? – задумчиво посмотрел на нее Халед. – Вам тоже нужно было время?

– Ну, я уже давно не подросток, – смущенно заерзала на своем диванчике Клео. – Просто мне хотелось доказать себе кое-что.

– Что именно? – поинтересовался султан, человек, который наверняка никогда ничего не доказывал, потому что никому бы и в голову не пришло обмануть его.

– У меня была чудесная работа в офисе в отделе по работе с кадрами. Семья, друзья. Все, как положено, – словно на автомате, произнесла Клео и пожала плечами. – Но потом мне захотелось большего.

– Большего?

Большего, чем то, что ждало ее после разорванной помолвки в городке, полном сочувствующих взглядов. Большего, чем слабый мужчина, с которым она по собственной глупости чуть не связала свою судьбу. Ей хотелось чего-то большего, чем Брайан.

– Наверное, мои слова показались вам глупыми. – Клео бросила на Халеда осторожный взгляд. Она ни за что не расскажет, почему ушла от Брайана, а на следующее утро направилась прямиком в туристическое агентство. И не признается, что была слепой и глупой. Особенно этому мужчине, который смотрел на нее с таким восторгом.

Клео подумала, что лучше умереть, чем встретить его полный жалости взгляд.

– Ничуть, – улыбнулся Халед.

– Вся моя жизнь лежала передо мной, как на ладони. – Брайан не хотел разрывать отношения, она сама ушла от него. И он не единственный, кто посчитал, что Клео излишне остро отреагировала на его «незначительный проступок». Даже Марни, ее родная сестра, пыталась убедить ее, что жизнь далека от сказки. – Это была очень хорошая жизнь. Наверное, многие на моем месте остались бы довольны. К тому же я глубоко привязалась к тому месту, где родилась и выросла, а это что-нибудь да значит.

– Но вы не были счастливы. – Казалось, Халед видел ее насквозь. – Возможно, вместо корней вам захотелось обрести крылья.

Клео стало светло на душе оттого, что она нашла понимание со стороны такого человека, как он. Хотя сам Халед оставался для нее закрытой книгой.

– Я решила, что мне нужно сделать что-нибудь значительное. – Если честно, ей хотелось просто исчезнуть. Клео подняла руки, а потом вспомнила о своих ногтях и уронила руки обратно на колени. – А мир такой огромный.

– Поговаривают, что так оно и есть.

Клео показалось, что она услышала смех в его голосе.

– Мне хотелось большего, – с нажимом повторила она. – К сожалению, когда говоришь подобные вещи, некоторые люди, которые считают, что у них все в полном порядке, думают, что ты хочешь обидеть их, сказав, что они ведут никчемную жизнь.

– Но большинство людей на самом деле проживают неинтересную жизнь.

– Откуда вам знать? – рассмеялась Клео и замерла, встретив удивленный взгляд султана, но не стала извиняться. – Вы знаете, смеяться над собой – это не смертельно, – добавила она.

– Вы уверены? – блеснул глазами Халед, и Клео так разволновалась, что не нашлась что сказать в ответ. – В любом случае, – добавил он, – вы правы. Какой бы ни была моя жизнь, ее никак нельзя назвать никчемной.

Он махнул рукой, приглашая ее продолжить, и она не стала возражать. В конце концов, что ей было терять? Она уже нырнула, так что можно и поплавать.

– Когда я купила билет на самолет, обстановка вокруг меня немного накалилась. – Ей не хотелось рассказывать о горьких и обидных словах, которые пришлось выслушать в свой адрес. Брайан обвинил ее в том, что она была слишком сдержанной, холодной и, что самое смешное, нереалистичной. А еще он сказал, что она фригидна и что корень всех проблем именно в ней. Прошло почти полгода с момента того разговора, а Клео все еще не знала, были ли его слова правдой. А вдруг Халед подтвердит вердикт Брайана? Клео снова мрачно посмотрела на султана. – Но я не согласна, что каждый должен довольствоваться тем, что у него есть. Мне кажется, люди просто придумали удобную отговорку, чтобы оправдать то, чего они не могут исправить. А я не хочу мириться с таким положением вещей. И не буду.