Наконец, подбегаем к окраине - в глаза бросается башня из камня, множество построек, непонятного назначения, рвы, траншеи, балки с верёвками и крючьями, слышится голодный рёв хищников и пахнет - разложением.

Добегаем до ограды, Стёпка лупит кулаком, ворота со скрипом отворяются. Показываются мужики звериного вида, в медвежьих шкурах, на головах лохматые шапки, которые теряются в густых бородах, у каждого к поясу, подвешен или меч, или дубина, за спинами - луки.

- Никак к аттракциону готовиться треба, - говорит один из них.

Стёпка подбоченился, сильнее заломил шапку: - Таких рабов ещё не было, следует организовать Полосу препятствия, высшей категории сложности. Завтра из города Господин Великий Ждан, гости прибудут, для них это станет изюминкой, вы уж, постарайтесь.

- Да не впервой, гости от восторга плакать будут, - заверяют мужики.

- Ты когда-нибудь, проходил полосу препятствий? - шепчу Семёну.

- На турнике два раза подтягивался ... в институте.

- Подтянемся здесь, бесчисленное количество раз, - заверяю друга.

- Угу, и в болоте том, поныряем.

- Зверей подразним, - вторю ему, увидев в отдалении клетки с хищниками.

- Развлечёмся, просто душа радуется.

- Молодцы, настоящие бойцы! - слышит наши разговоры Стёпка, даже лицом добреет.

На прощание, всё же не удерживается, пару раз стегает плетью и просит: - Порадуйте гостей, сразу не подыхайте, мне на вас хоть чуток заработать надо.

- Главное, чтоб ты не издох от усердия, - сплёвываю ему под ноги.

Стёпка ржёт как лошадь, одобрительно поглядывает на нас и, обращается к мужикам: - Рабов мясом накормите! Завтра, с утра, буду.

Один из мужиков, видимо, старший, со шрамом от виска до шеи, ласково смотрит из густых бровей, поглаживает густую бороду: - Вы, ребятки, не стесняйтесь, заходте, милости просимо, у нас здесь всё просто, сечь плетьми, никто не будет, на кол не сажаем, еда сытая, вам здорово повезло, у вас есть шанс, стать свободными. Те, кто проходит Полосу препятствий и, поднимается в ту башню, освобождается от рабства. Правда, никто ещё не дошёл и до половины трассы, но вы, как я кумекаю, люди не простые, не из Града Растиславль, однако?

- Туристы мы, заблудились, - Семён смотрит дерзко, мышцы перекатываются под бронзовой кожей.

- Ну, проходте, проходте, - нас не сильно, но настойчиво толкают мечами.

На возвышении стоят добротные избы, около них, что-то пилят, строгают, слышатся удары топором, один мужик борется со строптивым конём, группа зевак заключает пари, кто победит, в отдалении дрессируют степных мамонтов, ватага мальчишек, запускают воздушного змея.

Как мило, царит спокойствие и безмятежность, но вот только, по соседству, застыло в ожидании, мрачное сооружение - множество механизмов работают постоянно, так как связаны с потоком реки, она несётся сквозь обломки скал, и впадает в долину.

На крутящихся шестернях, до сих пор, виднеются ошмётки от человеческих тел, они не убираются, так как подобраться к ним невозможно.

Полоса препятствия изготовлена в виде лабиринта, множество тупиков, ходов с ловушками, блестят прутья клеток, есть участки, затопленные водой, но под ней что-то бурлит - работают некие механизмы, мостки, над оврагами, а внизу виднеются острые колья.

Неплохо постарались, какая изобретательность, я всё больше убеждаюсь в том, что только война может разорить это "паучье гнездо".

Нас ведут к избам, с любопытством рассматриваю народ: мужики поголовно бородатые, бабы, в цветастых сарафанах, молодухи, как на подбор - кровь с молоком, юноши крепкие, хозяйственные. Во дворах мычит скотина, сушатся стога сена, на оградах развешены разнообразные глиняные горшки.

Заводят во двор, он огорожен глухой оградой. Строение разительно отличается от тех, что видели раннее. Из толстых брёвен сложен барак, окна узкие, крыша перекрыта, так же, брёвнами, и искусно уложена сеном. У барака, выгул - периметр, огороженный частоколом из кольев. В нём прогуливаются будущие покорители Полосы препятствия - народ крепкий, сытый, но в глазах - пустота, знают, что их ждёт. Нам радушно открывают оббитую железом дверь, входим внутрь, пахнет потом, едой, сеном. Часть помещения используется под спальные места, это помост, обшитый досками и, длинный стол - обеденное место.

Дверь за спиной с грохотом закрывается, нас видят, хмуро оглядывают, нехотя подходит здоровенный мужик: - Новенькие, откуда?

- Из Севастополя, - говорю я.

- Ну, это в прошлом. А сейчас откуда? - мужик не понял шутки.

- Обосновались, у гор, поселение у нас там, - осторожно говорю я.

- Отдельно от всех решили жить, угу, мы, вот тоже, хотели самостоятельно. Быт наладили, с лесным народом, так ... более менее, впрочем, жить можно было, но вот видишь, сюда попали.

- Надо было, в крупные города подаваться, - советую я.

- Поздно "пить боржоми, когда почки отпали", - рокочуще смеётся он. - А вы проходите, места для всех хватит, меня Дмитрием кличут, я старший здесь. А вас как?

- Никита, Семён, - представляемся мы.

- Вот что, мужчины, на столе еда, в той бочке вода, в загоне гулять можно в любое время суток ... там, кстати, отхожее место.

- Давно здесь? - спрашиваю Дмитрия.

- С полмесяца, засиделись, уж, но вот завтра ждут гостей, недолго осталось.

- Шансы, вообще есть?

- Есть, - уверенно говорит Дмитрий, - меньше тридцати процентов.

- Нам говорили, что никто ещё не прошёл.

- Стращают, если было бы так, интерес у народа исчез бы, а ведь, ставки заключают, здесь такие деньги крутятся.

- Обнадёжил.

- Да, уж, - благодушно улыбается.

Присаживаемся за стол, он пододвигает блюдо, заполненное хорошо прожаренными кусками мяса: - Наедайтесь, завтра сильными надо быть.

Подходит ещё народ, рассаживаются рядом, с интересом поглядывают на нас, все как на подбор, рослые, крепкие.

Разговорились. Оказалось, многие из Севастополя, часть из Симферополя, несколько - бывшие Питерцы, а с Дмитрием, оказывается, вообще жили на одной улице, он в десятом, а я в тридцать втором доме - во, как бывает!

В бараке пахнет не очень, баньку, узникам, не предлагают. Нам опротивело нюхать запахи, выходим в загон. Прогуливаемся вдоль ограды, о жизни мечтаем, таких, как мы, немного, кто-то сидит на корточках, пару человек занимаются борьбой, один, держится за толстые прутья, тоскливо смотрит на вольный мир.

Дмитрий, не отходит от нас ни на шаг, всё вспоминает, как бегали на Приморский бульвар, ловили бычков в Чёрном море, ели мороженое ... детство вспоминает. С сожалением поглядываю на мощного мужчину, не нравятся его воспоминания, обычно, так откровенничают перед смертью.

Мы, так больше размышляем, как выбраться отсюда. За оградой возятся бородатые мужики, вроде как занимаются делом, но иной раз, да поглядывают на нас, следят, а за оградой виднеется пост, мужики с топорами и мечами. Ну, куда бежать? Допустим, прорвёмся здесь, а в посёлке, куча народа. Поймают, как пить дать. Детей вызволить необходимо, поэтому, я оборачиваюсь к Дмитрию: - Это точно, кто пройдёт Полосу препятствий, свободным станет?

- Так и будет. Без этой изюминки, интерес пропадёт и у нас и у зрителей. Кстати, тот мужик, что привёл вас, в прошлом был рабом, смог пройти дистанцию, теперь, свободный человек, нас охраняет.

- Сволочь! - зло говорит Семён.

- Почему? - удивляется Дмитрий.

- Раз остался, значит, нравится.

- Козёл! - добавляю я. - Будет возможность, морду начищу.

- А куда ж ему идти? - округляет глаза Дмитрий.

- Куда угодно, но здесь не оставаться.

- Резонно, - чешет голову собеседник. - Я, точно уйду.

Смотрю на него, сильный мужчина, ни капли лишнего жира, мышцы, словно высушены сухим ветром, змеятся под кожей, вроде, не слишком рельефны, но скручены между собой, как волосяная тетива лука, небольшое усилие, и потенциальная энергия разрядится как конденсатор, и вознесётся в резонансе, сокрушая всё на пути. Недаром Дмитрий, эти годы существовал, лишь, в окружении своей небольшой семьи, отбиваясь от первобытного зверья и нашествия лесных людей - шанс пройти Полосу препятствия у него больший, чем у других.